Поллианна вырастает (Юность Поллианны) (Другой перевод) - Портер Элинор (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
— Пф! Не о чем и говорить. Я только… — Невнятный сдавленный крик неожиданно заставил его умолкнуть. Он обернулся и увидел Джейми, лежащего чуть поодаль ничком на земле. Поллианна уже спешила к нему.
— Джейми, Джейми, что случилось?! — восклицала она. — Ты упал? Тебе больно? Ответа не было.
— В чем дело, старина? Тебе больно? — спросил Джимми.
Ответа по-прежнему не было. Затем Джейми вдруг приподнялся и обернулся. Они увидели его лицо и отпрянули, испуганные и ошеломленные.
— Больно? Больно ли мне? — задыхаясь, хрипло выкрикнул он, выбросив вперед руки. — Вы думаете, это не больно — видеть такое и быть не в состоянии что-либо сделать? Быть беспомощным, привязанным к этим двум палкам? Я могу сказать вам, что нет на свете боли, которая равнялась бы этой!
— Но… но… Джейми… — запинаясь, начала было Поллианна.
— Не надо! — перебил он ее почти грубо. Джейми уже сумел с трудом встать на ноги. — Не говори… ничего. Я не собирался устраивать сцену… вроде этой, — прерывающимся голосом заключил он, отвернулся и направился назад по узкой дорожке, в сторону лагеря. С минуту, словно прикованные к месту, двое оставшихся смотрели, как он уходит.
— Вот так история! — пробормотал Джимми немного дрожащим голосом. — Тяжело пришлось парню…
— А я-то не подумала! И хвалила тебя прямо перед ним, — почти всхлипывала Поллианна. — А его руки… ты видел? Они… кровоточат там, где ногти вонзились в ладонь. — Она повернулась и, спотыкаясь, бросилась по дорожке следом за Джейми.
— Но… Поллианна, ку… куда же ты?! — воскликнул Джимми.
— К Джейми, конечно! Ты думаешь, я оставлю его одного в таком состоянии? Пойдем, мы должны вернуть его.
И Джимми со вздохом, относившимся не совсем к Джейми, пошел.
Глава 24
ДЖИММИ ПРОБУЖДАЕТСЯ
Вслух все объявили, что поездка оказалась чрезвычайно удачной, но внутренне… Поллианна иногда спрашивала себя, все ли дело в ней самой или действительно есть какая-то странная, не поддающаяся четкому определению, принужденность в отношениях между всеми ними. Сама она, безусловно, ощущала эту принужденность, и как ей казалось, замечала признаки того, что и другие чувствуют то же самое. Что же до причины… Поллианна без колебаний связывала все с той злополучной прогулкой к реке в последний день их походной жизни. Конечно, она и Джимми без труда догнали тогда Джейми и после долгих уговоров убедили его повернуть назад и пойти вместе с ними на реку. Но несмотря на явные усилия каждого вести себя так, будто ничего необычного не произошло, никому из них, по правде говоря, это не удалось. Поллианна, Джейми и Джимми, вероятно, немного переусердствовали в своем стремлении казаться веселыми; но остальные, не зная точно, что произошло, чувствовали, что не все в порядке, хотя свои ощущения пытались скрыть. Естественно, при таких обстоятельствах о приятном отдыхе не могло быть и речи. Даже обед из рыбных блюд, которого так ждали, показался безвкусным, и вскоре после него вся компания двинулась обратно в лагерь. Вернувшись домой, в Белдингсвилл, Поллианна надеялась, что досадное происшествие с разъяренным быком скоро будет забыто. Но она не могла забыть и потому, по справедливости, не имела права винить других за то, что они тоже не могут. Теперь, когда она смотрела на Джейми, ей всегда вспоминалось то, что произошло в тот день. Она снова видела его искаженное страданием лицо и темно-красные пятна крови на ладонях. Ее сердце разрывалось от сочувствия к нему, и потому само присутствие Джейми стало для нее мучительным. С раскаянием она призналась себе, что теперь ей не хочется ни бывать в обществе Джейми, ни разговаривать с ним. Но это не означало, что она стала видеться с ним реже. Напротив, она проводила с ним даже еще больше времени, чем прежде, поскольку испытывала такие угрызения совести и так боялась, как бы он не заметил ее подавленности, что не упускала ни единой возможности откликнуться на любое проявление товарищеских чувств с его стороны, а иногда и сама сознательно искала его общества. Последнее ей, впрочем, приходилось делать довольно редко, так как Джейми в эти дни, казалось, все чаще и чаще обращался к ней за дружеской поддержкой.
И здесь, на взгляд Поллианны, причина крылась все в том же происшествии с быком. Не то чтобы Джейми когда-либо прямо упоминал о случившемся. Этого он никогда не делал. Более того, он был теперь даже веселей, чем обычно. Но Поллианне казалось, что порой за всем его внешним спокойствием она замечает какую-то горечь, которой не было прежде. Разумеется, она не могла не видеть, что иногда он чуть ли не избегает остальных, а оказавшись наедине с ней, вздыхает, как будто с облегчением. Она считала, что знает, почему это так, после того как он сказал ей однажды, когда они вдвоем смотрели, как другие играют в теннис:
— А все-таки, Поллианна, никто не может понять все так, как ты.
— Понять? — Сначала она не догадалась, о чем он говорит. Перед этим они минут пять в полном молчании наблюдали за играющими.
— Да; ты одно время тоже… не могла ходить.
— Д-да, я понимаю, — запнувшись, отозвалась Поллианна. Она подумала, что, вероятно, глубокое огорчение изобразилось на ее лице, — так быстро и с таким беспечным видом постарался он перевести разговор на другую тему, после того как воскликнул со смехом:
— Ну, что же ты, Поллианна? Почему ты не велишь мне поиграть «в радость»? Я поступил бы именно так на твоем месте. Забудь о том, что я сказал, пожалуйста! Я просто злодей, что так тебя огорчил!
Поллианна улыбнулась и сказала:
— Нет, нет… ну что ты!
Но она не забыла об этом. Не смогла забыть. И то, что было сказано, лишь заставляло ее еще настойчивее стремиться быть рядом с Джейми и помогать ему всем, чем она могла помочь.
"Уж теперь-то я ни за что не допущу, чтобы он заметил, что я не рада , когда он со мной!" — с жаром говорила она себе минуту спустя, спеша к корту, чтобы тоже принять участие в игре.
Поллианна, впрочем, была не единственной, кто чувствовал себя неловко и принужденно. Так же чувствовал себя и Джимми Пендлетон, хотя он тоже старался не показывать этого.
Джимми не был счастлив в эти дни. Из беззаботного юноши, мечтающего о чудесных арках, переброшенных через бездонные, еще не перекрытые мостами пропасти, он превратился в молодого человека с тревожным взглядом, преследуемого видениями, в которых любимая им девушка доставалась его страшному сопернику.
Теперь Джимми прекрасно знал, что влюблен в Поллианну, и подозревал, что влюблен давно. Его привело в настоящий ужас то, что он был так взволнован и так бессилен перед захватившим его чувством. Он понял, что даже столь дорогие его сердцу мосты — ничто в сравнении с улыбкой в глазах любимой девушки и заветным словом на ее устах, а самым чудесным мостом в мире был бы для него тот, который помог бы ему преодолеть пропасть сомнений и страха, отделявшую его от Поллианны: сомнений — из-за Поллианны, страха — из-за Джейми. Только в тот день на пастбище, увидев Поллианну в опасности, Джимми вдруг осознал, как пуст был бы мир — его мир — без нее. Только мчась вихрем к спасительной стене с Поллианной на руках, он понял, как дорога она ему. На мгновение, когда он держал ее в объятиях, а ее руки цеплялись за его шею, он почувствовал ее по-настоящему своей и даже в этот миг огромной опасности ощутил трепет величайшего блаженства.
В тот день Джимми вернулся в лагерь с бурей страха и мятежных чувств в душе. Он думал о том, действительно ли Поллианне нравится Джейми; отсюда был страх. Но даже если нравится, то должен ли он, Джимми, нерешительно стоять в стороне и позволить Джейми, без соперничества, понравиться ей еще больше? Отсюда были мятежные чувства. Ну уж нет, решил Джимми. Он не будет стоять в стороне! Между ними должна быть честная борьба!
Но тут, хоть Джимми и был в полном одиночестве, он покраснел до корней волос. А будет ли это «честная» борьба? Может ли какая-то борьба между ним и Джейми быть «честной»? Джимми вдруг почувствовал то же самое, что и много лет назад, когда предложил незнакомому мальчику подраться из-за яблока, на которое оба они предъявляли свои права, а затем, после первого же удара, обнаружил, что тот владеет только одной рукой. Разумеется, тогда Джимми нарочно поддался и позволил увечному мальчику победить. Но теперь, как с жаром говорил он себе, случай совсем другой. Здесь ставка не яблоко. Здесь ставка — счастье всей его жизни, а возможно, даже и счастье жизни Поллианны. Может быть, она совсем равнодушна к Джейми и полюбила бы своего старого друга Джимми, если бы он хоть раз дал ей понять, что хочет, чтобы она полюбила. И он постарается дать ей понять. Он постарается…
