Джура - Тушкан Георгий Павлович (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
После гибели басмачей Юрий почувствовал страшную усталость и полное безразличие к опасностям, таившимся в этих незнакомых горах.
Вдруг пес басмачей громко залаял. Яки пошли быстрее. Впереди на снегу шевелилось черное пятно.
– Медведь! – хрипло сказал Муса.
Морозный воздух синей ночи, казалось, таил в себе тревогу. Пес поджал хвост и тихонько скулил от страха. С трудом сняли винтовки. Еще проехали и остановились. Черное пятно оказалось дымом. Обычным дымом, пахнувшим теплом костра, напоминавшим продрогшим путникам о горячем чае.
– А я думал, мы замерзнем, – сознался Юрий и впервые за много дней засмеялся.
– Теперь не пропадем, – весело отозвался Муса. Всадники с усилием оторвали примерзшие к седлам брюки и спешились. Спотыкаясь, еле ступая одубевшими ногами, они взошли по насту на крышу кибитки и наклонились над дырой. Юрий протянул руку к дыму, он был холодным. Муса отшатнулся: в нос ударил сладковатый, приторный запах. Муса испуганно прошептал: – Гульджан! Понимаешь? Когда людям нечего есть, они едят мучнистый корень гульджан.
Снизу доносился многоголосый собачий лай. Какая-то собака мучительно выла. Пес басмачей дрожал как в лихорадке. Страх толкал его назад, но жгучий мороз заставлял ползти к дымящейся дыре, где была жизнь.
Неведомый край! Неизвестно, чьи кибитки. Может быть, там сообщники погибших басмачей.
Однако выхода не было. Нужно было или идти назад, на верную смерть, или в кибитку.
Решили спуститься в кибитку. Подошли ко второму чернеющему дымоходу, откуда не шел дым, и обнаружили волосяную лестницу. – Эй! Кто там? – крикнул Юрий по-русски.
Яростный и злобный лай с новой силой наполнил кибитку. Собаки собрались под лестницей и щелкали зубами. В бледном лунном свете, проникавшем через дымоход, мелькали их ребра, дугой выпиравшие наружу, и сбитая космами шерсть.
– Эй! Кто там? – закричал опять Ивашко, покачиваясь на лестнице и размахивая наганом.
Но лай голодных, остервеневших от ярости псов заглушал его голос.
Муса по– киргизски окликнул обитателей кишлака. Кто-то внизу отогнал собак. Юрий и Муса спустились в темное помещение. Появился рослый юноша со светильником и жестом руки пригласил их следовать за собой. По проходу под снегом они вошли в другую кибитку, где тлел костер. Юноша предложил им сесть у костра и ушел.
Из темноты слышались шум и испуганный шепот людей. Держа наган в поднятой руке, Юрий настороженно оглядывался. Муса взял его за руку и сказал:
– Не надо. Если даже обитатели и против нас, то в жилище нас не тронут: таков закон мусульман.
Огонь в костре дрожал от движения воздуха; тени и блики сплетались в узоры на черных от сажи столбах кибитки. К пришельцам подкрадывались испуганные обитатели кишлака. На груди у каждого висел талисман от злых духов. Старуха Айше шептала заговор. Как знать, может быть, это не настоящие люди, может быть, это джинны или альбесты [15] . Чужие, непонятные слова первого пришельца казались ей заклинаниями.
Ивашко так трясло от холода, что даже столб, к которому он прислонился, дрожал. Не доверяя мусульманским законам, он напряженно всматривался в темноту и стискивал рукой револьвер. Люди, прятавшиеся в углах кибитки, раздражали его. Осмелев, старуха Айше подошла ближе и стала разглядывать гостей. Шум в кишлаке усилился. Юрий не выдержал и, шагнув через костер в темноту, хрипло закричал по-киргизски: – Эй, мужчины, идите сюда!
Муса по– узбекски крикнул:
– Не расходись, не шевелись!
Обитатели кишлака испуганно завопили:
– О аксакал! Придешь ли ты спасти нас?… Где ты? Где ты, голодному пища, пешему лошадь?
– Они, кажется, говорят по-узбекски? – с удивлением заметил Юрий.
– По-узбекски, – подтвердил Муса. – В Алайской долине и на Сарыколе все киргизы говорят по-узбекски.
– О аксакал! Придешь ли ты спасти нас?… Где ты? Пока они кричали, Муса быстро подбросил в огонь полыни. Костер разгорелся, и жители кишлака, оставив плакавшую от страха маленькую девочку, убежали через дверь в стене. В кибитке стало жарко, как в бане. Одежда путников оттаивала, от неё отламывались льдинки и со звоном падали на пол. Полынь сгорела, и костер еле тлел. А Юрий стоял, все так же пристально всматриваясь в наполненную звуками темноту.
К костру, медленно переваливаясь с ноги на ногу, походкой жирного гуся подходил аксакал в старом китайском халате из голубого шелка с золотыми драконами. Так он, по старинному обычаю, одевался в торжественных случаях.
Не узнав прадеда в непривычной для него одежде, затихшая было девочка опять заплакала.
Юрий машинально поднял наган. Стараясь не показать страха, аксакал продолжал важно шествовать.
– Арвахи, – шептал аксакал, обращаясь к духам добра, – держите меня за руки и поддерживайте под мышки. Вслед за аксакалом вошли Джура и низкорослый Кучак. Джура взял аксакала под правый локоть, Кучак – под левый, и они бережно посадили старика у огня. Аксакал, желая казаться слабым и беспомощным, кряхтел и стонал: он хотел вызвать к себе сочувствие пришельцев.
Ивашко, смахнув со лба пот, сел у костра.
– Угостите путников чаем, – прошамкал аксакал. – Зейнеб! – позвал Кучак.
В кибитку быстро вошла юная красивая девушка и поставила на угли высокий железный чайник.
– Кто вы? – спросил Ивашко.
Старик молчал.
– Спроси их, кто они такие, – сказал Ивашко и толкнул локтем разомлевшего у огня Мусу.
– Пока не выпьем чаю, спрашивать не полагается. Помолчали.
Чайник зафыркал, заливая огонь. Красавица Зейнеб принесла фарфоровые китайские чайники, сполоснула их кипятком и поднесла аксакалу.
Старик размотал длинный шелковый пояс, достал из его складок чай и бросил щепотку в чайник. Зейнеб подала тяжелую пиалу из красного камня. Сполоснув её, аксакал налил туда немного чаю и подал Юрию.
– Что он мне наливает на донышке? Пусть нальет полную, я пить хочу, – обиженно сказал Юрий.
Муса пояснил:
– Бери, бери. Чем меньше в пиале чаю, тем больше уважения гостям.
Воспаленные сверканием снегов глаза слезились от дыма. Юрий огляделся. Они сидели в комнате, богато убранной коврами, шкурами и подушками. Здесь были сшитые в одеяла шкуры лисиц, сурков и горностаев. Пол был покрыт шкурами кииков. На женщинах были домотканые одежды. Они сидели у стен и с любопытством смотрели на пришельцев.
15
Джинны и альбесты – по поверьям, злые духи.