Друзья и враги Анатолия Русакова - Тушкан Георгий Павлович (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Припомни, Бобик, ты как-то рассказывал мне, что после ссоры с Пашкой повел его на стадион и это вас помирило.
— Ну и что?
— Так это же «ключ»! Вспомни, при каких условиях он сделался шелковым? Заключи с ним такой договор: ты раз в неделю будешь водить его за свой счет на стадион или в кино, а за это он обязуется вести себя в классе прилично, не портить твое реноме. А если захочется ему хулиганить, пусть делает это где угодно, только не в школе, и тогда ты не будешь нести никакой ответственности за его художества.
Через день Пашка получил билет на западную трибуну стадиона. Там они должны были встретиться. Но рядом с Бобом сел незнакомый мужчина. Оказалось, Пашка продал билет с изрядной наценкой, а сам пробрался зайцем.
На следующей неделе Боб повел его в кино.
Сделка пришлась Пашке по вкусу. В школе хвалили Боба, и он самодовольно выслушивал похвалы. От вопросов о методах его «воспитательной работы» отмахивался: «Никакой я не воспитатель».
Боб панически боялся одного: как бы Пашка не проболтался об условиях их позорного договора. А тот во время уроков иногда вдруг заговорщически подмигивал Бобу. Боб испуганно озирался, краснел и бледнел. Однажды, будучи у доски, когда Пашка начал строить ему рожи, пугая разоблачением, Боб так растерялся, что получил тройку. После уроков он потребовал, чтобы Пашка прекратил своп «штучки». Пашка согласился. Но пусть Бобка гонит ему по два билета в неделю, и тогда
«будь спок». Боб уступил, а Пашка обнаглел. Он вымогал у Боба не только билеты. Он выклянчил вечную ручку, несколько дорогих книг, регулярно требовал денег.
К счастью, эта странная дружба вскоре прекратилась. Пашка уехал с родителями на два года на новостройку, куда завербовался его отец — «ловчила», как Пашка его называл, а мать устроилась буфетчицей.
Боба в это время захватило новое увлечение — астрономия. Боб пришел в Планетарий на лекцию «В ракете на Луну». На астрономической площадке он впервые увидел Луну через телескоп: каменные кольцевые горы, долины, кратеры. Он смотрел и минуту, и три, и пять и не мог наглядеться.
Впервые «открыв» лунные горы и долины, он поспешил оповестить об этом друзей и привел их к телескопу. Они заспорили: такие ли это горы из камня, как на Земле, или только так кажется? Особый интерес проявил Гарик Моров, худенький мальчик, вечный спорщик.
Подросток, заменявший возле телескопа отлучившегося взрослого, вмешался в спор и объяснил: большие серые пятна на Луне называются «морями», хотя воды в них нет, а горы из самого настоящего камня и называются «Апеннины», «Кавказ», «Альпы», «Карпаты». Горы на Луне выше земных. Высота горы Курукус — около девяти километров, а Эверест, высочайшая гора земли, — ниже.
Мальчики прилипли к телескопу и не уходили, пока другие, желающие посмотреть, попросту не оттеснили их. Дежуривший работник Планетария пригласил ребят прийти сюда в среду, через неделю, тогда экскурсовод специально займется ими и все объяснит.
В среду Боб и Гарик привели чуть ли не половину класса. Экскурсовод был очень доволен и предложил им вступить в кружок юных астрономов. Записалось много, но в конце концов осталось только шесть человек. Боб как одержимый увлекся астрономией, перечитал много научно-популярных книжек и фантастических романов, часами просиживал над картой звездного неба. Мальчики все свободные вечера проводили у телескопа и даже «открыли» новые звезды и новые планеты. Правда, потом оказалось, что все они были открыты до них. Но это обстоятельство их не смущало. Когда они сообща обнаруживали через телескоп звезду, о которой раньше знали только по звездной карте, то поднимался шум, вероятно не меньший, чем на каравелле Колумба при виде берегов Америки.
Вначале Боба воодушевляла не столько астрономия, сколько восторги родителей и знакомых по поводу его новых занятий. Потом он всерьез решил стать ученым астрономом, академиком и, конечно, капитаном космического корабля, чтобы первым полететь на Луну и Марс. Никто из членов кружка лучше его не мог сделать доклад о планетах и звездах. Учителя его хвалили. Агния Львовна исполняла каждое его желание и, когда он занимался, заставляла весь дом ходить на цыпочках.
На правах гениального ребенка Боб стал тираном всей семьи. Он превращался в дряблого, капризного подростка.
И вот в этот оранжерейный мир опять вторгся Пашка Лопухов. Он вернулся с матерью в Москву и возле кино, где спекулировал билетами, встретился с Бобом.
— На своем кореше наживаться не хочу, — великодушно объявил Пашка и продал ему билет за обычную цену. — Дружба за дружбу…
Пашка подрос, держался с наглой самоуверенностью, «шикарно» курил, ловко сплевывал и через каждое слово ругался. Оказалось, что уже больше года, как он бросил школу и больше учиться не намерен.
— Нельзя так, Паша, — начал Боб.
— Почему? — огорошил его вопросом Лопухов.
— Как — почему? Что ты будешь делать без десятилетки?
— А что ты будешь делать с десятилеткой?
— Еще буду учиться.
— Учиться, чтобы снова учиться? Моя мамахен-спекуляхен и без десятилетки кормится вокруг пивной пены.
— Пены? А как?
— Много будешь знать, плохо будешь спать, а плохо будешь спать, цвет лица испортится, тогда девчонки любить не будут.
— Ты шутишь, а я серьезно. Пойми, чем выше у тебя будут знания, тем лучшим специалистом ты будешь.
— А я не собираюсь ишачить всю жизнь. — Пашка победно засвистел.
— А чем же ты собираешься заняться? — удивился Боб.
— А что, у меня рук-ног нет, в голове шарики-подшипники не вращаются?
Пашка согнул руку в локте и напряг мышцы.
— А ну, пощупай мои мускулы, — сказал он.
— Камень! — удивился Боб.
— То-то! Боксером буду, понял? Зажми монету в кулаке и стискивай изо всей силы.
Боб зажал пятак. Пашка заломил кулак вниз, пальцы Боба сами собой разжались, и монета выпала на асфальт. И снова Пашка приказал Бобу зажать монету в кулаке, но разжал его иначе, надавливая большим пальцем промеж суставных косточек. Это было больно, и Боб отказался от дальнейших испытаний Пашкиной силы на себе.
— Да не трусь, не буду, давай пять! — И Пашка, дружески улыбаясь, взял руку Боба и так стиснул, что пальцы, казалось, треснули.
Боб закричал. У него навернулись слезы на глаза.
— Тише ты, дура! Чего пялишься! Меня все боятся, даже здоровые парняги, а ты не бойся.
— Давай дружить по-прежнему! — горячо предложил Боб.
— Так я же теперь не учусь в школе, — ухмыльнулся Пашка.
— Ну и что? А после школы? Вместе — на стадион. Я за тебя, а ты за меня.
— Это ты-то, кусок теста, за меня? Ну и потеха! А может быть, тебе надо, чтобы я за тебя? А?
Подошел какой-то парень, шепнул что-то Пашке, и тот с билетами поспешил к парочке.
Желание обзавестись своим «телохранителем» давно было тайной мечтой Боба. Для этого были причины. Очень способней, но трусливый и малодушный, Боб совершенно не переносил боли, никогда не ввязывался в Драки и ревел от любого пинка. Конечно же, сверстники превратили его слабость в забаву. Герой в классе, он на улице и во дворе был труслив и жалок. Сначала Боб жаловался матери, звал на помощь старших, но ребята быстро отучили его ябедничать. Боб изменил тактику: он не стал жаловаться, но зато научился так визжать, что на его голос немедленно являлись старшие и спасали от драчунов.
Все же были мальчишки, которых это не пугало. Особенно он боялся встречи с Генкой, ловким и быстрым мальчиком. Генка потешался над трусостью и бессилием Боба и не упускал случая, особенно по пути домой после уроков, подтрунить над ним.
В школе и дома Боб, конечно, был недосягаем для забияк и задир. Но на улице… Как хорошо было бы иметь такого сильного охранника, как Пашка…
Через день после встречи Боб отправился к Пашке п омой. Он уже имел некоторое представление о семье Пашки с его слов. Пашка обычно называл отца «мой пьянчуга», «старик Хоттабыч», «ловчила», а мать — «мамахен-спекуляхен».
