Еврейские народные сказки (Предания, былички, рассказы, анекдоты, собранные Е.С. Райзе) - Райзе Ефим Самойлович

Пересчитал их прохожий, рассмеялся:

— Глупцы вы. Девять вас.

Не соглашаются хелемчане:

— Умник какой нашелся! Мы все считали, получилось восемь — а у него одного получается девять!

— Знаете что? — сказал приезжий. — Пусть каждый из вас сделает носом ямку в песке. Пересчитаете ямки и узнаете, сколько вас.

Так и сделали. Только убедившись, что в песке девять, а не восемь ямок, хелемчане поверили, что никто из них не утонул, и на радостях с ликующими криками помчались в город нагишом.

В Хелеме стало известно, что в больших городах для борьбы с пожарами существуют специальные помпы и шланги. На средства кагала община купила помпу и шланг и передала их на хранение синагогальному шамесу.

Шамес рассудил, что шланг — это удобное место для хранения разных важных предметов, например хрена и чеснока. Прошло несколько лет. Однажды в Хелеме вспыхнул пожар, установили помпу и начали качать воду. Куда там! Вода не идет, так как шланг забит всякой дрянью.

Назавтра хелемчане собрались на городскую сходку. Как быть с пожарным шлангом? Молодые кричат, что шамес не имеет права пользоваться шлангом. Старики возражают, что у него, мол, от долголетнего пользования образовалась хазака на хранение шланга. На это молодые отвечают, что, учитывая эту хазаку, у него нельзя отбирать шланг, но он должен поклясться бородой и пейсами, что обязуется ничего в нем не хранить. В ответ на это старики спрашивают: а где, скажите пожалуйста, шамесу все это хранить?

Три дня и три ночи думали-гадали и наконец единогласно решили следующее:

Сохранить-таки за шамесом хазаку на право хранения в шланге своего имущества, и пусть держит там что хочет, но обязать его — и он должен в этом поклясться, — что ровно за три дня до пожара он должен освободить пожарные принадлежности от своего имущества.

Увидели хелемчане, что приближается зима, а с ней и морозы, и решили они обратиться к своему раввину — гордости Хелема — за советом: что делать, чтобы не замерзнуть? Раввин думал-думал и придумал: постройте, говорит, себе печи. Вознесли хелемчане хвалу Всевышнему за то, что Он наделил смертного частицей своей мудрости, и приступили к постройке печей. Начали они искать глину и известь, но не нашли ни того, ни другого.

Пришли к раввину:

— Ребе! Что делать? Нет ни глины, ни извести!

Раввин думал-думал и придумал:

— Делайте печи из масла.

Вновь вознесли хелемчане хвалу Всевышнему и стали собирать масло.

Случился в Хелеме тогда проезжий человек, который сказал:

— Хелемчане, а что, если масло растает?

Испугались хелемчане и побежали к раввину:

— Учитель наш! А что, если масло растает?

Подумал-подумал раввин и ответил:

— Не если, а определенно масло растает, ибо такова природа масла, но раз нет ни глины, ни извести, а холода приближаются, то делать нечего — приходится печи строить из масла.

Жил в Хелеме один умник. Он обратился к своим землякам со следующими словами:

— Печи, как кирпичные, так и из масла, греют только один час. Давайте лучше обнесем город проволокой, и тогда мороз не проникнет в город.

Опять вознесли хелемчане хвалу Всевышнему, и в тот же день возвели вокруг Хелема проволочную ограду. Сделали они это и вернулись, радостные и ликующие, в свои дома. На другое утро проснулся парнес города, вышел на улицу, подошел к ограде, высунул руку наружу, и тут же отскочил назад как ужаленный:

— Ой, какой там снаружи мороз!

Город Хелем стоит далеко от моря, потому, говорят, там всегда дорога соль. Привозная соль там стоит чуть ли не копейку за фунт.

Вот почему хелемский кагал во главе со знаменитым хелемским раввином решил закупить много соли и посеять ее, чтобы не возить издалека и не покупать втридорога. Пусть в Хелеме растет собственная соль!

Так и сделали. Привезли соль, посеяли ее на участке около леса и… ничего не выросло. Обратились к раввину: в чем, мол, дело, почему соль не растет? Раввин думал-думал и нашел разгадку: ночью из леса, наверное, выходят медведи и вылизывают соль из земли, поэтому соль не дает всходов.

Что же делать?

И хелемские мудрецы решили, что надо установить еженощное дежурство и сторожить засеянные солью поля, чтобы медведи не вылизывали драгоценную соль.

Выросла ли в Хелеме в конце концов соль — мы не знаем, но мудрой этой мыслью мир восхищается до сих пор.

Кто-то повадился таскать из синагогальной кружки деньги.

Прихожане переполошились: что делать? Как избавиться от вора? Думали-думали: повесили кружку у потолочной балки — туда-то никакому вору не добраться. А чтобы людям было удобно опускать деньги в кружку — приделали к потолку висячую лестницу.

Старый синагогальный шамес сильно одряхлел. Он еле передвигал ноги и уже не мог, как он это делал всю жизнь, ходить ночью от дома к дому и, стуча молотком в ставни, будить евреев для чтения псалмов.

Что делать?

Решили созвать общегородское собрание и обсудить создавшееся положение.

Собрались хелемские евреи, думали-думали, судили-рядили и наконец решили:

— Снять со всех окон ставни, принести их в дом старого шамеса, и ровно в полночь шамес должен, не выходя из своего дома, постучать молотком во все лежащие перед ним ставни и тем самым разбудить жителей.

К началу чтения слихес в Хелеме выпал снег, и мудрый хелемский раввин рассудил: снег с неба, а на небе Бог — значит, снег священный. Но будет ли это хорошо, если из-за одной святой вещи станут топтать другую? И раввин распорядился: нельзя топтать снег!

Но к слихес надо ведь ночью идти в синагогу — шамес должен будить народ. Как же быть?

Тогда раввин решил: чтобы шамес не топтал снег, когда будет обходить дома и будить людей, надо, чтобы его несли на столе.

И вот из синагоги вынесли стол, шамес сел на стол, и четыре хелемчанина взялись за ножки стола и понесли шамеса от одного окна к другому, а тот ударял палкой в ставни и будил хелемчан к слихес.

Хелемчане стали строить городскую баню. Когда надо было настилать пол, все стали ломать голову: что делать? Строгать доски или нет? Строгать — будет скользко, люди могут сломать себе ногу или, поскользнувшись, обвариться кипятком, не строгать — тоже плохо: можно занозить пятки.

Думали-думали, ломали себе голову и решили обратиться к раввину за советом.

Когда пришли к раввину и изложили суть дела, он тоже думал-думал и наконец нашел такой выход:

— Доски для пола надо все-таки выстрогать, но, чтобы не поскользнуться, класть струганной стороной вниз.

Хелемчане были в восторге от находчивости своего раввина.

— Где Тора, — говорили они, — там и мудрость.

Однажды хелемский раввин стал рассуждать сам с собой:

— Все говорят, что хелемчане — глупцы. Однако я ведь тоже хелемчанин и, слава Богу, совсем не дурак. Но раз идет такая молва, то я, как пастырь, обязан проверить это. Сказано ведь в Священном Писании, что «хранит глупцов Господь». Так вот, я поднимусь на чердак, уберу лестницу и, завязав глаза, стану бродить по чердаку. Если я глупец — Бог будет меня хранить и не даст мне упасть, а если я умный. Бог меня хранить не станет — и я упаду с чердака.

Так и сделал.

В глубине души раввин считал себя очень умным, и он бродил по чердаку до тех пор, пока наконец не упал.

Лежит он на земле весь разбитый, еле живой и рассуждает сам с собой:

— Я знал, что умен, но сам не ожидал, что до такой степени. Я ведь весь в синяках и шишках — это означает, что я, наверное, умнее всех в Хелеме.