Атлант расправил плечи. Книга 1 - Рэнд Айн (книги полностью бесплатно .txt) 📗
– Мисс Таггарт, – сказал он, – вы мне очень интересны. Меня вообще интересует все, что представляет собой исключение из правила. Как правило, я не очень люблю посетителей. Не скрою, я удивлен тем, что очень рад видеть вас. Знаете ли вы, что это такое – почувствовать вдруг, что можно говорить с собеседником свободно, не напрягаясь и не пытаясь выдавить что-то вроде понимания из вакуума?
Доктор Стадлер сидел на краю стола с веселым, непринужденным видом. Он был невысокого роста, но благодаря своей стройности казался молодым, почти по-мальчишески энергичным. По лицу трудно было определить, сколько ему лет, оно было простоватым, но в больших серых глазах светился такой ум, что все остальное не привлекало к себе внимания. Когда он смеялся, в уголках его глаз появлялись морщинки, а в складке губ чувствовалась едва уловимая горечь. Он вовсе не походил на человека, которому уже за пятьдесят. Единственным признаком возраста были седеющие волосы.
– Расскажите мне побольше о себе, – сказал доктор Стадлер. – Мне всегда хотелось спросить, почему вы избрали карьеру именно в промышленной сфере, ведь это весьма необычно для женщины.
– Я не могу отнимать у вас много времени, доктор Стадлер, – вежливо и деловито сказала она. – Я пришла обсудить с вами вопрос чрезвычайной важности.
Он рассмеялся:
– Вот она, отличительная черта бизнесмена – стремление сразу перейти к делу. Что ж, давайте, давайте. Но не беспокойтесь о моем времени – оно в вашем распоряжении. Так что, вы сказали, вы хотите обсудить со мной? Ах да, металл Реардэна. Я не сказал бы, что информирован о нем наилучшим образом, но если я чем-нибудь могу быть вам полезен… – Он ободряюще махнул рукой.
– Вам известно о заявлении, которое сделал ваш институт относительно металла Реардэна?
Стадлер слегка нахмурился:
– Да, я что-то об этом слышал.
– Вы читали его?
– Нет.
– Это заявление преследует цель не допустить практического применения металла Реардэна.
– Да-да. Это я понял.
– Вы можете сказать мне почему?
Стадлер развел руками. У него были красивые руки – длинные, тонкие, исполненные энергии и силы.
– Я, по правде сказать, не знаю. Это епархия доктора Ферриса. Уверен, у него были на то причины. Вы хотели бы поговорить с ним?
– Нет. Доктор Стадлер, вы знакомы с физическими свойствами металла Реардэна?
– Да, немного. Но скажите, почему это вас так волнует? Искорка интереса вспыхнула и погасла в ее глазах. Все тем же бесстрастным тоном она сказала:
– Я строю новую линию из металла Реардэна, которая…
– Ну конечно же! Я действительно кое-что об этом слышал. Извините, мисс Таггарт, я читаю газеты не так часто, как следовало бы. Так значит, ваша компания строит эту дорогу?
– Существование моей компании зависит от того, будет ли закончено строительство этой новой линии, и у меня есть основания полагать, что от этого зависит и существование всей страны.
Стадлер улыбнулся, и в уголках его глаз появились морщинки.
– Вы можете делать подобные заявления с полной уверенностью, мисс Таггарт? Я вот не могу.
– В данном случае?
– В любом случае. Никто не в силах предсказать, как сложится будущее страны. Этот процесс не поддается расчету, он хаотичен, и в любой данный момент развитие может пойти в любом направлении.
– Доктор Стадлер, как вы считаете, является ли производство необходимым условием существования страны?
– Да. Несомненно.
– Строительство моей новой линии приостановлено в результате заявления, сделанного вашим институтом.
Стадлер не улыбнулся и не ответил.
– Это заявление можно рассматривать как ваше заключение о свойствах металла Реардэна?
– Я же сказал, что даже не читал его, – произнес Стадлер с едва уловимой резкостью в голосе.
Дэгни открыла свою сумочку, достала газетную вырезку и протянула ее Стадлеру:
– Прочитайте и скажите, прилично ли науке говорить таким языком?
Стадлер просмотрел текст, презрительно улыбнулся и с отвращением отшвырнул статью в сторону.
– Просто отвратительно, – сказал он. – Подумать только, какая низость, но что поделать, когда имеешь дело с людьми.
– Стало быть, вы не одобряете этого заявления? – спросила Дэгни, не поняв смысла его высказывания.
Стадлер пожал плечами:
– Мое одобрение или неодобрение не имеет никакого значения.
– У вас есть собственное суждение о металле Реардэна?
– Сопромат не совсем моя специальность.
– Вы просмотрели какие-нибудь данные о металле Реардэна?
– Мисс Таггарт, я не понимаю, в чем смысл ваших вопросов. – В его голосе прозвучало легкое раздражение.
– Мне бы хотелось знать ваше личное мнение о металле Реардэна.
– Для чего?
– Чтобы я могла передать его прессе. Стадлер встал:
– Это невозможно.
– Я предоставлю вам всю необходимую информацию, – сказала она напряженным голосом, изо всех сил стараясь добиться понимания.
– Я не могу делать никаких официальных заявлений на эту тему.
– Почему?
– Я не могу объяснить вам в обычном разговоре всю сложность сложившейся ситуации.
– Но если вы поймете, что металл Реардэна действительно очень ценен, что…
– Это не имеет никакого значения.
– Металл Реардэна не имеет никакого значения?
– Мисс Таггарт, это очень сложный вопрос, где играют важную роль не только факты.
– Что же, если не факты, представляет важность для науки? – сказала Дэгни, не веря собственным ушам.
Горькие морщинки в уголках его губ сложились в подобие улыбки.
– Мисс Таггарт, вы не понимаете научных проблем.
– Мне кажется, вы знаете, что на самом деле представляет собой металл Реардэна, – медленно произнесла Дэгни, словно сама поняла это в тот момент, когда выговаривала эти слова.
Стадлер пожал плечами:
– Да, я знаю. Судя по тому, что мне известно, – это необыкновенная вещь, блестящее достижение – с технической точки зрения. – Он раздраженно ходил взад-вперед по кабинету. – Честно говоря, я и сам был бы не прочь заказать специальную лабораторную установку из металла Реардэна, которая выдерживала бы сверхвысокие температуры. Эта установка представляла бы огромную ценность в связи с рядом явлений, за которыми мне хотелось бы понаблюдать. Я обнаружил, что, если разогнать элементарные частицы до скорости, близкой к скорости света, они…
– Доктор Стадлер, – медленно проговорила Дэгни, – вы знаете правду и, тем не менее, не хотите заявить об этом публично.
– Мисс Таггарт, вы оперируете отвлеченными понятиями, в то время как речь идет о вопросах практических.
– Речь идет о вопросах науки.
– Науки… А вы не путаетесь в терминологии? Лишь в области чистой, фундаментальной науки истина – абсолютный критерий. Сталкиваясь с прикладной наукой, мы имеем дело с людьми. А имея дело с людьми, нужно принимать во внимание еще ряд соображений помимо истины.
– Каких соображений?
– Я не технолог, мисс Таггарт. И у меня нет ни способностей, ни желания иметь дело с людьми. Я не могу заниматься так называемыми практическими вопросами.
– Это заявление было сделано от вашего имени.
– Я не имею к нему никакого отношения.
– Но репутация института, его имя – ответственность за это несете вы.
– Это абсолютно необоснованное предположение.
– Люди думают, что честь вашего имени – своего рода гарант действий института.
– Я ничего не могу поделать с тем, что люди так думают, если они вообще думают.
– Они поверили вашему заявлению. А это была ложь.
– АО какой истине можно говорить, имея дело с людьми?
– Я не понимаю вас.
– Вопросы истины не входят в круг общественных проблем. Принципы никогда не оказывали никакого влияния на общество.
– Чем же тогда человек руководствуется в своих поступках?
Стадлер пожал плечами:
– Практической целесообразностью данного момента.
– Доктор Стадлер, – сказала Дэгни, – мне кажется, я должна объяснить вам, что означает приостановка строительства моей новой линии и к каким последствиям это может привести. Мне не дают работать во имя общественной безопасности, потому что я использую при строительстве самые лучшие рельсы из всех, которые когда-либо производились. Через шесть месяцев, если я не закончу строительство, самый развитый промышленный район страны останется без транспортного сообщения. Он будет уничтожен потому, что это самый богатый район и кое-кто счел целесообразным прибрать к рукам часть его богатств.
