Младенец вносит свой вклад - Джером Клапка Джером (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Юную гостью водили в Музей восковых фигур. Водили на самый верх Монумента. Водили в Тауэр. Вечером ее повели в Политехникум смотреть „Духа Питера“.
— Вот этим так весело, — говорили с изумлением и завистью другие туристы.
— Ну, барышне-то не видно, чтобы было очень весело, — возражали более наблюдательные.
— Да, она у них какая-то угрюмая, — соглашались дамы.
Стойкость, с какою „мисс Булстрод“ переносила таинственное исчезновение своего брата, повергала ее поклонников в изумление и восторг.
— Может, телеграфировать вашим родным в Дербишир? — предлагал Джек Херринг.
— Ради бога, не надо! — горячо протестовала „мисс Булстрод“, — они страшно перепугаются. Самое лучшее будет, если вы одолжите мне два соверена и дадите мне возможность вернуться домой.
— Ах нет, что вы! Вас, чего доброго, опять ограбят. Я поеду провожать вас.
Но „мисс Булстрод“ уже передумала:
— Может быть, Джонни завтра вернется. Он, вероятно, поехал погостить к кому-нибудь из знакомых.
— Ему не следовало этого делать, раз он знал, что вы приедете.
— Ну уж он всегда такой…
— Если б у меня была молодая и красивая сестренка…
— Ах, как вы мне надоели! Поговорим о чем-нибудь другом.
Джек Херринг, в особенности, выводил из терпения Джонни. Он, видимо, с первого взгляда был покорен красотой „мисс Булстрод“, и в начале это даже забавляло Джонни. В уединении своей девичьей светелки Джонни теперь горько корил себя за то, что своим кокетством поощрял ухаживания Джека. От восхищения Херринг быстро перешел к влюбленности и теперь смотрел совсем идиотом. Настолько, что, не будь Джонни так поглощен своими заботами, это могло бы показаться ему подозрительным. Но после всего случившегося он ничему уже не удивлялся. „Слава богу, — говорил он себе, гася свечу, — эта миссис Постуисл, кажется, надежная женщина“.
В тот самый момент, когда Джонни склонил на подушку усталую голову, его товарищи в клубе обсуждали план развлечений на завтрашний день.
— Я думаю, — говорил Джек Херринг, — самое лучшее будет утречком свести ее в Хрустальный дворец. Утром там никого не бывает.
— А днем в Гринвичский госпиталь, — посоветовал Сомервилль.
— А вечером послушать негритянский оркестр, — предложил Порсон.
— Вряд ли это удобно для молодой девицы, — усомнился Джек. — Они иной раз отпускают такие шуточки…
— Мистер Брэндрем завтра вечером читает „Юлия Цезаря“, — сообщил Шотландец ко всеобщему сведению.
— О чем это вы совещаетесь? — спросил только что вошедший Александер-Поэт.
— О том, куда бы повести завтра вечером мисс Булстрод.
— Мисс Булстрод? — не без удивления переспросил Поэт. — Вы говорите о сестре Джонни?
— Вот именно. А ты откуда знаешь? Ведь ты же был в Йоркшире.
— Вчера вернулся. И ехал с нею вместе.
— Ехал с нею вместе?
— Да, от Мэтлок-Бата. Да что с вами со всеми? У вас такой вид…
— Присядь, — пригласил его Адвокат-без-практики. — Давайте обсудим все спокойно.
Александер, заинтересованный, сел.
— Ты говоришь, что вчера приехал в Лондон с мисс Булстрод. Ты уверен, что это была мисс Булстрод?
— Уверен? Да я ее с детства знаю.
— Когда ты приехал в Лондон?
— В половине четвертого.
— И что же с нею сталось? Куда она должна была ехать с вокзала?
— А я не спросил ее. Видел только, как она садилась в кэб. Я торопился и… что это такое с Херрингом?
Херринг вскочил и, схватившись за голову, быстро шагал из угла в угол.
— Не обращай внимания. Мисс Булстрод — ей сколько лет?
— Восемнадцать — нет, уже девятнадцать исполнилось.
— Она такая высокая, красивая?
— Да. А что, с ней что-нибудь случилось?
— Ничего. С нею-то ровно ничего не случилось. Весело проводит время, и только.
Поэт был рад это слышать.
— Час тому назад, — начал Джек Херринг, все еще сжимая голову руками, как бы для того, чтоб удостовериться, что она на месте, — час тому назад я спросил ее, может ли она когда-нибудь полюбить меня. Как вы думаете, можно рассматривать это как предложение руки и сердца?
Все члены клуба сошлись на том, что это равносильно предложению.
— Но позвольте. Почему же? Я просто так спросил, без всякой цели.
Члены клуба в один голос заявили, что это увертка, недостойная джентльмена.
Времени терять было нельзя. Джек Херринг тут же сел писать письмо мисс Булстрод.
— Но я не понимаю… — начал Поэт.
— Господа, да уведите его куда-нибудь и объясните ему! — простонал Джек Херринг. — Я не в состоянии думать, когда кругом такой шум.
— Но почему же Беннет?… — прошептал Порсон.
— А где Беннет? — крикнуло сразу несколько голосов.
Беннета со вчерашнего дня не видали.
Письмо Джека „мисс Булстрод“ получила на другое утро, за завтраком. Прочитав его, „мисс Булстрод“ встала и попросила миссис Постуисл дать ей взаймы полкроны
— Мистер Херринг наказывал мне ни под каким видом не давать вам денег, — сказала миссис Постуисл.
„Мисс Булстрод“ протянула ей письмо.
— Прочтите это, и вы, может быть, согласитесь со мной, что ваш Херринг осел.
Миссис Постуисл прочла письмо и принесла полкроны.
— Я бы вам советовала первым делом побриться — конечно, если вам не надоело валять дурака.
„Мисс Булстрод“ сделала большие глаза. Миссис Постуисл преспокойно продолжала завтракать.
— Не говорите им! — умолял Джонни. — По крайней мере сейчас не говорите.
— И не подумаю. Мне-то какое дело.
Двадцать минут спустя настоящая мисс Булстрод, гостившая у своей тетки в Кенсингтоне, изумлялась, читая наскоро набросанную записку, которую доставил ей в конверте рассыльный: „Мне нужно поговорить с тобой — наедине. Не кричи, когда увидишь меня. Ничего особенного не случилось. Объясню в двух словах. Любящий тебя брат Джонни“.
Двух слов оказалось мало, но в конце концов Младенец все объяснил.
— Долго ты еще будешь смеяться? — спросил он.
— Но ты такой уморительный в этом наряде, — оправдывалась сестра.
— Они этого не находили. Я их здорово провел. Держу пари, что за тобой никогда так не ухаживали.
— А ты уверен, что провел их?
— Приходи в клуб сегодня вечером в восемь часов и увидишь. Может быть, потом я сведу тебя в театр — если ты будешь умницей.
Сам Младенец явился в клуб около восьми часов. Его встретили очень сдержанно.
— Мы уж хотели разыскивать тебя через полицию, — сухо заметил Сомервилль.
— Меня вызвали неожиданно — по очень важному делу. Страшно признателен вам, господа, за все, что вы сделали для моей сестры. Она только что рассказала мне.
— Ну полно, стоит ли об этом говорить?
— Нет, правда, я вам страшно благодарен. Не знаю, что бы она делала без вас.
Члены клуба наперебой уверяли, что это сущие пустяки. Их скромность и упорное нежелание вспоминать о своих добрых делах были прямо трогательны. Они все время старались перевести разговор на другую тему.
— Особенно восторженно она отзывалась о тебе, Джек, — упорствовал Младенец. — Я никогда не слыхал, чтоб она кем-либо так восхищалась.
— Ты же понимаешь, голубчик, что для твоей сестры… все, что я был в силах…
— Знаю, знаю; я всегда чувствовал, что ты меня любишь.
— Ну полно же, будет об этом! — умолял Джек Херринг.
— Только вот письма твоего сегодняшнего она как-то не поняла, — продолжал Младенец, игнорируя просьбу Джека. — Она боится, что ты счел ее неблагодарной.
— Видишь ли, — принялся объяснять Джек Херринг, — я опасался, что две-три моих фразы она могла истолковать неправильно. И я написал ей, что бывают дни, когда я как будто не в себе — сам не знаю, что делаю.
— Это неудобно, — заметил Младенец.
— Очень. Вот и вчера был один из таких дней.
— Сестра мне говорила, что ты был очень добр к ней. Сначала ей показалось не очень любезным с твоей стороны, что ты не хотел одолжить ей немного денег. Но, когда я объяснил ей…
— Конечно, это было глупо, — поспешил согласиться Джек. — Теперь я это вижу. Я сам нынче утром пошел объясниться с ней. Но ее уже не было, а миссис Постуисл советовала мне лучше и не объясняться. Я так ругаю себя…
