Гимн - Рэнд Айн (читать книгу онлайн бесплатно без .txt) 📗
Нагнувшись к канаве, они зачерпнули ладонями воду, они поднялись и поднесли ее к нашим губам.
Мы не знали, выпили ли мы ее, только вдруг поняли, что руки Золотой пусты, а мы все еще стоим, прижавшись губами к этим рукам, и они, чувствуя это, не двигались.
Мы подняли голову и отступили на шаг. Не понимая, что заставило нас сделать это, мы боялись понять.
Золотая тоже подались назад и с удивлением рассматривали свои руки. Затем они начали отходить, хотя вокруг еще никого не было, но они не могли оторваться от нас. Руки были согнуты у них на груди, как будто они не решались опустить их.
5
Мы все же добились этого. Мы создали это. Мы достали это из глубины веков. Мы одни. Наши руки. Наш мозг. Мы и только мы.
Мы не знаем, что говорим. Голова идет кругом. Мы горды светом, который сами создали. Нас простят за все, что мы скажем сегодня.
Сегодня, после многих дней поисков, мы наконец закончили работу над этой странной вещью из остатков Незапамятных Времен. Стеклянной коробкой, предназначенной для того, чтобы произвести силу сильнее той, которую мы открыли раньше.
Когда мы поместили провода в коробку и замкнули их, провод накалился. В него вошла жизнь, он покраснел, и пятно света упало на камень, лежащий перед нами.
Мы стояли, схватившись руками за голову. Наш мозг отказывался понять увиденное. Мы не трогали кремень, не зажигали огня. И все же перед нами был свет, свет ниоткуда, свет из сердца металла. Мы задули свечу. Темнота поглотила нас. Ничего не было вокруг, кроме ночи и тонкой полоски огня в ней, похожей на щель в стене тюрьмы. Мы протянули руки к проводу и увидели свои пальцы в красном свечении. Мы не могли ни видеть, ни чувствовать своего тела. В тот момент ничего вокруг не существовало для нас, кроме двух рук и свечения в черной бездне. Затем мы задумались о значении того, что лежало перед нами. Мы сможем осветить туннель, наш Город, все Города мира, используя только металл и проводки.
Мы можем дать братьям новый свет, чище и ярче того, который они когда-либо видели. Силу неба, которая подчинилась человеку.
Нет предела ее секретам и возможностям, и, может быть, нам будет дано все, о чем мы только осмелимся спросить природу.
Затем мы поняли, что надо делать: наше открытие слишком велико, чтобы тратить время на подметание улиц. Мы не должны держать секрет в себе, хоронить его под землей. Мы должны отдать его людям. Нам нужно все наше время, нужно работать в Доме Ученых. Нам нужна помощь и ум наших братьев Ученых. Впереди еще столько работы для всех Ученых Мира.
Через месяц в нашем Городе будет проходить Всемирный Совет Ученых. Это великий Совет, в который выбираются умнейшие со всех земель. Он заседает раз в году в разных городах мира.
Мы пойдем в этот Совет и выставим перед ними, как подарок, стеклянную коробочку, в которой заключена сила небес. Мы признаемся во всем. Они увидят, услышат, поймут и простят, потому что наш подарок важнее, чем наше преступление. Они все объяснят Совету по Труду, и нас переведут в Дом Ученых. Такого еще никогда не случалось раньше, но никогда раньше и подарок, подобный этому, не преподносился людям.
Мы должны подождать. Мы должны охранять наш туннель, как никогда раньше, ведь если кто-нибудь кроме Ученых прознает о нем, они не поймут и не поверят нам. Они не увидят ничего, кроме преступления работы в одиночку, они уничтожат и нас, и наш свет. Нас не беспокоит наше тело, но свет...
Нет. Впервые мы задумались о своем теле. Этот провод — словно часть нашего тела, словно вена, вырванная из него, наполненная и светящаяся нашей кровью. Гордимся ли мы этим кусочком металла или руками, которые сделали его? И есть ли грань, разделяющая их?
Мы вытянули руки, впервые почувствовав, как они сильны. И странная мысль появилась у нас в мозгу: впервые мы захотели узнать, как мы выглядим. Люди никогда не видели своих лиц и никогда не интересовались у братьев об этом. Потому что грешно думать о своем собственном лице и теле. Но сегодня вечером по необъяснимой причине мы не можем понять, почему мы хотели бы узнать, на что мы похожи.
6
Мы не писали уже тридцать дней. Тридцать дней мы не были здесь, в туннеле. Нас поймали.
Это случилось в ту ночь, когда мы писали в последний раз. Тогда мы забыли о песке в песочных часах, по которым определяли, когда проходили три часа и пора возвращаться в Городской Театр. Когда же мы вспомнили о нем, песок уже весь пересыпался. Мы поспешили к Театру. Серая и тихая палатка выделялась на фоне неба. Улицы Города лежали перед нами, темные и пустые. Вернись мы назад в туннель, нас бы нашли и свет обнаружили бы вместе с нами. Итак, мы направились в Дом Подметальщиков.
Совет Дома стал спрашивать нас о нашем отсутствии. Мы взглянули в лица членов Совета, но не заметили там ни гнева, ни любопытства, ни жалости. И, когда Старейший спросили нас:
— Где вы были? — мысль о стеклянной коробочке промелькнула у нас в голове с быстротой молнии и все остальное потеряло значение.
Мы проговорили:
— Мы вам не скажем.
Старейший больше ничего не спрашивали. Они повернулись к двоим младшим и усталым голосом приказали:
— Возьмите брата нашего, Равенство 7-2521, и отведите его во Дворец Исправительного Содержания. Бейте его плетьми, пока он не признается.
И нас отвели в Каменную Комнату, находившуюся под Дворцом Исправительного Содержания. Это была комната без окон. В ней не было ничего, кроме железного шеста. Двое мужчин стояли около него. На них не было ничего, кроме кожаных передников и капюшонов. Те, кто привели нас, ушли, оставив нас двум судьям, которые стояли в углу комнаты. Судьи были маленькие, худые, седые, сгорбленные. Они подали сигнал людям в капюшонах. Те сорвали одежду с нашего тела, бросили нас на колени и привязали наши руки к шесту.
Первый удар плети, казалось, разорвал спину надвое. Второй остановил боль первого, и секунду мы ничего не чувствовали. Затем боль пронзила горло, и огонь перешел в легкие, сжигая воздух. Но мы не закричали. Плеть свистела в воздухе. Мы попытались считать удары, но потеряли счет. Сознавая, что удары все еще сыплются нам на спину, мы не чувствовали их. Огненная решетка плясала у нас перед глазами, и ничего больше не существовало для нас, кроме решетки, решетки из красных квадратиков; затем мы поняли, что смотрим на квадратные камни в стенах и думаем о квадратах, которые плеть высекала на нашей спине, снова и снова касаясь нашей плоти.
Затем перед глазами возник кулак. Он ударил нас в подбородок. Мы увидели красную пену, капающую изо рта на ослабевшие пальцы. Судья спросили:
— Где вы были?
В ответ мы только вскинули голову, спрятали лицо в связанные руки и закусили губу.
Плеть снова засвистела. Интересно, кто раскидывал горящие угольки по полу. Вокруг на камнях поблескивали капли чего-то красного.
Затем все пропало, кроме двух голосов, беспрерывно и хрипло выговаривающих слова, хотя мы знали, что они произносились с большим интервалом:
— Где вы были, где вы были, где вы были, где вы были, где вы были, где вы были, где вы были, где вы были.
А наши губы двигались в ответ, но звук уплывал назад в горло, только одно слово вырывалось:
— Свет. Свет. Свет.
Затем все исчезло.
Открыв глаза, мы обнаружили, что лежим на кирпичном полу в темнице. Увидели широко раскинутые руки. Мы попытались двинуть ими и поняли, что это наши руки. Мысль о свете и о том, что мы не предали его, пришла нам в голову.
Так прошло много дней. Дважды в день открывались двери: один раз — чтобы впустить людей, которые приносили хлеб и воду, и другой — чтобы впустить судей. Много судей входили к нам в темницу, сначала самые незначительные, затем более почитаемые в Городе. Они стояли перед нами в белых тогах и спрашивали:
— Вы готовы говорить?
