Американская трагедия. (Часть 1) - Драйзер Теодор (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
– Это мисс Тодд, – представил ее Уигэм. – Она последние дни заменяет миссис Энджир. Будьте любезны, мисс Тодд, объясните мистеру Грифитсу как можно быстрее и понятнее, в чем заключаются ваши обязанности. А потом будете помогать ему, пока он не освоится с работой и не начнет справляться сам, – сделаете?
– Конечно, мистер Уигэм, с удовольствием! – ответила мисс Тодд и, разложив книги на конторке, тотчас же стала объяснять Клайду, как учитывается прием и выпуск товара, как штампуются воротнички, как подносчицы собирают в корзины спускающиеся по желобам связки воротничков и поровну распределяют их среди штамповщиц, а потом другие девушки выносят уже проштемпелеванные воротнички в швейный цех. Клайд с интересом слушал, понимая, что легко справится с этой работой. Но он чувствовал себя странно среди такого множества женщин. Их было здесь очень много – несколько сотен. Они сидели и шили – и длинные ряды их тянулись в дальний конец огромного помещения с белыми стенами и белыми колоннами. Через высокие, от пола до потолка, окна вливались потоки света… Далеко не все девушки были красивы. Клайд исподтишка разглядывал их, пока мисс Тодд, а затем Уигэм и даже Лигет давали ему подробнейшие объяснения.
– Самое важное, – сказал под конец Уигэм, – следить, чтобы не было ошибок при подсчете тысяч дюжин воротничков, которые поступают сюда на штамповку, и чтобы их штемпелевали и передавали швеям без задержки. И надо аккуратно записывать, сколько вырабатывает каждая девушка, чтобы не было ошибок при оплате.
Наконец Клайд сообразил, что именно от него требуется, и сказал, что все понял. Он очень волновался, но быстро решил: раз такую работу может выполнять эта девушка, значит, сможет и он. А Уигэм и Лигет, помня о его родстве с Гилбертом, держались очень доброжелательно и уверяли, что он прекрасно справится. Потом Клайд вместе с Уигэмом вернулся в кабинет Гилберта, который, едва увидев их, спросил:
– Ну, что скажете? Да или нет? Как по-вашему, справитесь вы с этим делом?
– Я считаю, что справлюсь, – сказал Клайд с необычайной для него решительностью, но втайне опасаясь, что может и сплоховать, если судьба не будет милостива к нему. От столь многого зависит благожелательное отношение тех, кто стоит над ним, и тех, кто его окружает, – а всегда ли они будут к нему благосклонны?
– Прекрасно, – продолжал Гилберт. – Присядьте на минутку. Я хочу еще немного поговорить с вами об этой работе. Она вам кажется простой, не так ли?
– Нет, я не могу сказать, чтобы она показалась мне очень простой, – ответил Клайд, взволнованный и немного бледный: по своей неопытности он воображал, что это назначение – огромное событие и тут понадобятся все его способности и мужество. – Но все-таки я думаю, что справлюсь. Я даже уверен в этом и хотел бы попробовать.
– Ну, вот это звучит уже лучше! – ответил Гилберт более милостиво. – А теперь я хочу вам сказать еще несколько слов. Вы, вероятно, не думали, что у нас тут есть целый этаж, переполненный женщинами?
– Нет, сэр, я об этом не думал; я знал, что здесь работают женщины, но не знал, где именно.
– В сущности, – сказал Гилберт, – всю фабрику сверху донизу обслуживают женщины. В производственном отделе на одного мужчину приходится десять женщин. Поэтому мы доверяем ответственные места на нашей фабрике только тем лицам, чье нравственное поведение и религиозность нам хорошо известны. Вы наш родственник, и поэтому мы вам доверяем, а если бы не это, мы никак не могли бы возложить на вас такую ответственность, пока не узнали бы вас лучше. Но не думайте, что, раз вы наш родственник, вам не придется отвечать за все происходящее у вас в отделении, так же как и за ваше собственное поведение. Наоборот, мы будем особенно строги и требовательны к вам именно потому, что вы – наш родственник. Вы поняли, что я хочу сказать? Вы представляете себе, что значит здесь имя Грифитс?
– Да, сэр, – ответил Клайд.
– Очень хорошо, – продолжал Гилберт. – Прежде чем ставить человека на какой-то ответственный пост, мы должны быть вполне уверены, что этот человек всегда будет вести себя как джентльмен, всегда будет соблюдать приличия в отношениях с нашими работницами. Недолго у нас продержится такой служащий – молодой или даже старый, – который вообразит, что, раз тут кругом женщины, значит, можно пренебрегать работой и позволять себе всякие вольности, флирт и прочее. Все, кто у нас работает, – и мужчины и женщины, – должны помнить, что они всегда и прежде всего наши служащие, они должны чувствовать это и вне стен фабрики. А если мы узнаем, что кто-нибудь об этом забыл, – с таким человеком будет все кончено. Такие нам не нужны. Мы с ними расстаемся сразу и навсегда.
Он замолчал и посмотрел на Клайда, как бы говоря: «Кажется, я достаточно ясно выражаюсь: мы не желаем никаких неприятностей из-за вас». И Клайд ответил:
– Да, я понимаю. Думаю, что это правильно. Только так и может быть.
– И должно быть, – прибавил Гилберт.
– И-должно быть, – как эхо, повторил Клайд.
В то же время он спрашивал себя, вправду ли дело обстоит так, как говорит Гилберт. Он уже не раз слышал, что фабричные работницы ведут себя вольно. Впрочем, в ту минуту он не думал, что возможны какие-то внеслужебные отношения между ним и кем-либо из этих девушек. Клайду теперь казалось, что его интерес к женщинам чрезмерен, ненормален, а потому лучше совсем не иметь с ними дела, даже не разговаривать, держаться неприступно и холодно – вот как Гилберт держит себя с ним. Это необходимо, если хочешь остаться на новом месте. А Клайд твердо решил остаться и всегда вести себя так, как того требует двоюродный брат.
– Ну, так вот, – продолжал Гилберт, точно желая дополнить мысль Клайда,
– я хотел бы знать одно. Предположим, я назначу вас на это место хотя бы временно. Могу ли я быть уверен, что вы будете помнить о своих обязанностях и что у вас не закружится голова среди такого количества женщин?
– Да, сэр, можете быть уверены, – ответил Клайд: краткое наставление двоюродного брата сильно подействовало на него, хотя, помня о Рите, он был не совсем уверен в своей выдержке.
– Если это не так, вам следует именно сейчас сказать прямо, – настаивал Гилберт. – Вы связаны кровными узами с нашей семьей, и здесь, на фабрике, а тем более в такой должности, вы – представитель семьи. Поэтому ни в коем случае ничто не должно бросать на вас тень. Я хочу, чтобы вы с этого дня тщательно следили за собой, за каждым своим шагом. Даже в мелочах не должно быть ничего такого, что могло бы вызвать нежелательные разговоры на ваш счет. Понимаете?
– Да, сэр, – торжественно ответил Клайд, – я понимаю. Я буду вести себя как следует, или меня уволят.
В эту минуту Клайд всерьез думал, что сумеет выполнить свое обещание. Сотни девушек наверху казались ему сейчас чем-то очень далеким и незначительным.
– Прекрасно! Теперь вот что. Не приступайте сегодня к работе. Отправляйтесь домой и обдумайте хорошенько все, что я вам сказал. И если не передумаете, тогда приходите завтра утром и принимайтесь за работу. С сегодняшнего дня вы будете получать двадцать пять долларов, и я хотел бы, чтобы вы были всегда одеты чиста и прилично и подавали хороший пример другим заведующим отделениями.
Он встал, холодный и надменный; но Клайд, обрадованный тем, что его заработок вдруг повысили и что теперь можно одеваться прилично, был бесконечно благодарен за все своему двоюродному брату и потому искренне хотел сойтись с ним поближе. Конечно, Гилберт суров, холоден и заносчив, а все-таки, видимо, он, как и дядя, не забывает о Клайде, иначе они не перевели бы его на лучшее место, да еще так быстро. Если бы только подружиться с ним, завоевать его симпатию! Вот тогда Клайд мог бы занять действительно великолепное положение, тогда у него появились бы и знакомства и успех в свете.
В отличном настроении, шагая бодро и уверенно, он вышел из огромной фабрики; он строил всевозможные планы на будущее, в частности, твердо решил испытать себя: на что он годен в жизни и в работе? Что бы ни случилось, он будет именно таким, каким явно хотят его видеть дядя и двоюродный брат; с работницами своего отделения он будет равнодушен, холоден и даже суров, если понадобится. И никаких отношений с Диллардом, с Ритой, с кем бы то ни было в этом роде, – во всяком случае, на ближайшее время.
