Весна - Лутс Оскар (книга жизни .TXT) 📗
– Да подожди, откуда же твой отец мог знать, что пастух заболеет скарлатиной? И какие у тебя дела с кистером не доделаны? Довольно у тебя было с ним стычек зимой. Верно?
– Я бы ему, дьяволу, за все отплатил – и за ругань, и за то, что после уроков оставлял. Как он меня вечно донимал! Как всю зиму меня грыз!
– А, вот оно что! – восклицают мальчишки. – Ну да, теперь-то поздно, сразу всего не сделаешь.
– В том-то вся и штука! Нет, дурачье, за эти полдня я ничего не успею. Будь еще несколько недель, я бы что-нибудь придумал, надолго бы Юри-Коротышка меня запомнил, а сейчас все пропало.
Да, да. У Тооса есть все основания грустить.
Городошники закончили игру и подходят поближе. Среди них и Арно Тали. За последнее время он как-то вдруг окреп. На щеках его теперь играет румянец, глаза смотрят открыто и весело. Со смехом рассказывает он ребятам, как их команда потеряла было всякую надежду на победу, а в последний момент все-таки выиграла. Видя, что Тоотс сидит, окруженный ребятами, он прислушивается к их разговору.
– А если ничего другого сделать не удастся, – рассуждает Тоотс, – так возьму да загоню свое стадо к нему в огород, пусть сожрут и потопчут все, чтоб одна каша осталась. Пусть знает!
– Что такое? Что здесь такое? – спрашивают только что подошедшие ребята.
– Тоотс завтра уходит из школы, – отвечают им.
– Да, без меня остаетесь, повышая голос, добавляет Тоотс. – Но не беда, я к вам буду в гости приходить. По воскресеньям после обеда… Пошлю бобылиху за стадом присмотреть, а сам приду сюда. Тогда и обсудим вместе, как нам с этим Юри-Коротышкой быть. Ведь так этого нельзя оставить.
– Нельзя, нельзя! – поддерживают его ребята. Перед разлукой симпатии целиком п<| стороне Тоотса, чему немало способствует и подавленное настроение отъезжающего. Без Тоотса будет скучно. Что бы там Тоотс ни делал, сколько бы ни врал, а все-таки он парень удалой.
– А осенью вернешься и школу? – спрашивают его.
– Да кто знает, где я осенью буду, – отвечает Тоотс. – Начинай тут опять с кистером ноевать. И так он вечно твердил, что я здесь как на лезвии ножа держусь и о своей душе не забочусь. Неизвестно еще, что осенью скажет. Впрочем, не знаю, может, и приду, если не получу местечко в России.
Последнее замечание Тоотса вызывает у окружающих улыбку, но до насмешек дело не доходит. В час разлуки насмешки неуместны. Расставаться надо всегда по-хорошему. Да, по правде говоря, ни у кого из ребят и нет к Тоотсу злобы, нет за ним и старых грехов, за которые надо бы расплатиться. Верно, случалось иной раз… Но разве мало было других ребят, которые своим лицемерием и ябедами докучали куда больше, чем он.
– У меня здесь кое-какие вещи есть, – говорит Тоотс, вставая и шаря по карманам, – берите, если хотите. Вот ручка, это тебе, Имелик. Хоть ты и болтун порядочный, зато ябедничать не ходишь. Ты, Тоомингас, возьми себе эти два новомодных перышка, тебе зимой пришлось из-за меня стоять в углу, когда я спрятался у тебя под партой. Помните, ребята, как Юри-Коротышка тогда бесновался? Ох ты черт, как он меня тыкал своей бамбуковой палкой, прямо как злодей какой! Я тогда сам сглупил, высунул ногу из-под парты.
– Ты, бес, чуть мне подошву с сапога не срезал, – говорит Тоомингас, разглядывая подаренные перышки.
– Да нет, я просто пошутил, – отвечает Тоотс, вытаскивая на свет божий новый подарок. – А ты, Тиукс, или как тебя там, на, возьми эту книжку рассказов и больше на меня не сердись. Тебе, Кезамаа, я дарю магнит. Только не держи его долго над другим куском железа, не то силу потеряет. Виппер… Ты парень богатый, ты летом денег подзаработал, мог бы купить у меня эту книжонку, но…
– О, меня выбрось из игры, мне ничего не надо, – откликается Виппер.
– Ну нет, возьми все-таки, возьми, – навязывает ему Тоотс книжку с картинками. Мне денег не нужно, я просто так сказал.
– Бери, бери, – уговаривают Виппера и другие, – он тебе от чистого сердца дарит, а ты не берешь.
– Может, это и есть та самая церковная книга? – спрашивает Виппер, принимая книжку.
Раздача подарков продолжается. О, в бездонных карманах Тоотса немало всякой всячины.
– Леста… где же Леста? – восклицает вдруг щедрый даритель. – Для него тут шелковый шнурок есть. На, можешь взять себе вместо цепочки для часов. Что? У тебя часов нет? Что же ты за мужчина тогда? Купи себе часы, а шнурок повесь вместо цепочки. Если хочешь, можешь мои часы купить.
– А что бы тебе подарить, Тали? Ты же такой тихоня… Ага, я тебе еще осенью обещал картинку с индейцем, да так и не дал: бери ее теперь.
Леста и Арно принимают подарки Тоотса почти с благодарностью; не то чтобы они испытывали особую радость, нет! Но уже одно то, что Тоотс вообще дарит им какие-то вещицы на память, – само по себе больше событие. Леста говорит:
– Спасибо.
– И ручку подай! поддразнивает его кто-то из ребят.
– А кому ты твой глобус оставишь? – раздаются в толпе крики.
– Глобус… глобус… задумывается Тоотс, прищуривая один глаз. Глобус можно бы подарить какой-нибудь девчонке. Да, верно! Ты, Имелик, хороводишься с Тээле, возьми, отнеси ей глобус.
– Тоотс, ты опять чепуху болтаешь! – краснея, отвечает Имелик. – С тобой нельзя серьезно говорить.
– Да нет же, чудак! А как же, разве ты… Отнеси, отнеси ей! Зимой я ее как-то плясать потащил и… Может, перестанет сердиться, если глобус получит.
– Да замолчи ты, куда ей с таким глобусом, он вроде огненного шара. Люди засмеют. Или же… – Имелик, раздумывая, вдруг улыбается. – Впрочем, можно и отдать. Я скажу ей, что ты послал, не мое дело. Пусть делает с ним что хочет.
– Ну да, неси! Увидишь, эта белобрысая еще и обрадуется, что получила такую шикарную вещь, хотя… По правде говоря, глобус должен быть синим, но… пускай, если захочет, сама перекрасит. Хотя бы дегтем, в черный цвет. Дареному коню в зубы не смотрят.
– Ну, а ты, Кийр, – и Тоотс поворачивается к Кийру, – тебя я перед уходом хотел бы вздуть как следует. Сплетник ты! Чуть что, сразу бежишь ябедничать.
– Да-а, а сам ты что у нас на крестинах делал? – отвечает Кийр, таинственно покачивая головой.
– Что бы я там ни делал, а бит будешь!
– Раздается звонок, возвещая о начале урока. Ребята с гиканьем несутся в класс.
– Еще какой-нибудь часок и… – говорит Тоотс, останавливаясь в дверях классной.
– И ты – генерал рогатого войска, – добавляет кто-то из мальчишек.
XXVII
Под вечер на берег реки направляются школьники с церковной мызы в сопровождении арендатора и Либле. У каждого на плечах по длинному шесту, а у арендатора вдобавок еще два багра. Они идут поднимать со дна реки плот, потопленный осенью.
Спасательные работы нелегки. На плоту лежат большие камни и скатить их оттуда шестами очень трудно. После первых же попыток вода становится мутной, дна совсем не видать и приходится нащупывать плот ипуыд. С Вескиярве притаскивают лодку. Мальчишки мечутея по берегу, суетятся и кричат, как будто это помогает поднимать плот. Либле грозится ткнуть им багром в живот, если они не будут держаться подальше.
– Вот и будь тут вроде водолаза, вытягивай корабль со дна морского, – ворчит он, обращаясь к арендатору. – Пусть бы мальчишки сами его тащили, коли им так уж приспичило.
– Тащи, тащи, Либле! – уговаривают его школьники.
– Да чего мне тут тащить. Камень – это не охапка хворосту, крючком его не подденешь. Ныряйте сами, скатите с плота камни, вот он и выплывет.
– Но, Либле, кто же туда полезет? отвечают мальчишки.
– Ну и что ж такого? Люди молодые, а нырять боитесь. Я в ваши годы мог по полчаса под водой торчать.
– Правда? – изумляются школьники, и некоторые из них начинают уже раздеваться.
– Правда, правда. У человека молодого легкие, как бочонок, на бери в них воздуху да и копошись под водой, как выдра. Разве вы этого не знаете?
– Правда? И так можно будет и камни сбросить?
