Морской волк. Бог его отцов. Рассказы - Лондон Джек (бесплатные версии книг .txt) 📗
— На вашем месте я бы этого не делал, — спокойно произнес я.
Он услышал, как щелкнул взведенный курок моего револьвера и рассмеялся.
— А, Горб! — проговорил он. — Я все время знал, что вы здесь. Вам не обмануть моего слуха.
— Вы лжете, Вольф Ларсен! — по-прежнему спокойно сказал я. — Однако я жажду случая убить вас. Поэтому принимайтесь за дело. Пилите!
— Случай вы имеете когда угодно, — насмешливо отозвался он.
— Начинайте же пилить! — зловещим голосом произнес я.
— Мне приятнее разочаровать вас, — усмехнулся он и, повернувшись на каблуках, ушел на корму.
Наутро я рассказал Мод об этом ночном происшествии, и она заявила:
— Нужно что-нибудь предпринять, Гэмфри! Оставаясь на свободе, он может натворить бед, может потопить шхуну или поджечь ее. Трудно предвидеть, что взбредет ему в голову. Его необходимо запереть.
— Но как? — спросил я, беспомощно пожав плечами. — Я не решаюсь приближаться к нему, а он знает, что пока он ограничивается пассивным сопротивлением, я не могу застрелить его.
— Какой-нибудь способ должен быть, — настаивала она. — Дайте подумать.
— Способ есть, — мрачно произнес я, взяв в руку охотничью дубинку. — Это не убьет его, и прежде чем он придет в себя, мы скрутим его по рукам и по ногам.
Она с содроганием покачала головой.
— Нет, только не это! Надо придумать что-нибудь менее жестокое. Подождем.
Нам не пришлось долго ждать, и задача разрешилась сама собой. Утром, после нескольких попыток, я нашел центр тяжести фок-мачты и прикрепил в нескольких футах над ним мой подъемный блок. Мод стояла у ворота и травила свободный конец, в то время как я поднимал мачту. Будь ворот в порядке, задача не была бы так трудна. Но теперь мне приходилось наваливаться на рукоятку всей тяжестью своего тела и завоевывать каждый дюйм подъема. Я вынужден был часто отдыхать. Мод изо всех своих слабых сил помогала мне.
Через час подвижный и неподвижный блоки сошлись у верхушки стрелы. Выше нельзя было поднимать, а между тем мачта еще не поравнялась с бортом. Мои стрелы оказались слишком короткими. Пока я обдумывал, как выйти из этого положения, на палубе показался Вольф Ларсен.
Мы сразу заметили в нем что-то странное. Он двигался не так уверенно, как всегда. Заплетающимися ногами обогнул он рубку каюты и у ступеней юта пошатнулся; проведя своим обычным жестом рукой по глазам, он упал, широко раскинув руки. Однако сейчас же поднялся, постоял немного, качаясь, но ноги его вдруг подкосились, и он опять рухнул на палубу.
— Припадок, — шепнул я Мод.
Она кивнула головой, ее глаза выражали сострадание.
Мы подошли к нему, но он, по-видимому, был в забытьи и прерывисто дышал. Мод начала хлопотать около него, приподняла ему голову и послала меня в каюту за подушкой. Я захватил с собой еще и одеяло, и мы удобно устроили его. Я пощупал его пульс. Он бился сильно и ровно и был вполне нормален. Это озадачило меня и возбудило во мне подозрение.
— Что, если он притворяется? — спросил я, все еще держа его пульс.
Мод укоризненно покачала головой. Но в этот миг рука Вольфа Ларсена высвободилась из моей и стальным кольцом обхватила мою кисть. В безотчетном ужасе я дико вскрикнул. На лице Вольфа Ларсена появилось злорадное и торжествующее выражение, и свободной рукой он с силой притянул меня к себе.
Он отпустил мою кисть, но сжал меня так, что я не мог пошевелиться. Вдруг его свободная рука сдавила мне горло, и я испытал весь ужас предсмертных мук, навлеченных на меня моей глупостью. Зачем я поверил ему и приблизился к его страшным рукам? Но вдруг я ощутил прикосновение других рук к моему горлу. Это была Мод, тщетно старавшаяся оторвать от меня душившие меня руки. Вскоре она отказалась от своей попытки и издала вопль от страха и беспредельного отчаяния. Такие вопли я слышал, когда тонул «Мартинес».
Мое лицо было прижато к груди Вольфа Ларсена, и я ничего не видел, но слышал, как Мод повернулась и быстро побежала по палубе. Дальнейшее произошло очень быстро. Я еще не потерял сознания и через минуту услышал ее возвращающиеся шаги. И вдруг я почувствовал, что тело Ларсена ослабело. Он дышал с трудом, и грудь его опустилась под моей тяжестью. Его рука отпустила мое горло, он попытался схватить меня еще раз, но не мог. Его воля была сломлена. Он потерял сознание.
Я откатился в сторону и, лежа на спине, тяжело дышал и моргал от солнечного света. Мод была бледна, но владела собой и смотрела на меня со смешанным чувством тревоги и облегчения. В руках у нее была охотничья дубинка. Заметив мой взгляд, Мод выронила ее, как будто она жгла ей пальцы. Радостное чувство наполнило мою душу. Это действительно была моя жена, моя подруга, боровшаяся за меня, как боролась бы жена пещерного человека. В ней проснулся первобытный инстинкт, до сего времени заглушенный смягчающим влиянием культурной жизни.
— О милая! — вскричал я, поднявшись на ноги.
В следующую секунду она была в моих объятиях и судорожно всхлипывала на моем плече. Я смотрел на ее пышные каштановые волосы, озаренные солнцем, и блеск их был для меня дороже всех царских сокровищ. Нагнувшись, я нежно поцеловал их, так нежно, что она и не заметила.
Но затем я опомнился. В сущности, это были лишь слезы облегчения от того, что прошла опасность. Будь я ее отцом или братом, я повел бы себя так же. Кроме того, время и место не подходили для объяснений, и я хотел завоевать себе больше права для признания в любви. Я еще раз нежно поцеловал ее волосы и почувствовал, что она освобождается из моих объятий.
— На этот раз припадок настоящий, — сказал я, — вроде того, после которого он ослеп. Сначала он притворялся и этим вызвал припадок.
Мод хотела поправить ему подушку.
— Подождите, — остановил я ее. — Теперь он беспомощен и в нашей власти. Так это должно остаться и впредь. С этого дня в каютах будем жить мы, а Вольф Ларсен переселится на кубрик.
Я подхватил его за плечи и потащил к трапу. По моей просьбе Мод принесла веревку, с помощью которой я и спустил его на кубрик. С большим трудом мы общими усилиями взгромоздили его на койку.
Но это было не все. Я вспомнил про лежавшие в его каюте наручники, которыми он сковывал матросов вместо старинных корабельных кандалов. Когда мы оставили его, он был скован по ногам и рукам. Впервые за много дней я вздохнул свободно. Гора свалилась с моих плеч. Я чувствовал, что этот случай сблизил меня с Мод.
Глава XXXVII
Мы немедленно переселились на борт «Призрака», заняли наши старые каюты и начали стряпать в камбузе. Заключение Вольфа Ларсена пришлось как нельзя кстати: бабье лето быстро кончилось и сменилось дождливой и бурной осенью.
Мы устроились очень удобно, а стрелы с подвешенной к ним фок-мачтой окрыляли нас надеждой на успех.
Теперь, когда мы сковали Вольфа Ларсена, это оказалось совсем ненужным. Как и после первого припадка, теперь наступил полный упадок сил. Мод заметила это, когда под вечер пошла накормить больного. Он выказывал признаки сознания, но, заговорив с ним, она не дождалась ответа. Он лежал на левом боку и, по-видимому, страдал. Беспокойным движением он повернул голову вправо, и, когда его левое ухо отделилось от подушки, к которой было прижато, он сразу услыхал Мод и подозвал ее к себе.
— Знаете ли вы, что оглохли на правое ухо? — спросил я.
— Да, — твердо ответил он, — и не только это. У меня отнялась вся правая сторона. Она словно заснула. Я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.
— Опять притворяетесь? — сердито спросил я.
Он покачал головой, и губы его скривились в странной усмешке. Это действительно была кривая усмешка, так как он улыбался только левой стороной лица, в то время как мускулы правой оставались неподвижными.
— Это была последняя забава Волка, — сказал он. — Я парализован и никогда не смогу ходить… О, только та сторона, — добавил он, как будто угадывая мой подозрительный взгляд, который я бросил на его левую ногу, шевелившуюся под одеялом.
