Деньги в банке - Вудхаус Пэлем Грэнвил (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
— Э?
— Я просто думаю, что нехорошо обманывать твою тетушку.
— Если ее не обманывать, я не получу денег.
— Деньги еще не все.
— То есть как?
— Есть еще самоуважение.
— Не понимаю.
— Я о том, что мне надоело прятаться и скрываться. Чувствуешь себя гадюкой.
— Но мы должны сохранять свою помолвку в тайне.
— Или разорвать ее.
— Что?!
— Просто подумалось.
Лайонел, несколько запоздало, решил быть поласковее.
— Не говори так, милая. Я понимаю твои чувства. Трудно таиться, но надо. Тетя совершенно ясно сказала, что не даст согласия на наш брак.
— А ты?
— Что я?
— Я думала, ты ответишь, пусть катится к черту, потому что ты меня любишь и никому не позволишь тобой командовать.
Лайонел Грин вытаращил глаза.
— Сказать это тете Клариссе?
Энн его понимала. Она знала, что с тетей Клариссой не поспоришь — за время службы секретарем-компаньонкой она усвоила это не хуже туземных носильщиков и мелких африканских торговцев — однако ей овладел тот боевой задор, в котором женщины толкают возлюбленных на отчаянные поступки. Ее искреннюю, честную натуру давно возмущала постыдная игра в прятки, и сегодня это чувство достигло предела. Если миссис Корк настолько не хочет видеть ее в своей семье, что готова перекрыть снабжение, пусть перекрывает.
С ее уст сорвались непрошеные слова.
— Джеф бы так и поступил на твоем месте.
— Джеф?
— Мистер Эдер, хотя на самом деле его фамилия Миллер. Впрочем, тебе, конечно, это известно. Кстати, он только что меня поцеловал.
— Э… да. Тетя Кларисса сказала.
— Что-то ты не очень расстроен. Наверное, думаешь, что лучше и быть не могло.
Она так точно сформулировала мысли Лайонела, что он не нашелся с ответом. Наступило молчание.
Только сейчас до Лайонела дошло, что Энн ведет себя как-то странно. Она напоминала ему бомбу, которая вот-вот взорвется, и это ему не нравилось.
Лайонел Грин всегда относился к Энн чуть свысока. Приятная девушка, думал он, но ее еще учить и учить. Он рассчитывал понемногу направлять ее в жизни, как мудрый наставник толковую ученицу. Короче, он смотрел на нее примерно так же, как Миртл Шусмит на Джефа Миллера.
И вдруг она словно с узды сорвалась. Это его пугало.
Энн тоже чувствовала, что за этот вечер в ней произошла разительная перемена, как будто она — Спящая красавица, и Джеф разбудил ее своим поцелуем. Она словно очнулась от транса, причем очнулась в странном, критическом состоянии духа.
До сих пор она принимала Лайонела таким, каким видит, а это, что бы ни говорил Джеф, очень высокая оценка. Лайонел Грин был привлекательный молодой человек, почти красавец. Редкая женщина при встрече с ним не чувствовала душевного трепета, и Энн с первого знакомства вообразила, что нашла свой идеал.
Однако теперь, в своем новом настроении, она начала сомневаться. Жестокие дядины слова упрямо лезли в голову. «Ты бы и не посмотрела на этого Лайонела Грина во второй раз, — пригвоздил лорд Аффенхем в своей обычной грубой манере, — если бы не смазливая рожа, вроде парикмахерского болванчика. Женщины, бедняжки, на таких падки» — и добавил, если Энн не ошибается, что готов в любое время соорудить такого же Лайонела из двух кусков угля и замазки.
Тогда она только фыркнула, но теперь спрашивала себя, такая ли это невыполнимая задача. Искусный мастер, вероятно, и впрямь мог бы обойтись перечисленными материалами. Продолжая копаться в себе, она поняла, что очень недовольна Лайонелом. Неужели за этими правильными чертами действительно ничего нет? Во внезапной отрезвляющей вспышке самобичевания она увидела себя девицей, которая влюбляется в киноактеров.
Молчание продолжалось. Лайонел начал переминаться с ноги на ногу. Его муки росли с каждой минутой. Он видел, что Энн крепко вросла в пол, не хуже дяди Джорджа, когда тот особенно глубоко задумается, и не знал, где найти красноречие, чтобы сдвинуть ее с места. Уж как доходчиво он объяснил, что нельзя оставаться в его комнате, а ей — хоть бы хны.
Зайти к кухарке — минутное дело; кто знает, вдруг тетя Кларисса, распорядившись насчет обеда, вернется продолжить разговор.
— Думаю, это и заставило ее дать тебе деньги? — спросила Энн.
— А?
— То, что Джеф меня поцеловал.
— Мне не нравится, что ты зовешь его Джефом.
— Прости. Но все-таки, это?
— Э… да.
— Перевесило чашу весов?
— Да. Она так сказала.
— А то я гадаю, с чего она вдруг передумала.
— Угу.
— И еще одно меня удивляет. Почему ты не сказал миссис Корк о мистере Миллере?
— Э?
— Ты отлично знал, кто он. Ты знал, что довольно сказать об этом миссис Корк, и его к вечеру здесь не будет. Ты должен ненавидеть его всем сердцем. Так почему?..
В продолжение этих расспросов Лайонел обнаруживал некоторую нервозность, но она померкла перед эпилептическим приступом паники, охватившим его в следующую минуту, когда он увидел, что дверь открывается. Сердце его со свистом ухнуло в пятки, он весь затрясся, словно студень на пронизывающем ветру.
В следующий миг он увидел, что испугался напрасно. Вошла не миссис Корк, а всего лишь Джеф.
Джефа привела к Лайонелу Грину душевная щедрость. Как уже сообщалось, он не любил Лайонела Грина и не горел желанием завести с ним дружбу, но обещал заботиться о его интересах, а слово Миллеров свято.
Утром он покупал шоколад для Энн в прославленном магазине Даффа и Троттера на Риджент-стрит и в соседнем отделе случайно увидел большой и очень аппетитный кусок запеченной свинины в тесте. С похвальной заботливостью он приобрел свинину для Лайонела. Именно такие проявления доброты и отличают человека от бессмысленного скота.
За бурными событиями дня он совершенно забыл о покупке, вспомнил только сейчас и немедленно пошел к Лайонелу.
При виде Энн в штаб-квартире Грина он смутился. Подобно трубадуру, который, поддавшись худшим инстинктам, обошелся с прекрасной дамой, словно феодалразбойник, он не знал, как вести себя при следующей встрече. Вероятно, трубадур бы тоже не нашел ничего лучше, чем криво улыбнуться и сказать «А, привет».
Энн не ответила, если не считать ответом высокомерный взгляд, насквозь пронизанный холодом.
