Монт-Ориоль - де Мопассан Ги (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
– Для артиста вся музыка в аккорде. Ах, дорогой, иные аккорды сводят меня с ума, врываются в самое мое нутро потоком неизъяснимого блаженства. Теперь у меня слух настолько изощрен, настолько выработан, настолько искушен, что мне уж стали нравиться даже некоторые фальшивые аккорды: ведь у знатоков утонченность вкуса иной раз доходит до извращенности. Я уже становлюсь распутником, ищу возбуждающих слуховых ощущений. Да, друзья мои. Иные фальшивые ноты – какое это наслаждение! Наслаждение извращенное и глубокое! Как они волнуют, какая это встряска нервам, как это царапает слух!.. Ах, как царапает, как царапает!..
Потирая в восторге руки, он запел:
– Вот услышите мою оперу, мою оперу, мою оперу! Вот услышите мою оперу!
Гонтран спросил:
– Вы пишете оперу?
– Да, уже заканчиваю.
Но тут раздался повелительный голос Петрюса Мартеля:
– Все поняли, да? Значит, решено: желтая ракета – и вы начинаете!
Он отдавал распоряжения относительно фейерверка. Гонтран и Поль подошли к нему. Он принялся разъяснять диспозицию и, вытягивая руку, как будто грозя вражескому флоту, указывал на белые деревянные шесты, расставленные по склону горы, над ущельями, по ту сторону долины.
– Вот оттуда будут пускать. Я приказал своему пиротехнику быть на месте к половине девятого. Как только спектакль кончится, я подам из парка сигнал желтой ракетой и тогда он зажжет первую фигуру.
Появился маркиз.
– Пойду к источнику выпить стакан воды, – сказал он.
Поль и Гонтран проводили его и спустились с холма. Подходя к лечебнице, они увидели, как в нее вползает старик Кловис, которого поддерживали отец и сын Ориоли, а за ними следуют Андермат и доктор Латон; паралитик еле волочил ноги и при каждом шаге страдальчески охал и корчился.
– Пойдем посмотрим, – сказал Гонтран. – Забавно будет.
Калеку усадили в кресло, потом Андермат сказал ему:
– Вот мое предложение, старый плут: предлагаю вам немедленно выздороветь, принимая по две ванны в день. Как только начнете ходить, получите двести франков…
Паралитик заохал:
– Да ноги-то у меня, как чугунные, господин хороший.
Андермат прикрикнул на него и продолжал:
– Слушайте хорошенько… Каждый год до самой вашей смерти – слышите? – до самой смерти вы будете получать по двести франков, если согласитесь продолжать пользоваться целебным действием наших вод.
Старик был озадачен. Выздоровление на длительный срок шло вразрез с его планами.
Он спросил неуверенным голосом:
– А зимой… когда ваша лавочка закроется… вдруг меня опять схватит?… Я-то что же могу поделать… раз у вас закрыто… ванны-то где брать?
Доктор Латон перебил его и сказал, обращаясь к Андермату:
– Превосходно!.. Превосходно!.. Мы его будем подлечивать каждое лето… Так даже лучше будет: наглядное доказательство необходимости ежегодно повторять курс лечения во избежание рецидива. Превосходно!.. Вопрос решен.
Но старик опять затянул:
– Да где уж там… теперь ничего не выйдет, господа хорошие… Ноги-то у меня стали, как чугунные, как чугунные кувалды…
Доктора Латона осенила новая идея:
– А что, если я назначу ему несколько сеансов сидячей ходьбы? Это усилит действие минеральных вод, ускорит эффект. Надо испробовать.
– Превосходная мысль! – одобрил Андермат и добавил: А теперь ступайте домой, папаша, и помните наше с вами условие.
Старик потащился по дороге со стонами и охами; вся администрация Монт-Ориоля отправилась обедать, так как уже вечерело, а в половине восьмого назначено было театральное представление.
Спектакль устроили в большом зале нового казино, рассчитанном на тысячу человек.
Зрители, не имевшие нумерованных мест, начали собираться с семи часов.
К половине восьмого зал был переполнен. Подняли занавес, и начался водевиль в двух актах; за ним должна была последовать оперетта Сен-Ландри в исполнении певцов, приглашенных для такого торжества из Виши.
Христиана сидела в первом ряду между отцом и мужем. Она очень страдала от духоты и поминутно жаловалась:
– Не могу больше, право, не могу!
После водевиля, когда уже началась оперетта, ей чуть не стало дурно, и она сказала мужу:
– Виль, дорогой! Я уйду. Не могу больше. Я совсем задыхаюсь!
Банкир был в отчаянии. Ему так хотелось, чтобы праздник с начала до конца прошел блестяще, без малейшей заминки. Он ответил Христиане:
– Ну как-нибудь потерпи. Умоляю тебя! Если ты уйдешь, все будет испорчено. Тебе ведь надо пройти через весь зал.
Гонтран, сидевший рядом с Полем, позади их кресел, услышал этот разговор. Он наклонился к сестре.
– Тебе жарко? – спросил он.
– Да, я задыхаюсь.
– Хорошо. Подожди чуточку. Сейчас мы с тобой посмеемся.
Неподалеку было окно. Гонтран пробрался к нему, влез на стул и выпрыгнул. Почти никто этого не заметил.
Потом он вошел в совершенно пустую кофейню, сунул руку под конторку, куда на его глазах Петрюс Мартель спрятал сигнальную ракету, вытащил ее, побежал в парк, спрятался в кустах и зажег ракету.
Описав дугу, в небо взлетела желтая комета, дождем рассыпая огненные брызги. Тотчас же на соседней горе раздался оглушительный треск и в ночном мраке засверкал целый сноп ярких звезд.
В зрительном зале, где трепетали аккорды творения Сен-Ландри, кто-то крикнул:
– Фейерверк пускают!
В рядах, ближайших к двери, зрители вскочили и, стараясь не шуметь, отправились взглянуть, верно ли это. Остальные повернулись к окнам, но ничего не увидели, так как окна выходили на равнину Лимани.
Загудели голоса:
– Правда это? Правда?
Толпа, всегда падкая на нехитрые развлечения, волновалась. Из дверей кто-то крикнул:
– Правда! Пускают!
В одно мгновение поднялся весь зал. Все бросились к выходу, толкались, кричали тем, кто застрял в дверях:
– Да скорее вы, скорее! Дайте пройти!
Все высыпали в парк. Маэстро Сен-Ландри в отчаянии продолжал отбивать такт перед рассеянным оркестром. А на горе трещали взрывы, вертелось одно огненное солнце за другим, взвивались римские свечи.
И вдруг громовой голос трижды огласил воздух неистовым криком:
– Прекратить, черт подери! Прекратить! Прекратить!
В это мгновение заполыхало зарево бенгальского огня, озарив огромные утесы и деревья фантастическим светом, направо багряным, налево голубым, и все увидели Петрюса Мартеля, который взобрался на одну из ваз поддельного мрамора, украшавших террасу казино, и, стоя на ней с непокрытой головой, в отчаянии простирал к небесам руки, жестикулировал и орал.
И вдруг зарево угасло, в небе замерцали только настоящие звезды. Но тотчас же зажглось новое огненное колесо, а Петрюс Мартель спрыгнул на землю, восклицая:
– Какое несчастье! Какое несчастье! Боже мой, какое несчастье!
С широкими трагическими жестами он прошел сквозь толпу, грозно потрясая кулаками, гневно топая ногой, и все выкрикивал:
– Какое несчастье! Боже мой, какое несчастье!
Христиана, взяв под руку Поля, вышла посидеть на свежем воздухе и с восторгом смотрела на ракеты, взлетавшие в небо.
Вдруг к ней подбежал Гонтран.
– Ну что, удачно вышло? Правда, забавно, а?
Она шепнула:
– Как! Это ты подстроил?
– Конечно, я. Здорово вышло, верно?
Она расхохоталась, находя, что вышло в самом деле забавно. Но тут подошел удрученный, подавленный Андермат. Он не мог догадаться, кто нанес ему такой удар. Кто мог украсть из-под конторки ракету и подать условленный сигнал? Подобную гнусность мог совершить только шпион, подосланный старым акционерным обществом, агент доктора Бонфиля!
И он твердил:
– Какая досада! Это просто возмутительно! Ухлопали на фейерверк две тысячи триста франков, и все пропало зря. Совершенно зря!
Гонтран сказал:
– Нет, дорогой мой, подсчитайте хорошенько, – убытки не превышают четвертой, ну, самое большее третьей части стоимости фейерверка, то есть семисот шестидесяти шести. Значит, ваши гости насладились ракетами на тысячу пятьсот тридцать четыре франка. Это не так уж плохо, право.
