Дитя общины - Нушич Бранислав (читаем книги TXT) 📗
Господин Сима таял от радости, видя такой наплыв и предвкушая осуществление своей идеи. Он надеялся, что сегодня тот мерзопакостный придира больше ни к чему не прицепится и не предложит снова отложить съезд. Не станет же он предлагать, чтобы были приглашены и дети?
И в самом деле, придира ничего больше не предложил, съезд начался, и господин Сима Неделькович был единогласно избран председателем. Прежде всего комитет пятерых сделал доклад об уставах подобных обществ, имеющихся в других странах, а потом был избран комитет из одиннадцати человек, который на основе зарубежных уставов должен был выработать проект собственного устава. Таким образом, к великому удовольствию господина Симы Неделькович, съезд успешно завершил свою работу.
Комитет одиннадцати работал каких-нибудь четыре-пять месяцев, но создал устав, какого не было ни у одного общества. Двести семьдесят три статьи следовали одна за другой, и каждая статья определяла все точно и исчерпывающе, ни единая мелочь не была упущена.
Когда все было готово, господин Сима созвал расширенный съезд, тотчас приступивший к обсуждению устава. Дебаты были, разумеется, горячие и продолжительные. Один учитель сербского языка просил слова сорок шесть раз и решительно и страстно требовал, чтобы после того или иного слова была поставлена запятая. Какой-то дьякон требовал заменить «Место пребывания общества – Белград» на «Резиденция общества – Белград». Господин Сречко Остоич был против слова «общество» и требовал заменить его словом «союз», против чего выступили один торговец и один сборщик налогов. Они были за «общество». Это разногласие вызвало настоящую свару, сыпались оскорбительные слова, дьякон с учителем музыки едва не подрались, и наконец после часа бурных дебатов было принято слово «союз», из-за чего вышеупомянутые торговец и сборщик налогов, а также еще двадцать их сторонников демонстративно покинули зал заседания.
Заседание началось в девять утра, а к двенадцати ночи было рассмотрено, обсуждено и принято всего четырнадцать статей. Оставалось, выходит, еще двести пятьдесят девять статей, и для обсуждения их через десять дней было назначено новое заседание.
Заседание проходило за заседанием, и после четырех-пяти месяцев работы весь устав наконец был обсужден и принят. Тогда же было назначено заседание, на котором, согласно уставу, полагалось избрать временное правление. Этому временному правлению предстояло провести запись в члены, но на первом же заседании правления вспыхнула ссора, и все временное правление подало в отставку. Тогда снова созвали расширенный съезд, который избрал новое временное правление, а оно уже начало запись в члены. Когда записалось довольно много людей, временное правление передало устав на утверждение властям. На основе утвержденного устава было созвано первое регулярное собрание для избрания правления. Число собравшихся оказалось недостаточным для принятия решения, и потому назначено было другое собрание, которое уполномочили принять решение независимо от числа собравшихся.
На этом собрании фигурировало четыре списка кандидатов в члены правления; начались шушуканье, закулисная возня, наговоры на отдельных кандидатов, вылившиеся в открытый скандал, в результате которого собрание вынуждено было прервать свою работу и назначить новое собрание. На том, на другом, собрании уже было шесть списков кандидатов, но правление с грехом пополам все же избрали. Правление избрало своим председателем господина Симу Недельковича.
Господин Сима Неделькович назначил первое заседание, с тем чтобы общество сразу приступило к работе. Но на первом же заседании, при решении первого же вопроса была замечена непоследовательность в уставе, из-за которой вообще никакого решения принять оказалось невозможно. А именно, статья 27, в которой говорилось об обязанностях председателя, гласила, что денежные расходы не могут производиться председателем без решения правления, а статья 40, в которой говорилось о правах и обязанностях правления, гласила, что финансовые вопросы ни в коем случае не входят в компетенцию правления, и принимать решения оно не имеет права.
Как ни крути, а этого нового препятствия устранить было нельзя, и потому правление решило созвать внеочередное собрание общества для изменения устава.
На внеочередном собрании не было кворума, а потому назначили второе внеочередное собрание, которое уполномочили принять решение независимо от числа собравшихся.
На втором собрании, вместо того чтобы изменить только статьи двадцать седьмую и сороковую, взялись перекраивать весь устав, так как, по словам учителя математики, опыт показал, что многие другие положения тоже не на своем месте. На одном заседании это сделать было невозможно, поэтому провели целый ряд заседаний, а так как в результате получился почти новый устав (тут уж верх одержал тот самый сборщик налогов, что предлагал заменить «союз» «обществом»), то старое правление вышло в отставку, а вновь избранному временному правлению поручили передать устав на утверждение властям. Потом снова было созвано собрание для выборов правления, но число собравшихся оказалось недостаточным для принятия решения, а потому назначено было другое собрание, которое уполномочили принять решение независимо от числа собравшихся.
На этом собрании было уже восемь списков кандидатов, но наибольшее число голосов получил список господина Симы Недельковича, и с грехом пополам было избрано правление, которое на первом заседании снова избрало своим председателем господина Недельковича.
Так господин Сима Неделькович с трудом добился осуществления своей идеи, и теперь ему оставалось лишь назначить первое заседание правления и принять Симу в качестве питомца номер один, что на всю жизнь обеспечило бы мальчику покой и счастье, а господина Недельковича на всю жизнь избавило бы от необходимости заботиться о нем.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ, в которой еще раз подтверждается народная пословица: гора с горой не сходится, а живые люди нет-нет да встретятся
Однажды в дом госпожи Мары нагрянул неожиданный гость. Это был ядреный поп в потрепанной рясе, которую стирал дождь, а сушило солнце, которую рвали тернии и чинила неискусная рука деревенской попадьи.
Войдя, он огляделся, но, не увидев в комнате никого, кроме госпожи Мары, поздоровался и спросил:
– Вы ли будете та самая госпожа Мара?
– Какая та самая? – удивленно переспросила госпожа Мара.
– Ну, госпожа Мара… Простите, но мне сказали люди, что вы умеете на картах гадать. Так вы будете та самая госпожа Мара?
– Ах, вот вы о чем? Да, это я. Садитесь, пожалуйста.
– Вот хорошо, что я тебя нашел! – сказал усталый батюшка и сел на стул.
– А что бы вам хотелось узнать? – начала разговор госпожа Мара издалека, надеясь выудить что-нибудь из него самого.
– У меня, – сказал батюшка, – большие неприятности, и мне хотелось бы… хотелось бы, чтобы вы мне все сказали.
– Может, кто тяжело заболел?
– Нет!
– А может, у вас…
– У меня неприятности, и ничего больше. Я в этом не виноват, а ничего не могу поделать… Знаете, как бывает, когда на человека возведут ложное обвинение?
– Ну, а теперь посмотрим, что нам скажут карты!
Убрав со стола, госпожа Мара взяла карты, всегда лежавшие у нее под подушкой, села за стол против батюшки и стала мешать карты, но, мешая, продолжала занимать его разговором:
– Вы, верно, вдовец?
– Нет! – отвечал батюшка. – Но лучше б мне быть вдовцом!
– Конечно, лучше, – подзадорила госпожа Мара, – а то попадья уж больно мешает.
– Еще как мешает! – согласился поп.
– И вы, наверно, приехали в Белград, чтобы немного отдохнуть от попадьи?
– Нет, не поэтому, неприятности заставили. Завтра у меня суд, вины на мне нет, вот я и пришел узнать, что скажут карты.
– Мои карты вам всю правду скажут. Потому у меня и слава такая.
– Да, мне люди говорили.
Решив, что ей хватит мешать карты, а также хватит для начала выуженных сведений, госпожа Мара дунула на карты, дала дунуть на них батюшке и начала раскладывать их. Выложила четыре ряда по семь карт и еще четыре взяла в руку, чтобы покрывать.
