Доводы рассудка - Остин Джейн (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗

— Это была, верно, та самая пора в жизни мистера Эллиота, — сказала Энн, — которая всегда вызывала во мне особенное любопытство. В то самое время он, верно, и познакомился с моим отцом и сестрою. Сама я его тогда не знала, я только про него слышала; но было что-то такое в его отношениях к отцу и сестре и потом, в обстоятельствах его женитьбы, что я никак не могу увязать с нынешним его поведением. Словно совсем другой человек.

— Знаю, знаю, все знаю! — воскликнула миссис Смит. — Он представился сэру Уолтеру и сестре вашей еще до того, как мы сдружились, но он без конца про них поминал. Я знала, что его приглашали, зазывали, но он не благоволил явиться. Я могла бы такое вам порассказать, чего вы, быть может, и не ожидаете. Ну, а про женитьбу его я тогда же все знала. Меня посвящали во все «за» и «против»; мне поверяли опасенья и надежды; и хоть раньше я не была знакома с его женою, не к тому кругу принадлежала она, чтобы нам свести знакомство, зато потом я знала всю ее подноготную, вернее, знала до последних двух лет, и могу ответить вам на любой вопрос, какой только вы пожелаете предложить.

— Нет, — сказала Энн. — Про нее я не стану расспрашивать. Я и без того знаю, что они не были счастливы. Но я хотела бы знать, отчего в ту именно пору он так пренебрег вниманьем, ему оказанным? Мой отец был расположен отнестись к нему с подобавшим ему уважением. Почему же мистер Эллиот его избегал?

— Мистер Эллиот, — отвечала миссис Смит, — в ту пору преследовал одну-единственную цель — разбогатеть, и разбогатеть поскорее, не дожидаясь, пока его обогатит изучение права. Он решился достигнуть цели с помощью выгодной партии. Во всяком случае, он решился не вредить своей цели необдуманной партией; а я знаю, он почел (уж справедливо ли, нет ли, не мне судить), что отец ваш и сестра завлекали его, собираясь выдать юную даму за молодого наследника, а такая партия вовсе не отвечала его понятиям о богатстве и независимости. Вот почему он их избегал, уверяю вас. Он мне ведь все рассказывал. Он от меня ничего не таил. Странно, что, оставя вас в Бате, я первым делом после замужества сдружилась с вашим кузеном; и от него я вечно слышала о вашем отце и сестре. Он описывал мне одну мисс Эллиот, а я нежно вспоминала другую.

— Постойте, — вскричала Энн, пораженная внезапной догадкой, — так вы иногда говорили обо мне мистеру Эллиоту?

— Разумеется. И очень часто! Я хвасталась своей милой Энн Эллиот и уверяла, что она ничуть не похожа на…

Она вовремя осеклась.

— Это кое-что объясняет, — воскликнула Энн. — Теперь мне понятны вчерашние намеки мистера Эллиота. Я узнала вчера, что он давно обо мне слышал. И я не постигала, от кого. Каким только не предаешься нелепым фантазиям, когда речь идет о собственной бесценной особе! И как же легко обмануться! Да, но простите меня; я вас перебила. Значит, мистер Эллиот женился на деньгах? Верно, это обстоятельство и отвратило вас от него?

Миссис Смит мгновенье помешкала.

— Ах, ведь это вещь такая обыкновенная! Когда живешь в свете, привыкаешь к тому, что мужчины и женщины вступают в брак ради денег, и уж не возмущаешься этим, как должно. Я была молода, водила знакомство с молодыми, все мы были беспечны, веселы, строгость правил была у нас не в моде. Мы жили ради одних удовольствий. Теперь-то я стала другая. Время, болезнь и горе научили меня, но тогда, признаюсь, я не видела большого греха в поступке мистера Эллиота. «Радеть о собственном благе» — был тогда наш девиз.

— Но она была происхождения самого низкого?

— Да. И сколько я ему ни толковала про это, он и слушать не хотел. Деньги, деньги — вот чего он добивался. Отец ее был скотовод, дед — мясник, но для него это было пустое. Она была прекрасная женщина, получила приличное воспитание, какие-то родственники ей покровительствовали, случай свел ее с мистером Эллиотом, она влюбилась, и происхождение ее ничуть ему не мешало. Он заботился только о том, чтобы удостовериться в точных размерах богатства, прежде чем сделать последний шаг. Поверьте, как бы ни пекся ныне мистер Эллиот о своем положении в свете, юношей он им решительно пренебрегал. Он не забывал, конечно, про киллинчское именье, но честь семьи он ставил ни во что. Часто случалось ему при мне объявлять, что, ежели баронетства бы продавались, свое он продал бы первому встречному, за пятьдесят фунтов, имя, герб и девиз в придачу. Однако мне и половины не повторить того, чего я тогда от него на этот счет понаслышалась, да и не к чему. Вам ведь надобны доказательства, это все одни пустые слова, а вы получите доказательства.

— Право же, милая миссис Смит, — воскликнула Энн, — никаких мне не надобно доказательств. Вы ничего не сказали такого, что противоречило бы собственным догадкам моим о прошлом мистера Эллиота. Все это скорей подтверждает то, что мы сами о нем слышали и думали. Куда больше мне хотелось бы узнать, отчего он переменился.

— Нет, хотя бы ради меня, если бы вы были так добры и кликнули Мэри; впрочем, постойте. Я знаю, вы будете даже так добры, что сами пойдете ко мне в спальню и принесете маленькую резную шкатулку, которая стоит там на шифоньере.

Энн, видя, что подругу не переспорить, все сделала, как ее просили. Она принесла шкатулку и поставила перед миссис Смит, и та, вздохнув, повернула ключик и сказала:

— Тут битком набито бумаг моего мужа. И это еще небольшая часть того, что после него осталось. Я ищу письмо мистера Эллиота, посланное до нашей женитьбы. Сама не знаю, почему оно уцелело. Муж был беспечен в таких делах, как все мужчины. И когда я стала разбирать его бумаги, я среди всякой ненужной всячины нашла и это письмо, а многие важные документы бесследно пропали. А, вот оно. Я его не сожгла, я и тогда уж была недовольна поведением мистера Эллиота и решилась сохранить это свидетельство былой близости. Теперь же у меня явились новые причины радоваться тому, что я могу его представить.

То было письмо, адресованное Чарлзу Смиту, эсквайру, Танбридж-Уэлс, ^[18] и помеченное июлем давнего 1803 года.

Прочтя об отце своем такие строки, кто б не смутился? И миссис Смит, заметя, как вспыхнула Энн, поспешила сказать:

— Да, выражения там самые сильные. Точных слов я не помню, но помню общую мысль. Вот он вам весь. А как перед мужем моим распинается, заметьте. Дальше, кажется, некуда.

Энн не тотчас оправилась от потрясения и обиды, прочтя такие слова о своем отце. Пришлось ей вспомнить, что, читая письмо, она преступала законы чести, что никого мы не вправе судить на основании подобных свидетельств, что частная переписка не терпит постороннего глаза, — а уж затем овладела она собой, смогла возвратить письмо, над которым задумалась, и произнесть:

— Благодарю вас. Да, это бесспорное доказательство. Бесспорное доказательство всему, что вы говорили. Но зачем же теперь мы ему понадобились?

— Я и это берусь вам объяснить, — отвечала миссис Смит с улыбкой.