Десница великого мастера - Гамсахурдиа Константин Семенович (первая книга .TXT) 📗
С утесов падала вода, гремели обильные пховские водопады, но вокруг стоял зной.
Жаждущие коршуны тщетно бились о безводное палящее небо.
— Воды! — попросил Арсакидзе слабым голосом и заплакал, как ребенок,-даже мать не хотела дать ему напиться! Вдруг испугался, как бы не увидели его слез, с трудом поднял левую руку и прикрыл ею глаза. Простился с горами и морем, простился с милым детством и горьким юношеством…Больному показалось: что-то шуршит в углу над ним, что-то упало на влажную щеку, кто-то его укусил… Не жук ли? Он вздрогнул. Его охватил озноб…
Новое видение возникло перед ним, волчьи глаза сверкнули в темноте. Все ближе и ближе надвигалась расплывчатая мохнатая тень. Сверкнули волчьи глаза и потребовали у него душу. Не отдал художник души своей старцу с волчьими глазами.
Длиннобородый старец вступил в борьбу с мастером и боролся во тьме; затем схватил его за раненое бедро и онемил его. Мастер долго боролся с ним, с богом смерти. Боролся с тьмой фазан в долине Цицамури…
…Наконец занялась заря. На востоке поднялся сполох света.
Небо осыпало горы красными маками, фиолетовые лучи лились, как водопады с пховских гор. С картины сошла Шорена. На ней было платье из китайского шелка, золотые косы падали на плечи. Она шла по полю цветущих маков и кидала в Константина хлебными колосьями… Маки и хлебные колосья! Трижды преклонила перед ним колени желанная и попросила душу у великого мастера. Слезы полились из глаз Константина — не мог он отдать свою душу любимой, ибо душа его принадлежала Светицховели… Из Пхови приехала мать Арсакидзе. Увидела она искусанного скорпионами сына и окаменела… Тысячу лет с того дня шли дожди, гремели громы и всходило солнце над Грузией.
Тысячу лет хранилась легенда об окаменевшей матери.
Еще в детстве я видел в Мцхете камень в человеческий рост, о котором говорили:
— Это мать Константина Арсакидзе.
Камень этот и вправду напоминал женщину в пховском платье.
Прошли годы…
Много пришлось мне после этого поработать — я стремился вскрыть в живом слове тайны, замурованные в камнях.
ОТ АВТОРА
Мне кажется, что читатель не сочтет излишними несколько слов автора по поводу романа «Десница великого мастера».
На протяжении более чем двадцати столетий грузинский народ стяжал себе славу в войне, литературе и зодчестве. Безусловно, велик Руставели в своем поэтическом созвездии. Но не меньше мы гордимся и нашими непревзойденными мастерами, создавшими Болниси, Джвари, мцхетский Светицховели, Бана, Ошки, Цугругашени, Цроми и Гелати. И меня потрясло, что люди, создавшие такие шедевры, оказались в тени забвения.
Потому-то я и обратился к народной легенде об отсeчении руки Константину Арсакидзе, стремился рассказать о нем, воспеть труд великого художника и оплакать его трагическую гибель.
Некоторым критикам показалось, что главным героем моего романа является Георгий, а не Константин Арсакидзе. Такому утверждению противоречит даже заглавие романа. В центре событий — история отсечения руки, скованность и обреченность мастера, творящего в тираническом государстве.
Некоторые удивлялись, почему я не воспроизвел в «Деснице великого мастера» внешние войны, а уделил внимание подавлению восстаний феодалов внутри государства. Должен сознаться, сделал я это умышленно. Внутриполитическое положение решает судьбу каждого государства. Доказательством этому — мировая история. Из-за междоусобиц погибли древняя Греция, Рим, Византия, Грузия Русудан и Георгия Лаши, дочери и сына царицы Тамары. Поэтому я и поставил в центре своего романа описание внутреннего положения Грузии при Георгии I.
Серьезные замечания были сделаны критиками по поводу образа Фарсмана Перса. Тут прежде всего я должен заметить, что Фарсман Перс является в истории Грузии предтечей кондотьеров. Я никогда не думал идеализировать этого авантюриста.
Противопоставление Фарсману Персу Константина Арсакидзе самоочевидно в романе. С одной стороны — талантливый, но беспринципный и продажный Фарсман, человек без роду и племени, с другой — его антипод, еще более талантливый выходец из народа — Арсакидзе; бессмертное творение искусства — результат его самоотверженного патриотического труда.
Я несколько дополнил настоящее издание романа и поработал над тем, чтобы образы его героев более отчетливо доносили идеи своего времени и стали более ясными в свете идей нашей современности.
Константинэ Гамсахурдиа
Москва, декабрь 1955
