Развод - Шэ Лао (онлайн книга без .TXT) 📗

Халат госпожи Чжан прилип к спине, веки все еще были красными, она до сих пор не могла успокоиться, вспоминая, какие страдания пришлось вынести сыну. И хотя ей не хотелось отставать от мужа, она с удовольствием поплакала бы где-нибудь в укромном местечке. Дочь только и может размахивать мухобойкой, помощи от нее не дождешься. Кто придумал учить девочек? Только обуза для родителей. Но делать нечего, дети для того и созданы, чтобы о них заботиться. Целых полтора часа завивалась, да еще локон на лоб выпустила, в такую жару! Все мода! Ведь не госпожа, чтобы так рядиться! Девчонка! Хорошо еще, что Вторая сестра пришла помочь. Но она больше брюзжит, чем делает, какая-то бестолковая, не всегда найдешь хорошего помощника, к тому же она такая несчастная, едва сводит концы с концами, и грудной ребенок на руках. Она тайком дала Второй сестре юань, выразив при этом надежду, что ребенок быстро вырастет и будет почтителен к родителям. Как будто на один юань можно вырастить ребенка.

Пришли гости. Все они давно хотели навестить Чжан Дагэ, но… все знали, что Чжан Дагэ человек весьма деликатный, опять пригласил гостей, но… все чувствовали, что подарки их слишком дешевы, но… все увидели, что Чжан Дагэ сильно переменился, но… в конце концов Чжан Дагэ всем брат, нужно пообедать у него, попросить его о чем-нибудь, он – человек полезный, с ним стоит поддерживать отношения, да и Тяньчжэнь, оказывается, вовсе не коммунист. Шелуха от семечек летела на пол, шипела фруктовая вода, голубоватый дым сигарет поднимался прямо к крыше, обращая в бегство комаров. Говорили о погоде, оценивали про себя одежду друг друга и украдкой поглядывали на плечи Сючжэнь.

Господин Сунь был несказанно рад встрече – он давно не тренировался в официальном языке и поспешил доложить, что госпожа Сунь, видимо, опять «попалась»:

– Ничего не поделаешь, противозачаточные средства, в сущности, как плохие часы, всегда подводят.

Господин Цю рассказал, что господин У бедствует и очень хочет выгнать жену, которая поглощает столько еды. С Тринадцатой сестрой у них все хорошо, живут душа в душу, только есть у нее один недостаток – пристрастилась к героину. По тону, которым господин Цю говорил о «Выставке зубов», о своей супруге, можно было понять, что теперь уже не он ее побаивается, а она его. Господин Цю любит прихвастнуть, но ходят слухи, что у него и в самом деле появилась женщина. Госпожа Цю пугает его разводом, а сама трусит. Если они разведутся, все станут хвалить господина Цю за твердость, а в душе будут его жалеть. Гости качали головой: нельзя просто так разбивать семью, как-то совестно!

Приходили и другие знакомые, все исподтишка поглядывали на Тяньчжэня, но никто не решался спросить, за что его посадили.

Он похудел, сидел с каменным лицом, через силу улыбался, ни с кем не разговаривал и чувствовал себя героем. Посидел в тюрьме, теперь можно всю жизнь сидеть у отца на шее. За что арестовали? Неизвестно. Почему выпустили? Никто не знает. Вот страшно – это да, особенно когда связывают и увозят. Очень страшно! Но никто не должен об этом знать. Он герой – и все! Связали бы любого из тех, кто здесь сидит, умер бы от страха, не доехав до тюрьмы. Но впредь надо быть осторожнее, отсидеться дома, чтобы опять не угодить туда! Родитель, кажется, сильно постарел, не нужно выжимать из него деньги на поездку за границу, и в Пекине их можно неплохо истратить. Отец, должно быть, чертовски богат – целый дом отвалил Сяо Чжао! Надо слушаться старика! А то хотел обобществить его имущество, вот и арестовали как коммуниста.

Тяньчжэнь пододвинул отцу две бутылки с водой, выражая тем самым свою готовность сотрудничать с ним. К сестре Тяньчжэнь тоже стал снисходительнее: пока он сидел в тюрьме, она явно поумнела.

Все ощущали беспокойство: Сяо Чжао и Лао Ли почему-то не пришли. Сяо Чжао – почетный гость, его можно и подождать, но почему Лао Ли не пришел? В последнее время Лао Ли не любили и рады были позлословить о нем.

– Лао Ли и не собирался приходить, – презрительно скривив губы, сказал господин Сунь. – Вчера я спросил его, что он думает купить в подарок, а он отвечает: «Ничего!» Ненормальный! Совсем ненормальный!

Чжан Дагэ хотел послать за ними Дина Второго, но тот куда-то исчез.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

1

Из-за политических перемен в стране чиновники часто оставались без работы. От слухов пухла голова, но ничего нельзя было сделать. Переменам радовались немногие, лишь те, кому они сулили удачу. К их числу относился Сяо Чжао; он всегда знал, куда ветер дует, и считал, что ничего не может быть лучше увольнений, – без них скучно жить на свете.

Два дня Сяо Чжао не показывался, и все заволновались: «Куда он девался? Даже на обед к Чжан Дагэ не пришел!» В отделе только и было разговоров что об этом. Некоторые делали весьма смелые предположения: «Говорят, мэр города собирается менять людей. Сяо Чжао наверняка уехал в Тяньцзинь. Может, вернется оттуда начальником управления! Нужно спросить у Лао Ли, он-то, конечно, знает». «Лао Ли, ты почему не был у Чжан Дагэ? И Сяо Чжао не пришел», – говорили ему, намекая на то, что после ухода господина У он спелся с Сяо Чжао. Лао Ли промолчал, и теперь никто больше не сомневался в том, что он в курсе дела; какой вредный, этот Лао Ли, молчит, как улитка.

Сяо Чжао и след простыл. Но кто-то видел, как Чжан Дагэ ходил домой к начальнику управления. Забеспокоились. Свободной вакансии нет, и если Чжан Дагэ вернется, кого-то уволят. Все вымещали свою досаду на чиновнике, занявшем место Чжан Дагэ. У Чжан Дагэ такой солидный стаж, а что понимает этот новичок? Но раз ему удалось сместить Чжан Дагэ, значит, он силен, значит, Чжан Дагэ не спихнет его, и полетит кто-то другой!

Чжан Дагэ и в самом деле решил вернуться на службу: в течение месяца он должен добиться должности. Он отдал дом, и надо поскорее возместить убытки. Он снова приступил к своим обязанностям свата: юношей надо женить, девушек – выдавать замуж, иначе жизнь замрет. Отказаться от сватовства – все равно что расписаться в собственном бессилии. Люди скажут: пришел конец Чжан Дагэ, он весь седой и ни на что больше не способен! А это отразится на его будущем; узнают, что он одряхлел, как потом найти работу? Нет, с этим нельзя смириться! Чжан Дагэ себя покажет, он попрыгает еще лет двадцать! Надо сходить к Лао Ли, узнать, почему он не пришел. Лао Ли – хороший человек, настоящий друг, только с работой он не поможет. Инертный, слишком инертный! Но ведь стал же он служащим высшего разряда, значит, есть в нем какая-то сила. Да с его эрудицией и умением другой давно стал бы начальником отдела.

Лао Ли дома не оказалось, и Чжан Дагэ разговорился с его женой. Она поверяла ему свои тайны, а он слушал, как может слушать только женщина женщину. Госпожа Ли заметно осунулась с тех пор, как отхлестала себя по щекам, сердце ныло от невыплаканных слез. Она как с родным поделилась с Чжан Дагэ всеми своими обидами. Желая примирить генерала с солдатом, Чжан Дагэ расхваливал ее достоинства, умалчивая о недостатках Лао Ли. Уж лучше прославлять ее, чем ругать Лао Ли. Хоть это из-за Чжан Дагэ она приехала в Пекин, нельзя ей в утешение поносить мужа. Будь Лао Ли негодяем, Чжан Дагэ мог бы винить себя в том, что бросил ее в пасть тигру. Услышав бесчисленные похвалы в свой адрес, госпожа Ли так возрадовалась, что ощутила вдруг свое превосходство над мужем и решила быть снисходительной, хотя он все время молчал и хмурился, словно Сюй Шу, входящий в лагерь Цао Цао [62]. Обедать Чжан Дагэ отказался, несмотря на уговоры госпожи Ли. После сегодняшнего визита он чувствовал, что Пекин кое-чему научил эту женщину. Вот какова сила Пекина!

2

Госпожа Ли была несколько разочарована. Ей так хотелось угостить Чжан Дагэ пельменями с бараниной и кабачками, но он не остался. Вскоре после его ухода явился Дин Второй. Хоть нашлось кого угостить пельменями. Поговорили немного.