Бедная мисс Финч - Коллинз Уильям Уилки (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
— Вы забыли, что Луцилла считает брата с синим лицом за Нюджента, а брата со светлым лицом за Оскара. Вы забыли, что доктор запретил нам волновать ее всякими объяснениями, пока он не убедится в полном успехе лечения. Вы забыли, что обман, в котором вы сейчас отказались участвовать, будет, тем не менее, не объяснен, когда Луцилла прозреет в вашем присутствии. Ваше собственное решение — не приближаться к приходскому дому, пока Луцилла не узнает истины.
Этими словами я захлопнула западню. Я поймала мистера Нюджента Дюбура.
Он был бледен как смерть. Глаза его в первый раз не выдержали моего взгляда.
— Благодарю вас, что вы напомнили мне, — сказал он. — Я забыл.
Он произнес эти слова каким-то смиренным тоном, что-то в его голосе или в его потупленных глазах заставило мое сердце забиться быстрее от смутного предчувствия, которое я не могла объяснить.
— Вы согласны со мной, — спросила я, — что вам нельзя быть среди нас в комнате Луциллы. Что же вы сделаете?
— Я останусь в Броундоуне, — ответил он.
Я почувствовала, что Нюджент лжет. Не спрашивайте меня почему, я не знаю почему, но когда он сказал: «Я останусь в Броундоуне», я почувствовала, что он лжет.
— Почему же не исполнить просьбу Оскара? — продолжала я. — Если вы не будете присутствовать, то не все ли вам равно, где быть? Есть еще время уехать из Димчорча.
Он поднял глаза.
— Вы с Оскаром считаете меня деревяшкой или камнем, — воскликнул он зло.
— Что вы хотите сказать?
— Кому вы обязаны тем, что случится сегодня, — продолжал он, горячась все сильнее и сильнее. — Вы обязаны мне! Кто один из всех вас не хотел верить, что она слепа на всю жизнь? Я! Кто привез сюда человека, который возвратил ей зрение? Я! И один я должен оставаться в неизвестности, чем это кончится. Другие будут присутствовать, а меня отсылают прочь. Другие увидят, а я узнаю по почте (если кто-нибудь соблаговолит написать мне), что она сделает, что она скажет, как она взглянет в первую божественную минуту, когда глаза ее откроются на окружающий мир.
Он поднял руки вверх и разразился диким хохотом.
— Я удивляю вас, не правда ли? Я хочу занять положение, на которое не имею права. Может ли все это интересовать меня? О, Боже! Какое мне дело до женщины, которой я дал новую жизнь!
При последних словах голос его перешел в рыдание. Он схватился за грудь, как бы задыхаясь, повернулся и ушел.
Я остолбенела. Истина мгновенно осенила меня, как откровение. Наконец я поняла ужасную тайну — Нюджент любил ее!
Моим первым побуждением, когда я опомнилась, было бежать домой как можно скорее. На минуту или на две я, вероятно, лишилась рассудка. У меня было страшное подозрение, что он пошел к ним и в эту минуту пробирается в комнату Луциллы. Когда оказалось, что все спокойно, когда Зилла уверила меня, что никакой посетитель не приближался к нашей части дома, я немного успокоилась и ушла в сад, чтоб придти в себя, прежде чем войти к Луцилле.
Спустя некоторое время я справилась с охватившим меня ужасом и представила свое собственное положение довольно ясно. В Димчорче не было ни души, на кого я могла бы положиться. Что бы ни вышло из этого страшного стечения обстоятельств, я должна рассчитывать только на себя.
Я пришла к такому заключению и пролила горькие слезы, вспомнив, как жестоко не раз судила бедного Оскара. Я решила, что мой фаворит Нюджент — презреннейший негодяй в мире и что я сделаю все, что в моих силах может сделать женщина, чтобы изгнать его из Димчорча, когда голос Зиллы, звавшей меня в дом, возвратил меня к действительности. Я подошла к ней. Зилла передала мне поручение молодой хозяйки. Бедная Луцилла скучала и тревожилась, она удивлялась, что я покинула ее, она требовала, чтоб я пришла к ней немедленно.
Переступив порог дома, я приняла первую предосторожность против сюрприза со стороны Нюджента.
— Нужно избавить нашу бедную Луциллу от посетителей на сегодняшний день, — сказала я Зилле. — Если придет мистер Нюджент Дюбур и спросит ее — не говорите об этом ей, скажите мне.
После этого я пошла наверх и присоединилась к Луцилле.
Глава XXXV
ЛУЦИЛЛА ПРОБУЕТ СВОЕ ЗРЕНИЕ
Она сидела одна в темноте, с повязкой на глазах, покорно сложив на коленях свои красивые руки. Сердце мое сжалось, когда, взглянув на нее, я подумала об ужасном открытии, сделанном мной.
— Простите меня, что я покинула вас, — сказала я так спокойно, как только могла, и поцеловала ее.
Луцилла сразу же заметила мое волнение, как ни старалась я скрыть его.
— Вы тоже боитесь? — воскликнула она, взяв мои руки.
— Боюсь, друг мой, — повторила я. (Я была поражена, я решительно не знала, что сказать.) — Да. Теперь, когда минута так близка, мужество покидает меня. Всевозможные ужасы приходят мне в голову. О! Когда этому будет конец? Каким окажется Оскар, когда я его увижу?
Я ответила на первый вопрос. Кто мог ответить на второй?
— Herr Гроссе приедет к нам с утренним поездом, — сказала я. — Конец будет скоро.
— Где Оскар?
— На пути сюда, вероятно.
— Опишите мне его еще раз, — попросила она с жаром, — в последний раз, прежде чем я его увижу. Его глаза, его волосы, цвет его лица — все!
Как я исполнила бы ее просьбу, не могу и представить. К моей невыразимой радости меня прервали в самом начале внезапным появлением семейной депутации.
Первым, ступая медленными, торжественными шагами, внушительно прижав руки к груди своего клерикального сюртука, появился достопочтенный Финч. За ним следовала его жена, лишенная всех своих обычных принадлежностей — кроме младенца. Без повести, без кофты, без шали, даже без носового платка, который она вечно теряла, одетая в первый раз с тех пор, как я ее знала, в приличное платье, миссис Финч была неузнаваема. Если бы не младенец, я в полумраке приняла бы ее за незнакомку. Она стояла в нерешительности на пороге (очевидно, не уверенная в приеме) и заслоняла собою третьего члена депутации, жалобно взывавшего к нам тоненьким голоском хорошо знакомыми словами:
— Джикс хочет войти.
Ректор снял руку с груди и простер ее, протестуя против вмешательства третьего члена. Мистрис Финч машинально подвинулась вперед. Джикс вошла, держа свою оборванную куклу, и приблизилась ко мне, оставляя на ковре следы недавнего странствия. Остановившись предо мной, она устремила на меня глаза, взяла куклу за ноги, головой ее ударила меня по коленям и сказала:
— Джикс хочет сесть сюда.
Я усадила Джикс, как она желала. Между тем мистер Финч торжественно подошел к Луцилле, положил руки на ее голову, поднял глаза к потолку и произнес басовыми нотами, дрожавшими от отеческого волнения:
— Да благословит тебя Бог, дитя мое!
При звуках великолепного голоса мужа, мистрис Финч стала опять сама собою.
— Как ваше здоровье, Луцилла? — спросила она ласково и, усевшись в угол, принялась кормить младенца.
Мистер Финч произнес речь.
— Мой совет, Луцилла, не был исполнен. Мое отеческое влияние было отвергнуто. Мой нравственный вес, так сказать, был отброшен. Я не жалуюсь. Поймите меня, я не жалуюсь, я только констатирую факты. (Тут он заметил меня.) Здравствуйте, мадам Пратолунго, надеюсь, что вы здоровы? Между нами произошла размолвка, Луцилла. Я пришел, дитя мое, с приветствием на крыльях (приветствие в этом случае должно было означать примирение), я пришел и привел с собою жену мою, — не говорите, мистрис Финч! — чтобы выразить мои сердечные желания, мои горячие молитвы в этот знаменательный день в жизни моей дочери. Не праздное любопытство направило сюда мои стопы. Никакой намек не вылетит из моих уст относительно предчувствий, внушаемых мне этим чисто земным вмешательством в пути неисповедимого Провидения. Я здесь как родитель и примиритель. Жена сопровождает меня — молчите, мистрис Финч! — как представительница матери и примирительницы. (Понимаете различие, мадам Пратолунго? Благодарю вас. Добрая душа.) Могу ли я проповедовать прощение обид с кафедры и не показывать примера прощения обид дома? Могу ли я остаться в этот торжественный день в размолвке с своею дочерью? Луцилла! Я прощаю тебя. С сердцем, полным любви, и с глазами, полными слез, я прощаю тебя. (У вас, кажется, не было детей, мадам Пратолунго? А! Вам не понять этого. Не ваша вина, добрая душа, не ваша вина.) Поцелуй примирения, дитя мое, поцелуй примирения.
