Красногубая гостья (Русская вампирическая проза XIX — первой половины ХХ в. Том I ) - Шаргородский С. (книги онлайн TXT) 📗
Сказки замечательного мастера слова А. М. Ремизова (1877–1957?) собранные в книги Посолонь (1907), шестой том Сочинений в изд. «Шиповник» (1912) и «Докука и балагурье» (1914), содержат широкий спектр вампирических тем и мотивов, хотя лишь одна из них (Упырь) подчеркнуто связана с вампирической тематикой. Здесь и блуждающие мертвецы, и оживающие мертвые возлюбленные, и функционально вампирические существа (колдунья из сказки Поперечная; мертвец из одноименной сказки и пр.).
В кн. Докука и балагурье вошли обработки подлинных народных сказок, сделанные в 1905-12 гг. и публиковавшиеся в эти годы в периодике. Ремизов аккуратно указал в книге источники сказок; одним из основных таких источников послужил для него сб. Северные сказки: Архангельская и Олонецкая гг. Сборник Н. Е. Ончукова (СПб.: Тип. А. С. Суворина, 1908), вышедший как т. XXXIII Записок императорского Русского географического общества по отделению этнографии. Ниже нами использованы некоторые примечания И. Ф. Даниловой к т. 2 Собрания сочинений А. Ремизова (М.: Русская книга, 2000).
Сказка Упырь была впервые опубликована в журн. Всеобщий ежемесячник. 1911. № 1 и позднее вошла в авторский цикл Змеиными тропами. Публикуется по изд.: Ремизов А. Сочинения. Т. 6: Сказки. СПб.: Шиповник, б. г. (вышло в свет в феврале 1912).
Приводим авторские примечания из указанного изд.:
«Упырь — см. Живую Старину, 1897 г. Вып. 1 (Статья Юлиана Яворского).
Народные поверья дают следующее объяснение происхождения Упырей: если беременная женщина посмотрит в церкви во время Великого выхода на священника, несущего чашу, то ее дитя будет упырем. Упырь по смерти своей между полночью и первым петухом выходит из могилы и ходит к тем, кто ему люб, и высасывает у них кровь или заманивает их в могилу и там это делает. Для ограждения от Упыря откапывают его гроб, отрезывают ему голову и кладут ее между ногами трупа, прибивают голову или сердце осиновым колом или железным гвоздем ко дну, и тогда Упырь не может тронуться из могилы.
Вырии-птицы — весенние птицы.
Вырей, Ирей — сказочная страна, где нет зимы.
Ир — весна.
В Поучении Владимира Мономаха: «И сему ся подивуемы, како птицы небесныя из ирья идут».
Впервые: Скэтинг-ринк. 1910. № 2. Публикуется по изд.: Ремизов А. Докука и балагуръе: Народные сказки. СПб.: Сирин, 1914.
Источником Ремизова послужила сказка Жена из могилы (Ончуков, № 120). Однако эта сказка лишь варьирует древнейший сюжет о возвращении мертвой возлюбленной и эротическом единении с нею, известный, к примеру, по Удивительным историям римского вольноотпущенника II в. н. э. Флегонта (Флегона) из Тралл. Именно изложенная у Флегонта история подсказала Гете сюжет написанной в 1797 г. Коринфской невесты. Умершая и оживающая Филиннион у Флегонта, этот безобидный ревенант, умирает вновь по причине излишнего любопытства родителей. У Гете безымянная дева по смерти становится вампиром: она умерщвляет жениха («Я нашла того, кого любила, / И его я высосала кровь! / И, покончив с ним, / Я пойду к другим, — / Я должна идти за жизнью вновь!», пер. А. К. Толстого) и молит об огненном освобождении от вампирской доли и блаженстве с любимым: «Свободы меня из заточенья / Мир в огне дай любящим сердцам!»). Ремизов, вероятно, рассчитывал на знание читателем баллады Гете и предусматривал двусмысленный эффект своей «счастливой» концовки.
Впервые: Северные записки. 1913. № 2. Публикуется по изд.: Ремизов А. Докука и балагуръе: Народные сказки. СПб.: Сирин, 1914.
Сказка вошла в цикл Русские женщины. Источник: Ончуков, № 289 (Покойный дружок).
Впервые: Русская молва. 1913. № 123. Публикуется по: Ремизов А. Докука и балагурье: Народные сказки. СПб.: Сирин, 1914.
Сказка вошла в цикл Русские женщины. Источник: Ончуков, № 247 (Жена колдунья).
Публикуется по изд.: Ремизов А. Докука и балагуръе: Народные сказки. СПб.: Сирин, 1914.
Сказка вошла в цикл Хозяева. Источник: Васильев А. Шесть сказок, слышанных от крестьянина Ф. Н. Календарева. № 1 («Народ живушшый грех обманывать, а мертвый важнее едино») // Живая старина. 1911. Вып. I.
Впервые: Молва. 1832. № 1. 1 янв. Публикуется по: Чудо рождественской ночи: Святочные рассказы. СПб.: Художественная литература, 1993.
Как указывают со ссылкой на словарь псевдонимов И. Ф. Масанова составители сб. Чудо рождественской ночи X. Баран и Е. Душечкина, автором этого рассказа мог быть Н. И. Надеждин, издатель Молвы М. Н. Погодин либо С. П. Завадский. Образ осаждаемой нечистью церкви см. позднее в Вие Н. Гоголя.
Публикуется по: Сочинения Г. П. Данилевского. Т. 19. СПб.: А. Ф. Маркс, 1901.
Мертвец-убийца русско-украинского беллетриста, помощника редактора, а затем и главного редактора Правительственного вестника Г. П. Данилевского (1829–1890) вошел в его цикл «Святочные вечера». Сюжет заимствован из опубликованного выше рассказа Колдун-мертвец-убийца. Однако Данилевский вводит важные изменения: умерший крестьянин идентифицируется как «знахарь и упырь»; вампирические черты приданы и убийце: если автор рассказа Колдун-мертвец-убийца еще колеблется в описании способа убийства («загрыз <…> зарезал и истерзал»), у Данилевского определенно сказано, что дьякон загрыз священника. Таким образом, рассказ Данилевского примыкает и к вампирической литературной традиции, и к развитому жанру «святочного рассказа». Как в рассказе-претексте «Колдун-мертвец-убийца», соблюдены все каноны жанра: чертовщина разоблачена, зло наказано, мораль и добродетель торжествуют.
В число действующих лиц Данилевский вводит Екатерину II и С. Шешковского и уделяет значительное место детективной составляющей (расследование с переодеванием). Подобное сочетание вампирических и детективных мотивов стало впоследствии характерным признаком многих произведений вампирической литературы: ведь и Дракулу Б. Стокера можно рассматривать как детективный триллер.
Идея расследования «вампирского» нападения по личному приказу Екатерины II, возможно, была подсказана Данилевскому историческим прецедентом. В 1755 г. императрица Мария Терезия направила двух придворных медиков расследовать случай вампиризма в Гермерсдорфе, где в декабре 1754 г. скончалась некая Розина Полакин. Как уверяли жители города, она превратилась в вампира, выбиралась из могилы и нападала на них. По решению городских властей, тело женщины было эксгумировано, а затем обезглавлено и сожжено. Ознакомившись с докладом следователей-медиков, главный придворный врач и ближайший советник императрицы Г. ван Свитен (1700–1772) написал сочинение Замечания о вампиризме, где заклеймил веру в вампиров как суеверие «варварских и невежественных» народов. Расследование это заставило Марию Терезию выпустить особый рескрипт, запрещавший эксгумацию трупов предполагаемых вампиров и издевательства над ними; вампиры объявлялись в документе фантомами воображения.
Впервые: Библиотека для чтения. 1857. Т. 142, март-апр. Публикуется по указанному изд.
Упырь на Фурштатской улице: (Быль XIX века), одно из центральных произведений русской вампирической литературы XIX столетия, оставался неизвестен большинству современных читателей и исследователей вплоть до публикации нашей антологии Упырь на Фурштатской (Salamandra P.V.V., 2013). Имя создателя новеллы было означено в оригинальной публикации только как «Р…»; установить его нам пока не удалось — даже такой авторитетный источник, как дополненный словарь псевдонимов И. Ф. Масанова, хранит по этому поводу молчание.
Уже само заглавие соотносит новеллу с Упырем А. К. Толстого (опубликованным в 1841 г. под псевдонимом «Краснорогский»). Совпадает и ряд деталей: рассказчик видит на балу молодую девушку, которой угрожает вампирическая смерть. Примечательны «немецкие» мотивы новеллы, явно идущие от Гоголя. Анна описывается как «девушка-выродок» (курсив автора), «не русская и не немка»; она читает Сведенборга и немецкий перевод Вампира. Не что иное, как податливость в отношении «немецких» — читай, мистических и романтических — влияний, противопоставленных в речах доктора Ивана Петровича французскому рационализму — и делает ее жертвой «вампиризма», т. е. душевной болезни.
