Перед стеной времени - Юнгер Эрнст (смотреть онлайн бесплатно книга TXT, FB2) 📗
Для человека спорить о том, что говорят звезды, – праздное занятие. Так было и будет всегда. Однако потребность людей в предугадывании грядущего не становится от этого менее очевидной. Она неискоренима, и никакое знание не способно ее удовлетворить. Поэтому астролог, стремящийся доказать научность своих достижений, движется в неверном направлении. В случае успеха он выиграет не больше, чем любители шахмат от изобретения шахматного автомата.
Есть сокровища, ценность которых меняется в зависимости от того, каким ключом мы отпираем хранилище. Возьмем, к примеру, золото. В его видимом блеске отражается мифическая сила. Утратив этот отсвет, оно стало бы обыкновенным материалом, не лучше многих других.
То преимущество, которое золото получает перед остальными металлами, обосновать невозможно. Скорее нам удастся установить, что его высокая стоимость в глазах человечества базируется на предубеждении. В таком случае все сокровища, спрятанные в сейфах, значительно подешевеют. Цены на золото упадут до уровня, обусловленного его пользой для промышленности. Оно утратит то свойство, из-за которого люди ставили на карту жизнь и честь, отправлялись в далекие экспедиции, пускались в алхимические спекуляции.
Подобные атаки на миф о золоте действительно предпринимаются, и они могли бы увенчаться успехом при условии абсолютного господства технико-экономического мышления. В мире, где нет ни цветов, ни украшений, золото перестало бы быть золотом.
Точно так же измеримая, вычисляемая судьба перестала бы быть судьбой. Ее можно предугадывать, предчувствовать, бояться, но не знать. В противном случае все люди жили бы как заключенные, приговоренные к смерти и ждущие известного им часа казни.
Выступая с речами в поддержку гороскопов или против них, каждая из сторон должна приводить лишь те аргументы, которые она взрастила на своем поле. Это относится и к разговору о том, не переоцениваем ли мы роль рождения, ведь оно, в сравнении с зачатием, носит лишь переходный характер. В истории астрологии действительно бывало (уже у вавилонян, особенно в эллинистический период), что гороскопам, составленным по дате зачатия, отдавалось преимущество перед натальными гороскопами. Люди знали благоприятные для зачатия дни и часы. Грек говорил «посадить человека» точно так же, как мы говорим «посадить дерево».
Какое из двух событий принимать за точку отсчета – этот вопрос, разумеется, имеет второстепенное значение. Главное, что если судьбинное время (Schicksalszeit) вообще существует, то оно должно длиться не меньше астрономического или механического, однако не может члениться так же, как они. Оно тоже состоит из часов, только других. Здесь мы видим различие, подобное тому, которое существует между церковным и астрономическим годом. Религиозные праздники, чей цикл, кстати, связан со смертью и страданием, распределены неравномерно и выпадают на разные календарные дни. Церковный год скрывает в себе большой гороскоп «Человека», координируя его путь с солнечным годом. Это часы, которые церковь не создает, но предлагает людям в качестве восполнителя, ведь роль священников испокон века заключалась именно в том, чтобы заполнять пустоты. Это колесо, в котором церковь крутится, ведь праздники древнее, чем она сама. Если, исходя из технических и экономических соображений, перевести ее на новое всемирное время, она получит удар не только по своей обрядовой стороне как времяустанавливающая сила (zeitsetzende Macht), но и по своему ядру как сила времяпринимающая (zeitempfangende).
Если время судьбы бежит (пусть и не в том ритме, что астрономическое), знания нескольких узлов должно быть достаточно для того, чтобы оценить всю сеть и предугадать, каким будет улов. Обязательные условия – установленная связь между зачатием, рождением и смертью, а также возможность выявления благоприятных и неблагоприятных дней. Различие же между натальными гороскопами и гороскопами, составленными по дате зачатия, второстепенно. На практике астрологи могут использовать для анализа положения небесных тел другие важные жизненные события, особенно если час рождения неизвестен или же оказывается на пересечении каких-либо значимых линий.
Подлинная трудность заключается не в получении данных, а в их оценке. В частности, мы слишком мало знаем о роли событий. В наших сновидениях она ощущается отчетливее. То, что представляется нам важным, может оказаться ничтожным; то, что мы считали неудачей, может обернуться удачей, и наоборот. Иногда выигрыш в лотерею приносит человеку несчастье, а ранение спасает его от гибели в следующем жестоком бою. Тот, кто выступает как восполнитель пробелов, должен прежде всего указать рожденному, что для него важно. Заключение варьируется в зависимости от особенностей личной судьбы и от поставленной задачи. И рождение, и зачатие, и любая другая дата – это лишь ключ, намек, но не свидетельство. Конечно, в некоторых случаях удается прийти к выводу, затрагивающему нечто более важное, чем события жизни, то, от чего зависят и они сами, и их развитие. Глубина возможных суждений определяется проницательностью толкователя-восполнителя.
В этой связи нельзя не упомянуть о другой проблеме – проблеме оценки характеров.
Как известно, графолог не способен определить, написан ли представленный документ мужской рукой или женской. Если графология не в состоянии ответить на такой вопрос, то она, казалось бы, и вовсе не имеет права на существование. Однако можно рассудить и иначе: пол не так важен, как характер. С этим утверждением согласятся и философы, и психологи, и исследователи мифа. В данном случае знание пола важно для оценки личности писавшего, но не обязательно вытекает из этой оценки. Иными словами, на судьбу человека в большей степени влияет характер, который может быть как мужским, так и женским, независимо от физического пола, доставшегося человеку при рождении. На последний вопрос – каким характером обладает человек – графолог ответить сможет. Следовательно, знание и толкование имеют разные задачи. И здесь, и там есть видимое, а есть скрытое. Их отношения укладываются не в формулу «ни… ни…», а в формулу «как… так и…».
Борьба ученых с астрологами чем-то напоминает сражение Дон Кихота с ветряными мельницами. Человек науки оценивает астрологию как дом, возведенный по плану, с которым он хорошо знаком. Измерив это здание при помощи своих критериев и методов, он находит, что оно построено плохо. Он не принимает во внимание различий между понятием и представлением, между абстрактным и конкретным знанием и, наконец, между знанием и мудростью. Поэтому его нападки приносят мало пользы. Он лишь с досадой смотрит, как презираемое им растет и ширится.
Если же мы войдем в дом астрологии без предубеждений, то скоро почувствуем, что здесь действительно присутствует некое знание. Наше зрение, сделавшись острее, начнет различать астрологические типы или, по меньшей мере, типы, похожие на астрологические. Разумеется, нам не измерить эти фигуры как геометрические, однако таково их отличительное свойство: они не имеют числового значения.
Мы не станем судить о том, насколько правдива астрологическая типология. Человеку, несомненно, присуще так-бытие, которое лежит глубже всех его свойств, равно проявляя себя в чертах его тела, духа и характера. Учения, дающие знания о так-бытии, были бы для нас очень ценны. Они не только сделали ли бы наш пространственно-временной путь более легким и безопасным, но и помогли бы нам в восполнении (Erganzung) [пробелов].
Взгляд, охватывающий человека в его судьбинной глубине, должен доходить до основ, в том числе до основ враждебности и гармонии. Должен объять личность со всеми присущими ей добродетелями и ошибками, которые отыгрывают друг друга подобно свету и тени. Преимущества и недостатки не свидетельствуют ни о гармонии, ни о ее отсутствии. Они могут дополнять друг друга, как ключ и замочная скважина. А то, что достоинства суммируются, есть предубеждение. Ошибка одного порой нам помогает, а добродетель другого – вредит. Тот, кто наблюдает людей, так же как ученый наблюдает животных или созвездия, видит их за пределами общественной и моральной сферы, знает присущие им неотъемлемые свойства. Поэтому он может лучше судить о том месте, где они приобщаются к целостности, об их положении на звездной карте. А такое место существует для каждого.
