О водоплавающих - О'Брайен Флэнн (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Надо бы ей как-нибудь помочь, — отозвался Кейси.
— Нет, — сказала Добрая Фея, — я никогда не слышала такой истории. Впрочем, если это какие-нибудь сальности, правила хорошего тона не позволяют мне слушать ее.
Пука неловко стасовал колоду своими когтистыми лапами.
— Давай, приятель, сдавай, — сказал Кривая Пуля.
— Никаких сальностей в этой истории нет, — ответил Пука, — просто это одна старинная ирландская сага. Когда-то и мне довелось сыграть в ней свою небольшую роль. И вот из-за карт-то мне все снова и припомнилось... Так на сколько человек сдавать?
— На шестерых.
— Шестью пять — тридцать, четное число. Если дело заходило о женщинах, этот Дермот был, что называется, сущая оторва. Если тебе случалось жить в одном городе с Дермотом, то честь своей супруги приходилось беречь день и ночь.
— Хватит попусту разглагольствовать, этак мы только зря время теряем, — прервал его Кривая Пуля.
— Не хочешь ли ты сказать, — спросила Добрая Фея, — что он умыкнул твою кенгуру? Давай поживей, где там мои карты? А теперь можешь продолжать.
— Ну вот, — сказал Пука, — сдал ровно на шестерых. Нет, до моей жены не дошло, потому что приключилось все это задолго до счастливого дня моего бракосочетания. Но он сбежал с Гранье, подругой Финна Мак Кула. Да, это был парень не промах.
— Что-то здесь освещение слабовато, — сказала Добрая Фея, — не могу разобрать, что ты мне сдал. Хоть глаз выколи.
— Об одном прошу, не зажигай там спички, — обратился к ней Пука, — терпеть не могу огня. А теперь, джентльмены, бросаем карты на пол. Сколько вам еще, мистер Кейси?
— Три.
— Пожалуйста, еще три карты. Само собой, далеко уйти они не успели, как Финн ринулся за ними в погоню. Нелегко было влюбленным брести в разгар зимы по глубокому снегу.
— Охапку зеленых листьев в изголовье, — сказал Суини, — щавель и желуди, орехи и густой кресс на обед... Три карты нам желательно.
— И вам три, пожалуйста, — сказал Пука.
— Сунь руку в карман, — повелительно обратилась к нему Добрая Фея, — вытащи две карты слева и сдай мне две новые.
— Всегда к вашим услугам, — ответил Пука. — Так вот, как-то темной ночкой Дермот и эта женщина забрели в мою пещеру, ища, изволите видеть, где бы переночевать. А я в ту пору работал — вы понимаете, что я хочу сказать, — на западе страны. Пещера же моя находилась недалеко от моря.
— О чем это вы там толкуете? — крикнул Коротышка. — Ставлю три пенса!
— Ну, слово за слово, — продолжал Пука, — и договорились мы наконец с Дермотом сыграть партийку в шахматы на эту женщину. Гранье же, надо вам сказать, была лакомый кусочек. Поднимаю до пяти.
— Я почти ничего не слышу, — пожаловалась Добрая Фея. — Так на что мы играем — на женщину? Мне-то она на что сдалась?
— Пять пенсов, тебе говорят, дубина! — заорал Коротышка.
— Удваиваю, — откликнулась Добрая Фея. — Десять.
В этот момент часть игравших заявила, что пасует.
— Итак, уселись мы оба за доску, — продолжал свою повесть Пука. — Гостю моему посчастливилось играть белыми, и двинул он сразу свою пешку на Г4, явно предпочитая староиндейскую защиту, — излюбленный вариант Алехина и других великих русских мастеров. Ставлю шиллинг.
— И шесть пенсов сверху, — быстро проговорил Коротышка.
— Принимаю, — ответила Добрая Фея.
— Я, не мудрствуя лукаво, ответил королевской пешкой на еЗ. Хороший выжидательный ход, пока противник не обнаружит свои намерения. Этот ход высоко ценился многими авторитетами. Я тоже принимаю ставку мистера Эндрюса.
— Так, так, значит, оба принимаете, — со скрытым злорадством произнес Коротышка. — А теперь поглядим: у меня, изволите видеть, три короля, три, так сказать, суверенных монарха.
— Боюсь, маловато будет, — торжествующе объявила Добрая Фея. — Тут, в кармане, кое у кого замечательная червовая флешь. Можешь вытащить и убедиться своими глазами. Червовая флешь!
— А пошла ты со своими чудесами вонючими! — завопил Коротышка. — Мы тут на деньги играем, дело серьезное, так что без всяких фокусов-покусов! А не то вытащу тебя за твою поганую шкирку и твою водосливную систему попорчу!
— И какой же, ты думаешь, был его следующий ход? — спросил Пука. — Ты не поверишь — пешка на g4! Между прочим, у меня фулл хаус.
— Ну-ка, дай-ка взглянуть.
— Три десятки и две двойки, — невозмутимо ответил Пука. — Теперь, чтобы его прищучить, мне оставалось только передвинуть своего ферзя на h5. Деньги на бочку, господа, да повеселее. Помните: главное — хорошая мина при плохой игре.
— Хорошенькое дело — шиллинг и шесть пенсов, — проворчал Коротышка, роясь в кармашке для часов.
— Такой ход, естественно, означал мат, — сказал Пука, — мат в два хода, такого в истории еще не бывало. Да не мечись ты так, ишь разбушевалась — карман порвешь.
— Минуточку, — придушенно прошептала Добрая Фея, — не могу ли я уединиться с вами на пару минут. По личному делу.
— Поторопитесь со своими секретами, господа шулера, пока мы следующий круг не начали, — сказал Кривая Пуля, ожесточенно потирая ладони, — дайте и другим свой кусок урвать.
— Держите ваши деньги, — сказал Коротышка.
— Тысячу извинений, джентльмены, исключительно на минутку, — учтиво произнес Пука, — Фее и мне нужно обсудить одно приватное дельце в передней, хотя место это продувное, сквозняки так и гуляют, не очень-то там побеседуешь. Мы скоро вернемся.
Он поднялся и с поклоном удалился.
— В чем же дело? — вежливо осведомился он, когда они с Феей покинули комнату.
— Надеюсь, это не слишком щекотливый вопрос, — начала Добрая Фея, — но что ты сделал потом с женщиной, которую выиграл?
— И это все, что тебе угодно знать?
— Ну, не совсем. Дело в том, что...
— У тебя нет денег!
— Именно.
— Как же ты объяснишь такое свое поведение?
— Понимаешь, я всегда выигрывала в карты. Я...
— Так как насчет объяснения?
— Не надо так кричать, приятель, — встревожилась Добрая Фея, — они могут услышать. Я не вынесу такого позора перед подобной публикой.
— Сожалею, — холодно произнес Пука, — однако боюсь, что мой долг — предать факт огласке. Если бы дело касалось только меня, разумеется, все было бы иначе. Но при сложившихся обстоятельствах у меня нет выбора. Тебе разрешили играть исключительно по моей рекомендации, а ты так грубо уязвила меня в моих благородных чувствах. Я не могу остаться равнодушным и потакать тебе и далее. Таким образом...
— Бога ради, не делай этого, плевать на обстоятельства, я этого не переживу, это убьет мою бедную мать...
— Такая забота о членах своей семьи делает тебе честь, но, боюсь, уже слишком поздно.
— Я верну все до пенни.
— Когда?
— Дай мне возможность отыграться...
— Ерунда! Все это сплошные увертки, сплошные...
— Ради всего святого, дружище!..
— Могу предложить тебе один вариант и, прошу, решай поскорее, принять его или отвергнуть. Итак, я забываю про долг и в придачу даю тебе еще шесть пенсов — итого получается два шиллинга — при условии, если ты откажешься абсолютно от всяких притязаний на младенца, появление которого ожидается с минуты на минуту.
— Что?!
— Выбор за тобой.
— Скотина, чертова скотина!
Пука резко пожал своими костлявыми плечами, основательно встряхнув карман вместе с его содержимым.
— Так что ты выбираешь? — поинтересовался он.
— Гори ты синим пламенем! — с чувством произнесла Добрая Фея.
— Отлично. Мне все равно. Что ж, пойдем обратно.
— Погоди минутку, ты, ты... Подожди.
— Ну?
— Ладно, твоя взяла. Но, клянусь Богом, я еще с тобой посчитаюсь, даже если мне на это понадобится тысяча лет, даже если наизнанку придется вывернуться, помни об этом!
— Отрадно слышать, — сказал Пука, вновь расцветая одной из самых учтивых своих улыбок, — вне всякого сомнения, ты поступила правильно, к тому же поздравляю — у тебя на редкость упорный характер. Вот шесть пенсов. Пора возвращаться к нашей милой компании.
