Чувство и чувствительность [Разум и чувство] - Остин Джейн (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗

— Так, значит, — с решимостью спросила Элинор, — мистер Эдвард Феррарс намерен жениться?

— Это еще решено не окончательно, но некоторые приготовления ведутся. У него превосходнейшая мать! Миссис Феррарс с величайшей щедростью закрепит за ним тысячу фунтов годового дохода, если этот брак состоится. Речь идет о высокородной мисс Мортон, единственной дочери покойного лорда Мортона, с тридцатью тысячами фунтов приданого. Весьма желательная партия для обеих сторон, и я не сомневаюсь, что со временем они соединятся узами брака. Тысяча фунтов в год — сумма, с какой матери расстаться нелегко и тем более отдать ее навсегда, но у миссис Феррарс очень благородная душа. Вот тебе еще один пример ее щедрости: позавчера, едва мы приехали сюда, она, зная, что в деньгах мы должны быть стеснены, вложила Фанни в руку пачку банкнот на сумму в двести фунтов. И это весьма и весьма кстати, так как расходы, пока мы здесь, у нас чрезмерно велики.

Он помолчал, ожидая от нее согласия и сочувствия, и она принудила себя сказать:

— Ваши расходы и в городе и в деревне, бесспорно, должны быть значительны, но ведь и доход у вас большой.

— О, совсем не такой большой, как, быть может, полагают многие люди. Впрочем, я не намерен жаловаться, он, бесспорно, недурен и, надеюсь, со временем увеличится. Огораживание норлендского выгона, которое сейчас ведется, поглощает значительную его часть. А к тому же за последние полгода я сделал небольшое приобретение. Исткингемская ферма. Ты должна ее помнить, там еще жил старик Гибсон. Земля эта во всех отношениях очень меня прельщала, и примыкала она к моим землям, а потому мой долг был ее приобрести. Я провинился бы перед своей совестью, если бы допустил, чтобы она попала в чужие руки. Человеку приходится платить за свои удобства, и она обошлась мне в огромную сумму.

— Какой на самом деле, по-вашему мнению, не стоила?

— Ну, надеюсь, что не так. Я бы мог на следующий же день продать ее дороже, чем приобрел. Но вот платеж наличными мог поставить меня в весьма тяжелое положение, ибо курсы были очень низки, и, не окажись у меня в банке достаточной суммы, мне пришлось бы продать ценные бумаги с большим убытком.

Элинор могла только улыбнуться.

— Другие огромные и неизбежные расходы ожидали нас, когда мы переехали в Норленд. Наш досточтимый батюшка, как тебе прекрасно известно, отказал всю стэнхиллскую движимость — вещи все очень ценные — твоей матери. Я отнюдь не сетую на такой его поступок. Он имел бесспорное право распоряжаться своей собственностью по своему усмотрению, но мы по этой причине вынуждены были в весьма значительном количестве приобретать столовое белье, фарфор и прочее, чтобы заменить то, что было увезено. Ты без труда поймешь, сколь мало можно почесть нас богатыми после всех этих расходов и сколь кстати пришлась доброта миссис Феррарс.

— О, разумеется, — сказала Элинор. — И надеюсь, благодаря ее щедрости, вам еще доведется жить не в столь стесненных обстоятельствах.

— Ближайшие год-два должны немало этому поспособствовать, — ответил он с глубокой серьезностью. — Однако пока остается сделать еще очень много. Для оранжереи Фанни даже фундамент не заложен, а цветник разбит только на бумаге.

— А где будет оранжерея?

— На пригорке за домом. Вырубили старые ореховые деревья, чтобы освободить для нее место. Ею можно будет любоваться из разных уголков парка, а цветник расположится по склону прямо перед ней — вид обещает быть прелестным. Мы уже расчистили пригорок от старых кустов шиповника и боярышника.

Элинор скрыла и свою грусть и негодование, радуясь, что с ними нет Марианны, которая, разумеется, не промолчала бы.

Достаточно подробно объяснив, как он сейчас беден, и разделавшись с необходимостью купить сестрам в подарок серьги, когда он следующий раз заглянет к Грею, мистер Джон Дэшвуд повеселел и поздравил Элинор с тем, что она сумела заручиться дружбой миссис Дженнингс.

— Она кажется весьма почтенной дамой. Ее дом, ее образ жизни — все говорит о превосходнейшем доходе, и знакомство это не только уже было весьма вам полезным, но сулит немалые выгоды в будущем. То, что она пригласила вас в город, указывает на большую к вам привязанность, и, по всей видимости, когда она скончается, вы забыты не будете. А наследство она, судя по всему, должна оставить немалое.

— Напротив, по-моему, никакого. Ведь у нее лишь право пожизненного пользования доходами с имущества, которое затем отойдет ее дочерям.

— Но откуда ты взяла, что она тратит весь свой доход? Благоразумные особы всегда что-нибудь экономят. А всем накопленным она может распоряжаться по собственному усмотрению.

— Но не думаете ли вы, что она, вероятнее, оставит все своим дочерям, а вовсе не нам?

— Обе ее дочери сделали чрезвычайно выгодные партии, а потому я не вижу, с какой стати она должна и дальше их обеспечивать. С другой стороны, по моему мнению, обходясь с вами с таким вниманием и добротой, она дала вам некое право на будущие ее заботы, которое добропорядочная женщина не может не признать. Ее доброта к вам превосходит всякое описание, и, поступая так, она, естественно, понимает, какие это порождает надежды.

— Но не у тех, кого это касается больше всего. Право, братец, в своих заботах о нашем благополучии и благосостоянии вы преступаете границу вероятия.

— Ах да, разумеется! — воскликнул он, опомнившись. — Люди так часто и хотели бы что-нибудь сделать, но не могут. Не могут. Кстати, милая Элинор, что такое с Марианной? Она выглядит нездоровой, очень бледная, похудела. Она больна?

— Да, ей нездоровится. Несколько недель она страдает от нервического недомогания.

— Весьма сожалею. В ее годы болезнь — неумолимый враг красоты. И как недолго она цвела! Еще в сентябре я готов был поклясться, что мало найдется красавиц равных ей и более способных пленять мужчин. В ее красоте было что-то такое, что всегда их чарует. Помнится, Фанни говорила, что она выйдет замуж раньше тебя и сделает партию гораздо лучше. Нет-нет, Фанни чрезвычайно тебя любит, но так ей казалось. Однако она, бесспорно, ошиблась. Я сомневаюсь, чтобы теперь Марианна нашла жениха с доходом более чем пятьсот-шестьсот фунтов годовых, и то в самом лучшем случае; и я весьма и весьма заблуждаюсь, если тебя не ждет нечто куда более внушительное. Дорсетшир! Я плохо знаю Дорсетшир, но, милая Элинор, с большим удовольствием узнаю его теперь. И полагаю, могу поручиться, что Фанни и я будем среди самых первых и самых счастливых за тебя твоих гостей.