Черная ряса - Коллинз Уильям Уилки (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Он на минуту умолк. Не думал ли он? Нет, он, по-видимому, прислушивался, между тем в комнате не было слышно ни звука. Стелла испуганно встрепенулась, увидя, что он прислушивается. На ее лице выразился страх, но не удивление.
— Разве то все еще мучает вас? — спросила она.
— Нет, — сказал он, — с тех пор, как оставил Рим, я никогда не слыхал этого ясно. Оно становилось с того времени все слабее и слабее. Теперь это уже не голос, а чуть слышный шепот: мое покаяние принято, мое разрешение приближается. — Винтерфильд?
Стелла указала на меня.
— Да, я сейчас говорил о Риме. Что мне напомнил Рим? — Он медленно восстановил свои воспоминания.
— Передайте Винтерфильду, — прошептал он Стелле, — что сказал нунций, когда узнал, что я умираю. Великий человек пересчитал все должности, которые я мог бы занять, если б остался в живых. С занимаемого мною здесь места при посольстве…
— Позвольте мне рассказать, — ласково прервала она, — и сберегите ваши силы для лучшей цели.
— С вашего места при посольстве вас бы возвели в высшую степень — вице-легата. После мудрого исполнения этих обязанностей удостаиваются звания члена конклава. После остается занять последнюю, высшую ступень — получить сан князя церкви.
— Все суета! — сказал умирающий Ромейн. Он взглянул на свою жену и ребенка. — Истинное счастье ожидало меня здесь, и я узнаю это только теперь. Слишком поздно, слишком поздно!
Он откинул голову на подушку и закрыл свои утомленные глаза. Мы подумали, что он хочет заснуть.
Стелла попыталась взять от него мальчика.
— Нет, — прошептал он, — пусть мои глаза отдохнут, чтобы снова смотреть на него.
Мы ждали. Ребенок смотрел на меня с детским любопытством. Мать стала на колени возле него и прошептала ему что-то на ухо.
Веселая улыбка разлилась по его лицу, его ясные карие глазки заблестели, он повторил забытый урок прежнего времени и снова назвал меня дядя Бер.
Ромейн прислушивался. Его отяжелевшие веки снова открылись.
— Нет, — сказал он, — не дядя, он тебе ближе и дороже. Стелла, дайте мне вашу руку!
Продолжая стоять на коленях, она повиновалась ему. Он медленно приподнялся в своем кресле.
— Возьмите ее руку, — сказал он мне.
Я также стал на колени. Ее холодная рука лежала в моей.
После долгого молчания он обратился ко мне:
— Бернард Винтерфильд, — сказал он, — любите их и помогайте им, когда я умру.
Он положил свою слабую руку на наши соединенные вместе руки.
— Да хранит и да благословит вас Господь! — прошептал он. — Поцелуйте меня, Стелла!
Больше я ничего не помню. Как мужчина, я должен был бы подать пример и должен был бы сохранить самообладание, но это невозможно было сделать. Я отвернулся от них и разразился рыданиями.
Проходили минуты. Много или мало времени протекло, я не знал.
Легкий стук в дверь привел меня в себя. Я отер бессильные слезы. Стелла отошла в дальний угол комнаты. Она села перед огнем с ребенком на руках. И я перешел в ту же часть комнаты и поместился довольно далеко, чтобы не мешать им.
Вошли два незнакомца и сели по обе стороны кресла Ромейна. Он по-видимому с неудовольствием узнал их. По тому, как они рассматривали его, я заключил, что это доктора. После тихого совещания один из них удалился.
Он возвратился почти немедленно в сопровождении седого господина, которого я видел во время путешествия в Париж, и отца Бенвеля.
Зоркие глаза иезуита тотчас заметили наше присутствие в комнате. Я увидел на его лице подозрительность и удивление. Но он оправился так быстро, что я не мог сказать это с полной уверенностью. Он поклонился Стелле, она не ответила на поклон и сделала вид, что никогда не видала его.
Один из докторов был англичанин. Он сказал отцу Бенвелю:
— Если у вас есть дело к мистеру Ромейну, то мы предлагаем вам приступить к нему без замедления. Не удалиться ли нам?
— Конечно, нет, — ответил отец Бенвель. — Чем больше будет присутствовать свидетелей, тем для меня лучше.
Он обернулся к своему спутнику:
— Пусть поверенный мистера Ромейна изложит наше дело.
Седой господин выступил вперед.
— В состоянии ли вы выслушать, сэр? — спросил он.
Ромейн, откинувшись в своем кресле, по-видимому, вовсе не интересовался происходившим, но слышал и отвечал. Слабые звуки его голоса не достигали другого конца комнаты, где я находился. Поверенный удовлетворился и предложил присутствующим докторам формальный вопрос: вполне ли владеет мистер Ромейн своими умственными способностями?
Оба доктора ответили без всякого колебания утвердительно.
Отец Бенвель подтвердил их заявление.
— Несмотря на болезнь мистера Ромейна, — сказал он твердо, — его ум так же ясен, как и мой.
Пока происходило все это, ребенок с обычной в его возрасте резвостью соскользнул с колен матери. Он подбежал к камину и остановился, пораженный ярким пламенем горевших дров. В одном углу низенькой каминной решетки лежала маленькая связка лучинок на случай, если понадобится разжечь огонь. Увидев связку, мальчуган схватил одну лучинку и бросил ее для опыта в камин. Блеск пламени, когда лучинка загорелась, забавлял его. Он принялся сжигать лучинку за лучинкой. За новой забавой он притих, мать его довольствовалась надзором над ним.
Между тем поверенный в кратких словах излагал свое дело.
— Вы помните, мистер Ромейн, что ваше завещание было положено на сохранение в нашем бюро, — начал он. — Отец Бенвель был у нас и представил распоряжение, подписанное вами и уполномочивающее его переправить завещание из Лондона в Париж, с целью получить вашу подпись под припиской, что является необходимым прибавлением для обеспечения действительности этого завещания. — Вы удостаиваете меня вашим вниманием, сэр?
Ромейн ответил слабым наклоном головы.
Его глаза были устремлены на мальчика, все еще занятого бросанием лучинок в огонь.
— В то время, когда писалось ваше завещание, — продолжал доверенный, — отец Бенвель получил от вас разрешение взять с него копию. Услышав о вашей болезни, он представил копию на рассмотрение высокопоставленного лица. Письменный ответ этого компетентного судьи удостоверяет, что документ, передающий поместье Венж римской церкви, составлен так неудовлетворительно, что завещание сделается предметом тяжбы после смерти завещателя. Вследствие этого он дал приписку, которая исправляет этот недостаток, мы ее присоединили к завещанию. Я счел, как ваш законный советник, своей обязанностью сопутствовать отцу Бенвелю во время его возвращения в Париж с завещанием на случай, если вам вздумается сделать в нем какое-нибудь изменение.
Он взглянул на Стеллу и ребенка, как бы дополняя этим свои слова. Хитрые глаза отца Бенвеля обратились туда же.
— Читать мне завещание, сэр? — спросил поверенный, или, быть может, вы предпочитаете прочесть его сами?
Ромейн молча протянул руку к завещанию. Он все еще наблюдал за своим сыном, которому оставалось бросить в огонь еще несколько лучинок. Отец Бенвель вмешался в первый раз.
— Одно слово, мистер Ромейн, прежде чем вы будете читать этот документ, — сказал он. — Церковь получает от вас назад владение, бывшее некогда ее собственностью. Кроме того, она предоставляет вам и даже желает, объявляя это через меня, чтобы вы сделали некоторые изменения, которые вы или пользующийся вашим доверием законный советник признаете справедливыми. Я говорю о той приписке к завещанию, в которой речь идет о собственности, полученной вами в наследство от покойной леди Беррик, я прошу присутствующих здесь лиц удержать в своей памяти эти немногие и простые слова, сказанные мною сейчас.
Он поклонился с достоинством и отступил назад. Даже на поверенного он произвел благоприятное впечатление.
Доктора переглянулись между собой с безмолвным одобрением. В первый раз нарушилось грустное спокойствие лица Стеллы, я мог видеть, каких усилий стоило ей подавить свое негодование.
Один только Ромейн оставался неподвижным. Лист бумаги, на котором было написано завещание, лежал забытый на его коленях. Его глаза все еще оставались прикованными к маленькой фигурке у камина.
