Чаттертон - Акройд Питер (читать книгу онлайн бесплатно без txt) 📗
– Да там не было ни малейшей опасности, Эгнес.
– Ни малейшей опасности! Да ты только взгляни на меня! – И в самом деле, вид у нее был такой, словно она лишь несколько мгновений назад чудом спаслась от какого-то стихийного бедствия. Ее бумазейное платье было в нескольких местах разодрано, а на лице виднелись следы пепла и копоти: там, где по ее щекам прокатились градины пота, под серым налетом проглядывали бороздки белой кожи. На самом деле, она разорвала бумазею собственными руками. – Если бы вам вздумалось изобразить меня, мистер Уоллис, то разве что во образе Лотовой жены или какой-нибудь гарпии.
Эта фраза прозвучала не как утверждение, а скорее как вызов.
– Вы отлично выглядите, мисс Слиммер. Мне кажется, вы больше походите на Офелию.
Та в ответ улыбнулась, но довольно мрачно.
– По крайней мере, – продолжала она, – мои рукописи целы. Я уже отослала свое последнее стихотворение в Наблюдатель, а все прочее вверено заботам публики. Мою Музу опалили, но она уцелела, спасшись из огня. – Она повернулась к собеседникам спиной, чтобы еще раз окинуть взором сцену недавнего пожара; толпа уже разошлась, и виднелся лишь тонкий столб дыма, плывший в сторону реки. – Но мое шале! Мое бедное шале! – Она переплела пальцы. – Как нужно заламывать руки? – спросила она. – Я никогда не умела этого делать как следует, даже в детстве. – Затем она резко обернулась. Мистер Уоллис, мы говорили о вас как раз перед самой катастрофой. Вы знаете, что миссис Мередит… – тут мисс Слиммер с жалостью поглядела па нее, – …что миссис Мередит – большая поклонница ваших работ.
Уоллиса очень обрадовало одобрение Мэри, о котором он и не подозревал, и он уже собрался было поблагодарить ее, как вдруг мисс Слиммер воздела руку.
– Нет-нет, прежде чем вы скажете хоть слово, мистер Уоллис, я должна вам сознаться, что принадлежу к старой школе. Я обретаюсь в царстве Идеального. – Произнося последнее слово, она слегка приподняла подол платья. – И потому для меня неприемлем ваш новый предмет – Чаттертон. Мэри вспыхнула, словно, рассказав своей подруге о последней картине Уоллиса, она выдала некую тайну. – Этот средневековый стиль оскорбляет мои чувства, в нем все так искусственно. Как это у вас, художников, говорится? Пастишь. Это все – пастишь. По мне, так поэзия должна быть прямой, и рождаться она должна из вдохновенья. Тогда она будет простой, и будет она истинной. Уж я то знаю. У меня есть публика. Верно я говорю, моя героиня? Мэри кивнула, хотя, по правде, ей порой казалось, что стихи Эгнес Слиммер были бы куда интересней, если бы правдиво отражали ее сильную личность. Искусство должно идти от сердца, где зарождаются все наши чувства. – Прижав руку к груди, она, казалось, призывала в свидетели поименованный орган, но выяснилось, что она всего лишь извлекала чистый носовой платок. – Оно должно быть подлинным, – продолжала она. – Что проку в подражании другому подражанию?
– Я не согласна, Эгнес. – Говоря это, Мэри улыбалась Уоллису. – Иногда не стоит прислушиваться к голосу рассудка. Иногда следует поступать именно так, как нравится.
– Это я зову гедонизмом, Мэри, а он вовсе не пристал молодой женщине. – Она перевела взгляд на Уоллиса. – А где мистер Мередит? Он ведь вам позирует, не так ли?
Мэри перехватила этот взгляд и заметила, что ее подругу начинают одолевать какие-то подозрения.
– Мой муж выряжен в старинный костюм, Эгнес, и наверняка прячется сейчас от тебя. Тебе ведь было бы неприятно обнаружить у себя под дверью поэта, явившегося из XVIII века.
– Мистер Мередит – и ряженый! Вот уж никогда бы не подумала.
– Да он же всегда ряженый. Что за слово ты произнесла? Он всегда и есть пастишь.
– Ну, тогда лучше разыщи его. Иди и разбуди его. – Этот довольно странный ответ прозвучал, если так можно сказать, уже в отсутствие самой Эгнес, потому что она зашагала домой сразу же, как заговорила.
Они снова остались вдвоем.
– Вы зайдете ко мне? – спросил Уоллис.
Мэри поглядела в спину удалявшейся мисс Слиммер. Казалось, она собирается догнать ее, но она явно колебалась.
– Что значит – зайду к вам?
– Вы зайдете ко мне повидать Джорджа? Наверно, он ждет нас.
Мэри, по-видимому, вздохнула с облегчением.
– Ах, нет. Джордж никого не ждет – даже самого себя. Он слишком горд. Но знаете ли что? – Она собралась уходить. – Думаю, Эгнес сейчас нуждается во мне больше. – Она покинула его, а ветер между тем снова переменил направление, и Уоллиса, медленно направившегося к мастерской, окутали клочья дыма.
Мередит сидел на кровати, одетый уже в собственную одежду.
– Ты ведь закончил со мной, Уоллис, не правда ли? – Его голос звучал уныло. Он подобрал костюм и торжественно вручил его художнику. – Я уже начал уставать от своей роли.
Уоллиса удивило, почему тот ни словом не обмолвился ни о появлении жены, ни о собственном внезапном исчезновении из толпы.
– Да, Джордж. Твоя роль окончена. – Он швырнул одежду в угол, и там она превратилась в бесформенную кучу. – Но не беспокойся…
– Я никогда не беспокоюсь.
– Получится прекрасная картина. – Он немного помолчал. – А ты знал, что в том доме находилась твоя жена?
Мередит, не обратив внимания на этот вопрос, принялся расхаживать по комнате, еще раз рассматривая заготовку к картине.
– Я обрету бессмертие, – сказал он, слегка просияв. – И не благодаря поцелую, а благодаря кисти. Когда забудутся все наши мелкие страсти, я все-таки останусь. Вот это и есть бессмертие. – Он указал на тело, изображенное на холсте. – Но кто это – Мередит или Чаттертон?
– Наступит время, когда даже ты сам перестанешь видеть разницу.
– Ты хочешь сказать – когда и меня поглотит время? – Он громко рассмеялся, будто именно такой участи ему самому больше всего хотелось. Но спустя сорок – или четыреста – или даже четыре тысячи лет – как буду я как будет он – как будет оно выглядеть тогда? – Внезапно из кухни на нижнем этаже донесся звон посуды и визг: это кухарка Уоллиса разбила блюдо.
Мередит не отводил глаз от собственного изображения, и Уоллис положил руку ему на плечо.
– Со временем телесные цвета, разумеется, поблекнут. Ты это имеешь в виду?
Мередит снова рассмеялся.
– Но ты же и сейчас видишь, как я бледен. – И потом прибавил: – Мэри тоже бледна. Ты заметил?
Он вцепился в край холста, и Уоллис мягко отвел его руку.
– Поосторожней с картиной, Джордж. Она все еще очень хрупка. – Он отнес полотно к окну и принялся разглядывать ее на свету. – Разумеется. Со временем выцветут и растительные краски. Зато минеральные краски даже спустя века останутся точно такими же.
– Моя растительная любовь. – Мередит тоже подошел к окну и увидел последние следы дыма, поднимавшегося от погубленного шале. – След всякой вещи сотворенной – всего лишь мысль в тени зеленой. – Он взглянул ввысь туда, где дым растворялся в ярком небе. – Так и от меня когда-нибудь останется всего лишь мысль. Всякий, кто посмотрит на эту картину, отчасти подумает и обо мне. А теперь мне пора, – сказал он. – Моя жена может…
– Я выйду с тобой. – Казалось, Уоллис лишь испытал облегчение от того, что его друг уходит, и никак не попытался удержать его. – Но постараемся не повстречаться с Эгнес Слиммер. Знаешь, я только что с ней говорил.
– Знаю. Я все видел.
Уоллис стоял к Мередиту спиной: наклонившись подобрать свой Ольстер, он оставался в таком положении несколько дольше необходимого. Затем он повернулся к нему и показал пальто.
– Это мое или твое? – Он продолжал протягивать его, как будто веля Мередиту взять его. – Они так похожи, что я их не различаю.
– Это твое, Генри. У меня нет Ольстера.
Уоллис быстро надел его.
– Ты никогда не мерзнешь?
– Нет. Никогда. – Но когда они вышли на улицу, Уоллис заметил, как тот поеживается на ветру. Они шли к реке молча. Мередит решил сесть на колесный пароход, который отправлялся от пристани в Челси до Вестминстера. Проходя мимо дома мисс Слиммер, Уоллис взглянул на него с опаской; вместе с тем он сам не вполне понимал, отчего стыдится встретить ее вновь. Мередит созерцал грубую поверхность дороги.
