Одного поля ягода - Диккенс Чарльз (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
С этой минуты они не обмолвились почти ни словом и вскоре подошли к зданию школы. В одном из маленьких окошек мисс Пичер, похожем на игольное ушко, горела свеча, и в уголке около окошка, глядя на улицу, сидела Мэри-Энн, а мисс Пичер прострачивала за столом аккуратно скроенное по выкройке платье, которому предстояло облечь ее формы. Нотабене: ни сама мисс Пичер, ни ученицы мисс Пичер не встречали особого поощрения со стороны властей в столь ненаучном занятии, как рукоделие.
Не отводя глаз от улицы, Мэри-Энн подняла руку.
— Да, Мэри-Энн?
— Мистер Хэдстон вернулся, сударыня.
Через минуту Мэри-Энн снова подняла руку.
— Да, Мэри-Энн?
— Вошел в дом и запер за собой дверь, сударыня.
Мисс Пичер подавила вздох и, складывая работу, так как пора было идти спать, вонзила в ту часть корсажа, которая пришлась бы как раз над ее сердцем, острую-преострую иглу.
ГЛАВА II
Все еще о педагогике
Хозяйка дома, она же кукольная швея и поставщица нарядных перочисток и подушечек для булавок, сидела в своем чудном низеньком кресле, напевая в темноте, до самого возвращения Лиззи. Хозяйка этого дома заслужила столь высокое звание еще в самом нежном возрасте, потому что она была единственным положительным человеком в этом доме.
— Ну-с, Лиззи-Миззи-Виззи, — сказала она, прерывая пение, — какие там новости на воле?
— А какие новости тут, в четырех стенах? — в свою очередь спросила Лиззи, с улыбкой поглаживая густые золотистые волосы кукольной швеи.
— Сейчас посмотрим, как сказал слепец. Ну-с, последние новости таковы, что я не собираюсь замуж за твоего братца.
— Неужели?
— Ни в коем случае! — Головка и подбородок пришли в движение. — Не нравится мне этот мальчишка.
— А учитель?
— Сердце учителя уже занято.
Лиззи аккуратно разобрала длинные локоны на сутулых плечах девочки, потом зажгла свечу. Ее огонек озарил маленькую комнату — бедную, но чистенькую и прибранную. Лиззи поставила подсвечник на каминную полку, чтобы свет не резал глаза кукольной швее, распахнула настежь обе двери — в комнату и на улицу, и подвинула низенькое креслице вместе с девочкой ближе к свежему воздуху. Так уж у них было принято кончать рабочий день в жаркую погоду, а сегодня вечер как раз выдался особенно душный. В довершение всего этого Лиззи сама села на стул рядом с низеньким креслом и бережно продела себе под локоть украдкой протянувшуюся к ней худенькую руку.
— Вот эти минуты для твоей Дженни Рен лучшие за весь день, — сказала хозяйка дома. На самом деле ее звали Фанни Кливер, но она предпочитала величать себя мисс Дженни Рен.
— Я сегодня все думала за работой, — продолжала Дженни. — Вот было бы славно, если бы ты так и осталась при мне до самого моего замужества или хотя бы до тех пор, пока за мной не начнут ухаживать. Потому что как только за мной кто-нибудь начнет ухаживать, я поручу ему многое из того, что ты теперь делаешь. Правда, он не сумеет причесывать меня так, как ты, или водить по лестнице так, как ты, и вообще, где ему с тобой сравняться! Но пусть этот увалень хоть носит мне работу на дом и принимает заказы. Я не дам ему сидеть сложа руки. Он у меня побегает!
Дженни Рен одолевали суетные мечты — к счастью для нее самой, — и ни о чем другом не фантазировала она с таким жаром, как о всевозможных мучениях и пытках, которые со временем должны были выпасть на ею долю,
— Где бы он сейчас ни обретался и кто бы он ни был, — продолжала мисс Рен, — мне все его фокусы и повадки заранее известны, и пусть он держит ухо востро, предупреждаю!
— А не слишком ли ты строга к нему? — спросила Лиззи, улыбаясь и поглаживая свою приятельницу по голове.
— Ни чуточки! — ответила мисс Рен тоном женщины, умудренной житейским опытом. — Милочка моя, да эти разбойники в грош тебя не будут ставить, покуда их не приструнишь как следует. Да-а… вот было бы славно, если б ты подольше осталась при мне. Ах, это «если»!
— Я не собираюсь расставаться с тобой, Дженни.
— Не зарекайся, не то сию же минуту расстанемся!
— Неужели моему слову совсем нельзя верить?
— Твое слово вернее золота и серебра. — Но, сказав это, мисс Рен вдруг умолкла, прищурила глаза, вздернула подбородок и приняла необычайно многозначительный вид. — Ага!
Пиво молодцу отрада. И больше, милочка, ему ровнехонько ничего не надо.
Какой-то человек остановился на тротуаре у входной двери.
— Если не ошибаюсь, это мистер Юджин Рэйберн? — спросила мисс Рен.
— Как будто так, — последовал ответ.
— Можете войти, если вы человек почтенный.
— Я человек далеко не почтенный, — сказал Юджин, — но тем не менее войду.
Он поздоровался за руку с Дженни Рен, поздоровался за руку с Лиззи и стал рядом с ней, прислонившись к дверному косяку. Мистер Рэйберн, как он сам пояснил, вышел погулять и выкурить сигару на свежем воздухе (сигара давно была выкурена и брошена) и нарочно сделал крюк, чтобы заглянуть сюда по дороге домой. Здесь, кажется, только что был ее брат?
— Да, — ответила Лиззи, явно чем-то встревоженная.
Как мило, что наш братец изволил снизойти до нас, Мистеру Юджину Рэйберну показалось, будто он повстречал этого юного джентльмена на мосту. А кто был с ним?
— Его учитель.
— Ну, разумеется! Это сразу видно.
Лиззи сидела так тихо, что трудно было определить, в чем именно сказывается ее волнение, но в том, что она волнуется, сомневаться не приходилось. Юджин держался с обычной непринужденностью, но теперь, когда девушка потупилась перед ним, стало особенно заметно, что в его взгляде, обращенном на нее, было такое внимание, каким он вряд ли удостаивал подолгу кого-либо другого.
— Новостей у меня нет, Лиззи, — сказал он. — Но поскольку я обещал вам держать под наблюдением мистера Райдергуда с помощью моего друга Лайтвуда, мне хочется время от времени подтверждать, что я не забыл своего обещания и не даю забыть о нем и Лайтвуду.
— Кто же станет в этом сомневаться, сэр!
— Вообще-то говоря, сомневаться во мне не грех, — хладнокровно признался Юджин.
— А почему? — спросила эта заноза, мисс Рен.
— Потому, моя милочка, — ответил легкомысленный Юджин, — что я личность непутевая и ленивая.
— Тогда почему бы вам не взяться за ум и не стать путевой личностью? — осведомилась мисс Рен.
— Потому, моя милочка, — повторил Юджин, — что не для кого стараться. Ну как, Лиззи, вы думали о моей затее? — добавил он вполголоса, но не из осторожности — присутствие хозяйки дома ему не мешало, — а просто переходя на более серьезный тон.
— Думала, мистер Рэйберн, но согласиться так и не решилась.
— Ложная гордость! — сказал Юджин.
— Нет, мистер Рэйберн, нет. Вы не правы.
— Ложная гордость, — повторил Юджин. — Ничего другого тут быть не может. Ведь речь идет о таких пустяках! Для меня это пустяк, сущий пустяк! Неужели тут есть о чем говорить? Вы знаете, как я к этому отношусь. Захотелось принести кому-то пользу — чего до сих пор мне еще не приходилось делать и вряд ли придется. Захотелось принести пользу тем, что буду платить какой-нибудь опытной особе вашего пола и возраста столько-то презренного металла (на мой взгляд весьма немного) с тем, чтобы эта особа приходила сюда по вечерам в определенные дни недели и давала вам уроки, в которых у вас не было бы необходимости, если б вы в свое время не лишили себя всего ради брата и отца. Вам стоило таких трудов дать образование брату, значит вы понимаете, как оно нужно. Зачем же тогда отказываться от уроков, если они к тому же пойдут на пользу нашей приятельнице, мисс Дженни! Предложи я сам свои услуги в качестве учителя или пожелай я присутствовать на занятиях — мысль явно несуразная! — но ведь ваш покорный слуга будет все равно что за тридевять земель отсюда. Можете даже считать, что его вовсе нет на свете! Ложная гордость, Лиззи! Потому, что гордость истинная не позволила бы вам стесняться вашего неблагодарного брата и не потерпела бы, чтобы он стеснялся вас. Истинная гордость не допустила бы, чтобы сюда приводили какого-то учителя, точно доктора к тяжелобольному. Истинная гордость приказала бы вам сразу взяться за дело. Вы прекрасно отдаете себе в этом отчет, вы знаете, что истинная гордость усадила бы вас за книжку завтра же, имей вы на это средства, которые гордость ложная не велит вам принять от меня. Ну, что ж, прекрасно! Мне остается добавить только одно: ложная гордость принижает и вас и память вашего покойного отца.
