Сон в начале тумана - Рытхэу Юрий Сергеевич (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Джон молча слушал и представлял мысленно, какие колоссальные средства понадобились для снаряжения экспедиции, сколько людей было оторвано для того, чтобы убедиться в наличии жизни на ледяных просторах Арктики.
— Сэр, — прервал Джон капитана, — я не совсем понимаю, зачем все это нужно. Ну хорошо, убедились в том, что полюс относительной недоступности населен живыми существами, — для чего? Разве само существование народов в арктических просторах не доказывало возможность существования человека в северных широтах?
— Но одно дело — привычный к стуже эскимос или чукча, и совсем другое — белый, — возразил капитан.
— Холод одинаково губителен как для тех, так и для других, — жестко произнес Джон. — Посмотрите на жилище обитателя Арктики, на его одежду — все сделано для защиты от холода. Я не отрицаю, что некоторая невосприимчивость у него с веками выработалась, но говорить о том, что выработался особый человеческий тип — это вздор.
— Мистер Макленнан, — вежливо выслушав Джона, заговорил Бартлетт, — я повторяю, задача нашей экспедиции — добыть сведения для цивилизованного человечества, а не решать спор о том, насколько близок к остальному человечеству обитатель Арктики. Я не отрицаю важности этой проблемы, и даже больше — я самого высокого мнения о физических и душевных качествах северянина. Задача нашей экспедиции — открыть для всего человечества Арктику, доказать возможность существования человека в этом районе без помощи извне.
— Зачем? — нетерпеливо выслушав капитана, спросил Джон.
— Для того чтобы объяснить вам, мне придется заново повторить все, что я вам только что сказал, — вежливо отвечал капитан Бартлетт.
— Насколько я понял, вся эта затея с дорогостоящей экспедицией предпринята для того, чтобы доказать жителям более южных широт возможность их существования в Арктике?
— Совершенно верно, — подтвердил капитан Бартлетт.
— Для того чтобы они могли безбоязненно двинуться в Арктику, — продолжал Джон.
— Да, — откликнулся капитан.
— А кто их зовет сюда? Почему они бесцеремонно лезут на ту землю, которая по самому высшему праву принадлежит народам, отказавшимся от местностей, более пригодных для человеческого существования, нежели арктические области? Почему открытия, принадлежащие этим народам, вы присваиваете себе, даже не упоминая о тех, кто сделал эти открытия задолго до так называемых героических полярных экспедиций? Мало того, вы даже меняете названия этих земель и преподносите так называемому цивилизованному человечеству как новооткрытые земли… С вами идет эскимос Катактовик. Он не только ваши глаза и уши, а еще и нянька, каюр и добытчик еды. Но я уверен — когда будете докладывать об итогах вашей экспедиции, скажем на географическом факультете Торонтского университета, Катактовику вы отведете лишь вспомогательную роль…
— Мистер Макленнан, — сдерживая себя, ответил капитан Бартлетт, — я не давал вам оснований высказывать такие предположения в мой адрес.
— Простите меня. — Джон опустил голову. — Сегодня я похоронил дочь. Она умерла от голода и неизвестной болезни. Она похоронена на той вершине, откуда я вас увидел… Простите меня.
— Мы глубоко и искренне сочувствуем вам, — в голосе капитана Бартлетта слышалось подлинное сочувствие. — Наше появление, когда вы в таком горе, оправдывается лишь исключительными обстоятельствами, в которых мы оказались…
— Еще раз прошу прощения, — Джон поднял голову и посмотрел в глаза капитану Бартлетту. — В том споре, который мы ведем, мне приходится задевать вашу личность, но еще раз прошу не обращать на это внимания. Проблема гораздо важнее. Речь идет о сохранении народов, и их право вести такую жизнь, которую они сами избрали… Помню, когда впервые я оказался здесь, я спросил старого Орво, чем объяснить, что он так любит эту землю, которая с точки зрения так называемого цивилизованного человека не представляет никаких удобств и не блещет особыми красотами. Он мне ответил тогда, что эта земля никому больше не нужна, кроме его народа… А теперь вот она понадобилась другим, и я боюсь за будущее людей, которые здесь живут.
Капитан Бартлетт выдержал взгляд Джона.
— Я понимаю и, более того, разделяю ваши чувства. Но я надеюсь, что в мире найдется достаточно разумных людей, чтобы воспрепятствовать силам, которые могли бы погубить арктические народы. В план нашей экспедиции входит задача широкого изучения языка, этнографии народов, населяющих окрестности полюса относительной недоступности.
— Изучение во имя чего? — перебил Джон.
— В первую очередь во имя науки, — секунду подумав, ответил капитан Бартлетт. — Возможно, что в итоге наших исследований мы дадим рекомендации нашему правительству.
— А вы спросили этих людей — нуждаются ли они во вмешательстве правительства, о котором они имеют самое смутное представление и которое они не выбирали? Может быть, самое лучшее — оставить в покое эти народы и обходить за многие сотни миль пространства, которые они освоили и назвали родиной?
— Мистер Макленнан, — голос капитана Бартлетта зазвучал торжественно и строго, — народы, населяющие северные территории Канады, являются частью канадского народа и не могут оставаться в стороне от того прогресса, который неизбежно придет и на эти земли. Дело заключается в том, чтобы путь, который предстоя) проделать этим племенам, не был мучительным и трагическим…
— Позвольте, однако, — прервал его еще раз Джон. — Желателен ли им тот прогресс?
— Мистер Макленнан, — ответил капитан Бартлетт, — честно говоря, меня политика мало интересует. Возможно, что вы правы, возможно, право и правительство Канады. Лично я — американец и нанят Вильялмуром Стефанссоном в качестве служащего, капитаном погибшего корабля «Карлук». Давайте оставим этот беспредметный для нас обоих и не имеющий никакой перспективы спор… Я очень рад нашей встрече, и если это не является секретом, мне бы хотелось узнать, как вы сюда попали и что вас держит здесь?
Джон, не вдаваясь в подробности, рассказал свою историю. Даже в сжатом и скупом пересказе она взволновала капитана Бартлетта.
— Я все понял, — задумчиво произнес капитан Бартлетт. — Но не имеют ли права ваши близкие, оставшиеся в Порт-Хоупе, знать о том, что вы живы? Ваша мать, ваши родные?
Джон опустил голову.
— Не знаю, — тихо проговорил он. — Возможно, что они свыклись с мыслью о том, что меня нет в живых. Для них я мертв, и это на самом деле так. Ведь я все равно не смогу вернуться к прошлому…
— Матери никогда не верят в смерть своих детей, если они теряют их вдали, — заметил Бартлетт. — Дайте мне адрес ваших родителей. Я только сообщу им, что вы живы, что вы нашли здесь свое счастье и не хотите возвращаться. Я думаю, что тогда им легче будет.
Джон поднял голову, обвел глазами свое жилище, стены, сшитые из оленьих шкур, лежащих в углу и затаивших дыхание Пыльмау и Яко и промолвил:
— Не стоит. Пусть все останется так, как есть.
Он отодвинулся от капитана Бартлетта, пожелал ему спокойной ночи и лег рядом с Пыльмау.
— Он звал тебя с собой? — тихо спросила Пыльмау.
— Спи, — откликнулся Джон.
— Я все поняла, — продолжала Пыльмау. — Он звал тебя, напоминал тебе мать… Я заметила, когда ты разговариваешь с белым человеком, ты становишься совсем чужой, словно вместо тебя появляется другой Сон… Что ты ответил ему?
Джон тяжело вздохнул:
— Ты же знаешь, что я могу ответить…
Пыльмау подхватила его вздох:
— А может быть, тебе и вправду вернуться на свою родину? Что у тебя здесь осталось? Холодная могила Тынэвиринэу-Мери и больше ничего…
— А ты, а маленький Яко?
— Что мы? — Пыльмау всхлипнула. — Мы здешние, здесь наша земля, усыпанная костями наших предков. Уезжай домой, Сон, где тепло, где всегда много еды, где твои родные. Когда ты уедешь, ты все равно останешься у меня в сердце, я тебя никогда не забуду. В темные вечера, когда не видно, с кем говоришь, буду разговаривать с тобой и радоваться, что тебе хорошо. Уезжай, Сон!
