Источник. Книга 1 - Рэнд Айн (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
— Вы позволите мне выступить на правлении?
— Извините, мистер Рорк, но правление не станет вновь открывать этот вопрос для дальнейшего обсуждения. Решение окончательно. Я могу лишь просить вас четко ответить, согласны вы принять заказ на наших условиях или нет. Должен признаться, что правление приняло во внимание возможность вашего отказа. Имя другого архитектора, Гордона Л. Прескотта, получило вполне лестные отзывы в качестве возможной альтернативы. Но я заявил правлению, что вполне уверен в вашем согласии.
Он подождал. Рорк молчал.
— Вы понимаете ситуацию, мистер Рорк?
— Вполне, — сказал Рорк, опустив глаза. Он рассматривал эскизы.
— Ну и?
Рорк не отвечал.
— Да или нет, мистер Рорк?
Рорк откинул голову и закрыл глаза.
— Нет, — сказал Рорк.
Спустя некоторое время председатель спросил:
— Вы отдаете себе отчет в том, что делаете?
— Вполне, — сказал Рорк.
— Боже мой! — внезапно воскликнул Вейдлер. — Как же ты не понимаешь, какой это крупный заказ?! Ты молод, и в ближайшее время тебе вряд ли представится подобный шанс. И… ладно, черт возьми, я все-таки скажу! Тебе этот заказ позарез нужен! Я знаю, до чего он тебе нужен!
Рорк собрал со стола эскизы, свернул их в трубочку и положил под мышку.
— Это же полное безумие! — взвыл Вейдлер. — Ты мне нужен! Нам нужно твое здание! Тебе нужен заказ. Надо ли проявлять такой фанатизм и самоотверженность?
— Что? — изумленно спросил Рорк.
— Фанатизм и самоотверженность.
Рорк улыбнулся и посмотрел на свои эскизы. Чуть двинул локтем, прижимая их поближе к телу. Он сказал:
— То, что вы сейчас видите, — самый эгоистичный поступок, на который способен человек.
В свое бюро он вернулся пешком. Там он собрал чертежные инструменты и кое-какие личные вещи. Получился один сверток, поместившийся под мышкой. Он запер дверь и сдал ключи сборщику арендной платы. Он сказал сборщику, что закрывает бюро. Потом зашел домой, оставил сверток и пошел к Майку Доннегану.
— Нет? — спросил Майк, только взглянув на Рорка.
— Нет, — сказал Рорк.
— Что стряслось?
— В другой раз расскажу.
— Сволочи!
— Не кипятись, Майк.
— А как же теперь бюро?
— Я закрыл его.
— Насовсем?
— На время.
— Черт бы их всех побрал, рыжий! Гады они!
— Заткнись. Мне нужна работа, Майк. Можешь мне помочь?
— Я?
— Я здесь никого из строителей не знаю. Никого, кто захотел бы взять меня. Ты же знаешь их всех.
— Каких еще строителей? О чем ты?
— Обыкновенных строителей. Я бы поработал на стройке. Как когда-то.
— Простым рабочим?
— Простым рабочим.
— Ты спятил, идиот чертов!
— Кончай, Майк. Так устроишь меня на работу?
— Какого дьявола? Ты же можешь получить приличное место в архитектурном бюро. Ты сам прекрасно это знаешь.
— Не стану я этого делать, Майк. Никогда.
— Почему?
— И близко подходить не хочу. Видеть не желаю. Не хочу помогать им делать то, что они делают.
— Можешь получить хорошую чистую работу по другой части.
— На хорошей чистой работе мне придется думать. Я не хочу думать. Во всяком случае, думать так, как думают они. А куда бы я ни пошел, мне придется думать именно так. Мне нужна работа, где бы вообще не надо было думать.
— Архитекторы не поступают на места рабочих.
— Этот архитектор ничего другого делать не умеет.
— Ты же можешь в любой момент чему-нибудь подучиться.
— Не хочу ничему учиться.
— Ты хочешь, чтобы я устроил тебя в строительную бригаду прямо здесь, в городе?
— Да, что-то вроде.
— Нет, черт тебя возьми! Не могу! Не хочу! Не буду!
— Почему?
— Рыжий, ты же выставишь себя напоказ перед всеми подонками в этом городе. Чтобы все сукины дети знали, до чего они тебя довели? Чтобы всласть назлорадствовались?
Рорк засмеялся:
— Мне-то на это плевать, Майк. А ты что так завелся?
— Ну так я тебе не позволю. Не доставлю этим гадам такого удовольствия.
— Майк, — тихо сказал Рорк, — мне больше ничего не остается.
— Черта с два! Я и раньше тебе говорил. А сейчас ты послушаешься умного совета. У меня хватит денег, чтобы ты…
— Я скажу тебе то, что когда-то сказал Остину Хэллеру. Если ты мне еще раз предложишь деньги, между нами все будет кончено.
— Но почему?
— Не спорь, Майк.
— Но…
— Я прошу тебя о более важной услуге. Мне нужна работа. И не надо меня жалеть. Я себя не жалею.
— Но… но что с тобой будет, рыжий?
— Когда?
— Ну… в будущем.
— Заработаю денег и вернусь. Или кто-нибудь пришлет за мной раньше.
Майк посмотрел на него. Он увидел в глазах Рорка что-то такое, чего, как понял Майк, Рорку совсем не хотелось показывать.
— Ладно, рыжий, — тихо сказал Майк. Он долго что-то обдумывал, а потом сказал:
— Слушай, рыжий. Работу в городе я тебе искать не стану. Не могу. При одной мысли наизнанку выворачивает. Но кое-что в этом духе я тебе устрою.
— Хорошо. Все что угодно. Мне безразлично.
— Я так долго работал у всех любимых подрядчиков этой скотины Франкона, что знаю всех, кто там работает. У него есть гранитная каменоломня в Коннектикуте. Один из прорабов — мой хороший друг. Он сейчас в городе. Ты когда-нибудь работал на каменоломне?
— Работал. Очень давно.
— Думаешь, тебя это устроит?
— Вполне.
— Я навещу его. Мы не скажем ему, кто ты такой. Просто друг, и все.
— Спасибо, Майк.
Майк потянулся было за пальто, но опустил руки и посмотрел в пол.
— Рыжий…
— Все будет хорошо, Майк.
Рорк пошел домой. На улице было темно и пустынно. Дул сильный ветер. Рорк чувствовал, как тугой, холодный, свистящий воздух бьет его по щекам. Это было единственное ощутимое проявление ветра. Ничто не шевелилось в каменном коридоре, окружавшем Рорка. Ни деревца, которое могло бы шелохнуться, ни занавесок, ни тентов — лишь голые массы камня, стекло, асфальт, острые углы. Было даже странно ощущать на лице яростные порывы ветра. Но в урне на углу шелестел смятый лист газеты, судорожно колотясь о проволочные прутья. И ветер перестал казаться нереальным.
Через два дня вечером Рорк уехал в Коннектикут.
Из поезда он на мгновение увидел панораму города, промелькнувшую за окнами. Детали зданий были смыты сумерками. Дома поднимались тонкими колоннами мягкого голубого цвета. Этот цвет не был их настоящим цветом — его создавали вечернее освещение и расстояние. Дома поднимались прямыми контурами, как еще не заполненные каркасы. Расстояние сделало город плоским. Аишь одиночные шпили небоскребов стояли неизмеримо высоко, вне всякого соотношения со всем окружающим. Они образовывали свой собственный мир и свидетельствовали перед небом об осуществленных замыслах человека. Они были пустыми формами. Но если человек оказался в силах создать их, он способен создать и неизмеримо большее. Город на фоне неба таил в себе вопрос — и надежду.
На вершине одной знаменитой башни, в окнах ресторана «Звездная крыша», мерцали крохотные точечки света. Потом поезд сделал поворот, и город исчез.
В этот вечер в банкетном зале «Звездной крыши» состоялся ужин в честь вступления Питера Китинга в партнеры фирмы, которая отныне должна была называться «Франкон и Китинг».
Гай Франкон сидел за длинным столом, покрытым, казалось, не скатертью, а полотнищем света. Сегодня он как-то не слишком грустил по поводу серебряных прядей, появившихся у него на висках. Они ярко сверкали на фоне его черных волос и придавали ему чрезвычайно опрятный и элегантный вид, равно как и жестко накрахмаленная рубашка, надетая к черному вечернему костюму. На почетном месте восседал Питер Китинг. Он откинулся в кресле, расправив плечи и держа в пальцах ножку бокала. На его белом лбу блестели черные кудри. В этот момент тишины гости не чувствовали ни зависти, ни обиды, ни злобы. В зале царило неподдельное настроение братства, вызванное присутствием красивого бледного юноши, серьезного, как при первом причастии. Ралстон Холкомб поднялся, чтобы произнести тост, и застыл с бокалом в руке. Он приготовил тост, но, к великому собственному изумлению, услышал, что с абсолютной искренностью говорит нечто совсем иное:
