Пропавшая весной - Кристи Агата (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗

Джоанну так измотало трудное путешествие, что она едва могла соображать и ничего не замечала вокруг себя. Она добрела до гостиницы, отказалась от ужина, но выпила два стакана сладкого чая, после чего отправилась в общую спальню – тускло освещенную комнату с голыми стенами, где стояли три железных кровати. Достав из сумки самое необходимое, она буквально свалилась на постель и мгновенно заснула.

На следующее утро она проснулась с обычной трезвостью рассудка, которая всегда возвращалась к ней после самого краткого отдыха, даже если она накануне сильно уставала. Джоанна села в кровати и посмотрела на часы. Стрелки показывали половину десятого. Она встала, оделась и спустилась вниз, в, столовую. Мгновенно перед нею вырос индус в огромном, смахивающем на муляж, великолепном тюрбане, и Джоанна заказала завтрак, а потом подошла к двери и выглянула на улицу. Иронично усмехнувшись, она отметила про себя, что в самом деле прибыла в самую середину, в самый центр того, что называется «никуда».

Похоже, подумала она, этот маршрут потребует вдвое больше времени, чем намечалось.

Когда она ехала к дочери, она добиралась до Багдада через Каир. Этот, нынешний, маршрут был для нее новым. На самом деле, путь в Багдад из Лондона занимает семь дней. Три дня поездом от Лондона до Стамбула, два дня – до Алеппо, и к концу следующего дня вы уже в Телль-Абу-Хамиде, затем один день путешествия на автомобиле, ночью – отдых в гостинице, и снова автомобилем до Киркука, от которого на поезде прямиком до Багдада.

В это утро не было и намека на дождь. Над головой раскинулось синее безоблачное небо, в воздухе висела подкрашенная солнцем золотистая пыль. В стороне от гостиницы за густым переплетением колючей проволоки виднелась свалка с кучами блестящих жестянок из-под консервов; с другой стороны был устроен небольшой загон, где с громким писком бегало несколько голодных тощих цыплят. Тучи мух облепили свежие жестянки на свалке, смакуя объедки. Неожиданно из-за угла у стены с земли поднялось нечто, напоминающее кучу грязного тряпья, и оказалось мальчишкой-арабом.

Неподалеку, тоже за заграждением из колючей проволоки, располагалось приземистое здание, очевидно, станция, рядом с которой из земли торчала какая-то горловина, то ли артезианский колодец, подумала Джоанна, то ли вкопанная в песок цистерна для воды. Дальше на север, если вглядеться, на горизонте виднелись туманные очертания далеких гор.

Больше здесь не было ничего. Ни обжитых ландшафтов, ни домов, ни растительности, ни человеческих существ. Станция, рельсы, несколько цыплят, странно выглядевших среди колючей проволоки, – вот и все.

«Весьма занятно! – подумала Джоанна. – В диковинное местечко занесло меня».

Из гостиницы вышел услужливый индус и сказал, что завтрак для «мэмсахиб» уже готов. Джоанна последний раз окинула взглядом безжизненные окрестности и вернулась в столовую. Там ее встретила привычная атмосфера придорожных гостиниц: полутьма, запах бараньего жира и парафина. Ее охватило знакомое чувство бездомности.

На завтрак ей приготовили кофе с молоком и целое блюдо с яичницей, прожаренной до хруста. На десерт подали яблочный джем и немного сомнительного вида тушеного чернослива. Джоанна все это съела с огромным аппетитом. Едва она покончила с завтраком, как тут же вновь появился индус в своем великолепном тюрбане и спросил, во сколько для «мэмсахиб» приготовить ленч. Джоанна сказала, что через некоторое время, – и это было понято так, что половина второго самое подходящее для ленча время.

Джоанна знала, что поезда ходили три раза в неделю: в понедельник, среду и пятницу. Сегодня был вторник, так что ей придется жить в этой гостинице до завтрашнего вечера. Она поинтересовалась у индуса, правильно ли она рассчитала время.

– Это верно, мэмсахиб. Поезд ушел прошлым вечером. Вам не повезло. Дорога очень плохая, дождь лил всю ночь. Это значит, ни в Мосул, ни из Мосула машин не будет несколько дней.

– Но поезда-то будут ходить? – спросила Джоанна.

Ее вовсе не интересовала дорога в Мосул.

– О, да, конечно, – заверил ее индус, – Завтра утром поезд придет обязательно. А обратно отправится вечером.

Джоанна удовлетворенно кивнула. Мимоходом она поинтересовалась машиной, которая привезла ее сюда.

– Уехала рано утром, – ответил индус. – Водитель торопился назад. Но, я думаю, он застрял где-нибудь по дороге. Всю ночь шел проливной дождь.

И снова слова о дороге и автомобиле не вызвали у Джоанны ни малейшего интереса. Она лишь подумала, что индус скорее всего прав. А он продолжал докладывать обстановку.

– Там станция, мэмсахиб. Вон там.

Джоанна кивнула и сказала, что она так и поняла, когда перед завтраком осматривала окрестности.

– Турецкая станция. Станция в Турции. Турецкая железная дорога. По ту сторону проволоки, видите? За проволочным заграждением. Это граница.

Джоанна посмотрела в окно на растянутые по земле витки колючей проволоки и подумала, что границы здесь весьма странные.

– Ленч будет точно в час тридцать, – торжественно произнес индус и ушел в глубину здания.

Минутой или двумя позже Джоанна услышала его сердитый визгливый голос откуда-то с заднего двора. Ему отвечали два других голоса. Тонкая гортанная арабская речь наполнила воздух.

Интересно, подумала Джоанна, почему управлять гостиницами в этих местах всегда нанимают индусов? Возможно, потому, что у них есть опыт общения с европейцами? А впрочем, какое ей до этого дело?

Чем же ей занять целое утро? Можно продолжать чтение этих изумительных «Воспоминаний леди Катерины Дизарт». Или написать несколько писем. Письма удастся отправить, когда поезд прибудет в Алеппо. С собой у нее были блокнот для заметок и несколько конвертов. С минуту она помедлила на пороге гостиницы, выбирая занятие. Внутри здания было темно, и стоял тяжелый воздух. Наверное, лучше немного прогуляться.

Она достала из своей сумки войлочную шляпу с широкими полями – не потому, что опасалась солнца в это время года, а просто на всякий случай, – темные очки, свой походный блокнот и авторучку, сложила все в легкую сумочку и вышла на улицу.

Она миновала мусорную кучу с консервными жестянками и направилась в противоположную сторону от железнодорожной станции – чтобы избежать международных осложнений, если случайно, прогуливаясь, нарушит границу чужой страны.

«Как это забавно все-таки, – думала она, – гулять здесь, направляясь никуда!»

Неожиданно ее посетила новая и удивительная мысль. Ей приходилось гулять и в заросших травой низинах плодородных долин, и по песчаным берегам океанов, и по лесным дорогам, – и всегда вокруг было на что смотреть, на чем с отрадой останавливался взгляд. За холмом вставала роща, за рощей виднелась вересковая пустошь, в ту сторону вела дорога, упиравшаяся в ферму, а другая дорога уходила вдаль, где на самом горизонте виднелся еще один городок у излучины реки.

Но здесь… Здесь совершенно ничего не было. Несколько шагов в сторону от гостиницы – и вы попадали в никуда. Направо, налево, прямо – один лишь голый светло-коричневый горизонт.

Она не торопясь шагала по песчаной земле. Воздух был восхитительный. Он был горяч, но не слишком. Термометр, подумала она, должен бы показывать около семидесяти. [1] И, кроме того, в воздухе веял слабый, очень слабый ветерок.

Она шагала минут десять, потом остановилась и повернула голову.

Гостиница со своим убогим хозяйством сразу стала меньше, изменившись весьма забавным образом. Издали она казалась на удивление привлекательной.

За гостиницей виднелась железнодорожная станция, подобная маленькой, сложенной из камней, пирамиде.

Джоанна улыбнулась и продолжила свой путь. В самом деле, воздух здесь был восхитительный! В нем ощущалась глубокая чистота, ясная прозрачная свежесть. В нем не чувствовалось ни затхлости сырых городских окраин, ни едкой горечи городского смога – спутника человеческой цивилизации. Солнце, небо и песок – и все! В непривычной чистоте воздуха Джоанне чудилось что-то пьянящее, словно какая-то сладкая отрава была растворена в нем. Джоанна вздохнула полной грудью. Этот глубокий вздох доставил ей чрезвычайное наслаждение. Действительно, она попала в довольно привлекательную переделку! Какой восхитительный перерыв в монотонной суете ежедневного существования! Она уже была совершенно довольна тем фактом, что поезд ушел, не дождавшись ее. Двадцать четыре часа абсолютного спокойствия и тишины должны благотворно подействовать на нее. И вовсе ни к чему так спешить домой. В конце концов, она может послать Родни телеграмму, как только доберется до Стамбула, и объяснить причину задержки.