Таинственный сад - Бернетт Фрэнсис Ходгсон (читать хорошую книгу .TXT) 📗
И, поочередно глядя на своих изумленных слушателей, Колин спросил:
— Ты ведь поможешь мне, Дикен? И ты, Мэри? И ты, Бен Уэзерстафф?
В ответ раздалось два пламенных «Конечно, Колин!» и одно громогласное «Есть, сэр!».
— Работа вам предстоит нелегкая, — счел своим долгом предупредить автор эксперимента. — Призывать волшебство надо будет и сегодня, и завтра, и еще много дней подряд. Только если мы все добьемся слаженных действий, как солдаты на строевой подготовке, эксперимент сможет принести плоды. Это как когда мы что-нибудь учим. Надо повторять, повторять, пока не запомнишь. По моим наблюдениям, эта закономерность должна распространяться и на волшебство.
— Однажды я слышала, как один офицер в Индии рассказывал моей маме про одного факира. Этот факир тоже повторял свои заклинания по многу-многу тысяч раз подряд, и у него что-то такое потом выходило, — поделилась старым воспоминанием Мэри.
— Вот, вот, — с важностью закивал головой Колин. — Это еще одно доказательство моей научной гипотезы.
— А я слышал, — неожиданно вмешался в дискуссию старый Бен, — как женушка Джема Феттлуорта уж никак не меньше тысячи раз повторяла одно и то же: «Пьяная скотина! Пьяная скотина!» И что же, вы думаете, делал в ответ Джем? Ну, сперва он, как водится, учил жену тумаками, а потом и впрямь напивался в трактире «Голубой лев».
Колин с неодобрением взглянул на садовника и задумался. Но замешательство длилось всего лишь миг. Лицо его вдруг просветлело.
— Видите? Значит, все верно! — воскликнул он. — Эта жена пользовалась злым волшебством. И, конечно же, ее муж себя вел неправильно. А если бы эта жена повторяла тысячу раз доброе волшебство, ее мужу не захотелось бы напиваться. Наоборот, он бы пошел и купил этой жене новый капор.
— Да ты мало того что не колченогий, а, выходит, еще и умный! — восхищенно проговорил Бен Уэзерстафф. — Как увижу в следующий раз Бесс Феттлуорт, непременно ей намекну, какое полезное дело для нее может волшебство совершить. Если у них с Джемом научный эксперимент сработает, она будет рада, и Джем тоже, думаю, не станет протестовать.
Дикен стоял и слушал, и глаза его светились от радости. Пат и Шелл внимательно следили за происходящим с плеч мальчика. А на руках Дикен держал прелестного белого кролика. Он ласково гладил его, и длинноухий зверек даже глаза зажмурил от удовольствия.
— А ты-то, Дикен, как думаешь? — с явным волнением спросил будущий великий ученый. — Сработает эксперимент?
Дикен всегда оставался для Колина загадкой. Он часто с волнением следил, как рыжий мальчик, глядя куда-то вдаль, таинственно улыбается. А как Колину хотелось понять, о чем в такие минуты думает Дикен. Может быть, именно тогда он и творит свои заклинания? Как бы там ни было, Колин во всем беспрекословно слушался Дикена и сейчас, затаив дыхание, ждал, что тот ответит.
— Думаю, да, — утвердительно тряхнул головой тот. — Твой этот эксперимент должен сработать, как семена выпускают побеги, когда на них светит солнце. Если ты, Колин, не против, я предлагаю прямо сейчас и начать.
— Конечно! — обрадовался Колин.
В памяти его всплыли картины из книги о факирах, и он тут же решил рассадить всех так же, словно он сам — факир, а остальные — его ученики.
— По-моему, это дерево, — указал Колин на сливу, к стволу которой сейчас прислонился, — вполне может быть вроде храма. Мы все сейчас сядем под ним, скрестив ноги. Так будет по волшебным правилам. И еще, — смущенно добавил он, — я что-то устал. Мне хочется посидеть.
— Так не годится, — осуждающе произнес Дикен. — Нельзя начинать волшебство с того, что устал. Посидеть под деревом можно, но ты, Колин, все время должен думать только о волшебстве.
Колин смутился, покраснел и тихо ответил:
— Правильно. Я как-то забыл, что сейчас уставать не имею права. Я буду думать только о волшебстве.
Он с очень сосредоточенным видом опустился на землю под самым стволом и скрестил ноги. Остальные последовали его примеру. Как только они по-факирски расселись в кружок, их словно окутал покров тайны. Проняло даже старого Бена, и он почувствовал такую тоску, словно его завели на собрание секты. Ко всяким молитвенным сборищам старый Бен относился с большим подозрением и предпочитал на них не ходить. Но сегодня все обстояло совсем по-другому. Этот какой-то эксперимент связан со здоровьем молодого хозяина. Бен очень гордился, что его позвали на помощь, и готов был терпеть до конца.
Мэри Леннокс, в отличие от него, ничего не надо было терпеть. Глаза ее горели от счастья, и она предвкушала удивительные события. Тем более что рядом с ней сидел Дикен со своим кроликом на руках! С минуту назад рыжий мальчик уже успел совершить одно небольшое чудо. Во всяком случае, Мэри не сомневалась, что это именно он подал своим зверям тайный сигнал заклинателя. Иначе не объяснишь, почему, стоило детям рассесться по-факирски в кружок, как ворон, лисенок, бельчата и ягненок подошли к дереву и тоже сели в кружок. Колин сразу это заметил.
— Звери пришли помогать нам, — без тени сомнения произнес он.
«Какой Колин сейчас красивый! — подумала Мэри. — Он просто как жрец. И солнце на него светит совсем по-особенному!»
— Ну, начинаем! — послышался голос «жреца». — Я вот только хочу обсудить одну важную вещь. Мы будем просто призывать волшебство, как раньше договорились, или стоит еще раскачиваться взад и вперед, будто бы мы дервиши?
— Не могу я раскачиваться взад и вперед! — взмолился Бен Уэзерстафф. — У меня ревматизм!
— Вообще-то волшебство твой ревматизм тоже должно излечить, — немедленно констатировал руководитель эксперимента. — Но пока этого не случилось, мы, пожалуй, воздержимся от способа дервишей. Просто будем произносить слова нараспев.
— Петь я тоже не стану! — опять запротестовал старый Бен. — Я уже раз в жизни попробовал. Тут-то меня и выставили из церковного хора.
Никому из детей даже в голову не пришло засмеяться. Каждый из них сознавал огромную важность момента, и все трое были настроены на такой торжественный лад, что комические стороны жизни были не в силах сейчас пробиться в их души.
— Ну, тогда нараспев буду говорить один я, — нашел выход из положения Колин. — Я начинаю:
Солнце светит, солнце светит.
Это волшебство.
Цветы растут, и корни растут.
Это волшебство.
Жизнь — волшебство.
И сила — волшебство.
Волшебство во мне!
Во мне, во мне и во всех нас!
Оно — в спине Бена Уэзерстаффа.
Волшебство, волшебство!
Приди и помоги!
Мэри слушала Колина и могла бы слушать еще и еще. Песнь его представлялась ей дивной. Конечно же, ни одно волшебство не устоит перед таким и откликнется!
Бен Уэзерстафф внимал молодому хозяину в соответствии со своим восприятием мира. Почти с первых слов голос Колина слился в его ушах с гудением пчел, и садовника охватила дремота. Голова его свесилась безвольно на грудь, и явь стала мешаться с сонными грезами.
Дикен вел себя с обстоятельностью человека, знающего кое-какой толк в волшебствах. Он кивал в такт каждому слову Колина. На одной руке Дикена сидел кролик, другой он поглаживал по спине ягненка. А Уголек, потеснив одного из бельчат, устроился у хозяина на плече.
Колин все повторял и повторял нараспев то же самое. Если он и не дошел до тысячи раз, то лишь самую малость. Наконец он умолк.
— А теперь я пойду прогуляться по саду, — чуть помолчав, объявил он.
Бен Уэзерстафф вдруг сонно уставился на молодого хозяина.
— Ты заснул! — укоряюще произнес тот.
— Никак нет, сэр, — явно засыпая опять, пробормотал старый Бен. — Отменно хорошая была проповедь. Теперь только успеть бы уйти до того, как пожертвованье потребуют.
— Уэзерстафф, ты не в церкви! — очень строго сказал юный мистер Крейвен.
— Какое там, в церкви! — наконец окончательно пробудился садовник. — Я все слышал. Ты говорил, что волшебство у меня в спине. Тут я вроде во всем разобрался. По-моему, это волшебство то же самое с тем, которое доктор мне ревматизмом назвал.
