Подарок - Стейнбек Джон Эрнст (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Джоди побежал к конюшне. Уже на полдороге он услышал те звуки, которых страшился заранее, — сухой, сиплый лошадиный кашель. Он припустил быстрее. В конюшне около пони стоял Билли Бак. Билли растирал ему ноги своими сильными, мускулистыми руками. Он поднял голову и весело улыбнулся.
— Простыл немножко, — сказал Билли. — Полечим его, и дня через два все пройдет.
Джоди посмотрел на Габилана. Глаза у него были полузакрыты, веки припухли и воспалились. В уголках глаз скопился подсохший гной. Уши разошлись врозь, голова была низко опущена. Джоди поднял руку, но пони не потянулся к ней. Он кашлянул, подавшись всем станом вперед. Из ноздрей у него прозрачной струйкой сочилась слизь.
Джоди оглянулся на Билли Бака.
— Он сильно заболел, Билли.
— Я же тебе говорю — простыл немножко, — стоял на своем Билли. -Ты поди позавтракай и собирайся в школу. Я за ним присмотрю.
— А вдруг у тебя будут другие дела? Вдруг ты уйдешь отсюда?
— Нет, я не уйду. Я его не брошу. Завтра суббота. Завтра сиди около него хоть весь день.
Билли сделал еще один промах, и это не давало ему покоя. Теперь пони надо было вылечить во что бы то ни стало.
Джоди вернулся домой и с отсутствующим видом сел за стол. Яичница и грудинка уже остыли и покрылись салом, но он не заметил этого и съел свою обычную порцию. Он даже не стал просить, чтобы ему позволили пропустить уроки в школе. Убирая его тарелку, мать откинула ему волосы со лба.
— Билли побудет с твоим пони, — уверенно сказала она.
Он томился в школе, не чая, когда кончатся занятия. Он не мог ответить ни на один вопрос, не мог прочесть ни одной строчки. Он даже не решался сказать кому-нибудь, что пони заболел, боясь, как бы Габилану не стало еще хуже от этого. И когда уроки кончились, побрел домой, с ужасом думая о том, что его ждет там. Он шел медленно и скоро отстал от товарищей. Ему хотелось все идти, идти и так никогда и не приходить на ферму.
Билли был в конюшне, как и обещал, но пони стало хуже. Глаза у него почти закрылись, дыхание со свистом рвалось из груди, словно пробиваясь сквозь какую-то преграду в носу. Часть глазного яблока, видневшуюся из-под век, затягивала мутная пленка. Пони, вероятно, ничего не видел теперь. Он фыркал время от времени, но от этого нос ему закладывало еще больше. Джоди тоскливо смотрел на его шерсть. Она была взъерошенная и потеряла весь свой глянец. Билля молча стоял около загородки. Джоди очень не хотелось спрашивать, но он должен был знать правду.
— Билли, он… он поправится?
Билли сунул руку между перекладинами и пощупал у Габилана под скулой.
— Потрогай вот здесь, — сказал он и положил пальцы Джоди на большую опухоль под нижней челюстью Габилана. — Когда она станет еще больше, я ее вскрою, и ему полегчает.
Джоди быстро отвернулся, потому что ему уже приходилось слышать про такие опухоли.
— А что с ним?
Билли не хотелось отвечать, но ответить было нужно. Он не мог совершить ошибку в третий раз.
— Мыт, — коротко сказал Билли. — Но ты не беспокойся. Вылечим. Я похуже видел, и ничего, выздоравливали. Сейчас надо устроить ему паровую ванну. Ты мне поможешь.
— Хорошо, — несчастным голосом сказал Джоди. Он пошел следом за Билли к ларю с овсом и стал смотреть, как Билли готовит мешок для паровой ванны. Это была длинная холщовая торба с ремешками, которые застегивались позади ушей. Билли насыпал в торбу на одну треть отрубей и добавил две пригоршни сухого хмеля. Потом полил все это карболкой и скипидаром.
— Пока я буду замешивать, ты сбегай домой, принеси котелок кипятку, — сказал Билли.
Когда Джоди вернулся с котелком горячей воды, Билли застегнул за ушами у Габилана верхние ремешки торбы и плотно приладил ее. Потом залил готовую смесь кипятком сквозь небольшое отверстие сбоку. Повалил сильный пар, и пони отпрянул назад, но испарения проникли ему в нос и в легкие и мало-помалу прочистили носоглотку. Он шумно вздохнул. Ноги у него дрожали мелкой дрожью, глаза закрылись от едкого пара. Билли снова подлил кипятку в торбу и продержал ее еще с четверть часа. Наконец он поставил котелок на пол и снял торбу с Габилана. Вид у пони сразу стал лучше. Теперь он дышал свободно, и глаза у него приоткрылись шире.
— Видишь, как помогло! — сказал Билли. — Теперь мы опять накроем его попоной. Может быть, к утру совсем поправится.
— Я останусь с ним на ночь, — сказал Джоди.
— Нет, это ни к чему. Я принесу свое одеяло и лягу здесь на сене. Ты с ним завтра побудешь, а если понадобится, сделаешь ему паровую ванну.
Уже вечерело, когда они пошли домой ужинать. Джоди даже не подумал о том, что кто-то покормил за него кур и наложил хворосту в ящик. Он прошел мимо дома к темным зарослям полыни и попил воды из бочки. Родниковая вода была холодная-холодная, от нее заломило зубы и пробрала дрожь. Небо над холмами все еще не померкло. Джоди увидел сокола, который летел так высоко, что лучи заходящего солнца били ему прямо в грудь, и весь он светился, как искра. Два черных дрозда неслись за ним следом и, налетая на своего врага, тоже поблескивали в солнечных лучах. На западе опять собирались тучи.
Пока семья ужинала, отец Джоди не проронил ни слова. Но когда Билли Бак взял свое одеяло и ушел спать в сарай, Карл Тифлин развел жаркий огонь в камине и стал рассказывать разные истории. Он рассказал про дикого человека с лошадиным хвостом и лошадиными ушами, который бегал везде нагишом; рассказал про полузайцев-полукошек, которые водятся в Моро Кохо и лазают по деревьям за птицами. Он извлек из небытия знаменитых братьев Максуэлл, которые напали на золотоносную жилу и так искусно скрыли все ее следы, что потом и сами ничего не могли найти.
Джоди сидел, подперев руками подбородок, губы у него нервно подергивались, и в конце концов отец понял, что он слушает не очень внимательно.
— Разве не забавно? -спросил он.
Джоди рассмеялся из вежливости и сказал:
— Забавно, сэр.
Отец рассердился и обиделся. Больше в этот вечер он ничего не рассказывал.
Посидев у камина еще несколько минут, Джоди взял фонарь и пошел к конюшне. Билли Бак спал на сене; дыхание у пони было чуть хриплое, но ему явно полегчало. Джоди постоял около него, поглаживая пальцами взъерошенную рыжую шерсть, потом взял фонарь и вернулся домой. Когда он лег в постель, в комнату вошла мать.
