Сцены из жизни богемы - Мюрже Анри (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
Итак, Родольф встретился с Мими. Он был знаком с нею еще в то время, когда она была любовницей его приятеля. А теперь она стала его любовницей. Когда друзья Родольфа узнали об этом союзе, поднялся невообразимый шум. Но мадемуазель Мими была со всеми приветлива, ее никак нельзя было назвать недотрогой, табачный дым и литературные споры не вызывали у нее головной боли — поэтому с нею свыклись и стали относиться к ней как к товарищу. Мими была прелестной женщиной и на редкость соответствовала художественным и поэтическим идеалам Родольфа. Ей шел двадцать третий год, это была изящная, хрупкая малютка. В ее лице было что-то аристократическое. Ясные голубые глаза мягко освещали это нежное, с тонкими чертами лицо, но порой, в минуты раздражения или скуки, на нем появлялось жестокое, почти хищное выражение, и тут физиономист уловил бы, пожалуй, признаки закоренелого эгоизма и неумолимой черствости. В общем это было прелестное создание с юной жизнерадостной улыбкой, с взглядом то ласковым, то преисполненным властного кокетства. Молодая горячая кровь бурлила в ее жилах, окрашивая кожу в прозрачные розовые тона, отливавшие белизной камелий. Ее болезненная красота пленила Родольфа, и случалось, что ночью он подолгу осыпал поцелуями бледное чело своей спящей возлюбленной, полузакрытые глаза которой, влажные и усталые, чуть мерцали из-под прядей великолепных каштановых волос. Хотя Мими и приходилось работать по хозяйству, она сумела сохранить такую белизну рук, какой позавидовала бы сама богиня Праздности, и это окончательно сводило Родольфа с ума. Между тем этим ручкам, столь хрупким, столь миниатюрным, словно созданным для поцелуев и ласк, этим детским ручкам, которым Родольф вверил свое вновь расцветшее сердце, этим белым ручкам с розовыми ноготками суждено было в недалеком будущем истерзать сердце поэта.
Месяц спустя Родольф убедился, что его новый союз принесет ему бурю тревог и что у его возлюбленной имеется изрядный недостаток. Она любила ходить по гостям и большую часть времени проводила у своих приятельниц-содержанок, живших по соседству. Вскоре произошло то, чего и стал опасаться Родольф, когда узнал о знакомствах своей любовницы. Ее соблазнила роскошь, какую она порой встречала у своих новых «подруг», и в уме мадемуазель Мими зародился целый рой честолюбивых мыслей, хотя до этого у нее были скромные вкусы, и она довольствовалась тем, что Родольф мог ей предоставить. Мими принялась мечтать о шелке, бархате и кружевах. Не считаясь с запретом Родольфа, она продолжала бывать у этих женщин, а те в один голос советовали ей расстаться с поэтом, раз он не в состоянии подарить ей даже полтораста франков на шерстяное платье.
— Вы такая красавица, вы легко можете устроиться куда лучше, — говорили ей советчицы. — Стоит только поискать.
И мадемуазель Мими начала искать. Родольф не мог не обратить внимания на ее постоянные отлучки, которые ей не удавалось вразумительно объяснить, и вступил на тернистую стезю подозрений. Но лишь только ему попадалось какое-нибудь доказательство измены, он старательно завязывал себе глаза, чтобы ничего не видеть. И он по-прежнему обожал Мими. Он питал к ней какую-то ревнивую, придирчивую, причудливую и нелепую любовь, а молодая женщина не понимала этого чувства, потому что испытывала к Родольфу лишь то дружеское расположение, которое порождается привычкой. К тому же, добрую половину сердца она уже израсходовала в дни своей первой любви и все еще жила воспоминаниями о первом возлюбленном… Так прошло восемь месяцев, на протяжении которых чередовались хорошие и плохие дни. За это время Родольф раз двадцать собирался расстаться с мадемуазель Мими, которая не церемонилась с ним и подчас проявляла жестокость, как это свойственно разлюбившей женщине. По правде сказать, их жизнь превратилась в ад. Но Родольф уже свыкся с повседневной борьбой и больше всего опасался, как бы не пришел конец этой жизни: он понимал, что вместе с ней навсегда утихнут волнения юности, каких он давно не испытывал. Впрочем, следует сказать, что временами мадемуазель Мими старалась рассеять подозрения, терзавшие сердце поэта. Бывали минуты, когда Родольф как ребенок склонялся к ее ногам, зачарованный ее голубыми глазами, — Мими помогла поэту вновь обрести утраченную поэзию, вернула юноше юность, и благодаря ей он снова очутился под тропиками любви. Раза два-три в месяц в промежутке между бурными ссорами, Родольф и Мими, по взаимному соглашению, делали привал в свежем оазисе и проводили ночь в ласках и дружеской беседе. Тогда Родольф обнимал улыбающуюся, оживлённую подругу и часами что-то говорил ей на дивном нелепом языке, каким изъясняется страсть в часы самозабвенья. Мими слушала сначала спокойно, скорее удивленная, чем растроганная, но понемногу вдохновенное красноречие Родольфа, то нежное, то задорное, то мечтательное, захватывало ее. Под лучами этой любви мало-помалу таял лед безразличия, сковавший ее сердце, губы начинали трепетать, она бросалась Родольфу на шею и поцелуями высказывала все то, чего не могла бы выговорить словами. И заря заставала их в тесном объятии, с прикованными друг к другу взорами, а их пылающие и влажные уста еще шептали бессмертное слово,
…которое уже пять тысяч лет
Твердят любовники, встречая вновь рассвет.
Но на следующее же утро по малейшему поводу вспыхивала ссора, и вспугнутая любовь надолго улетала прочь.
Наконец Родольф понял, что, если он не примет решительных мер, мадемуазель Мими своими белыми ручками столкнет его в пропасть, на дне которой погибнет и молодость его, и будущность. Настал час, когда суровый голос рассудка заглушил в нем голос любви, и путем безупречных умозаключений, подтвержденных фактами, Родольф пришел к выводу, что мадемуазель Мими не любит его. Он даже понял, что минуты нежности, какими дарит его подруга, всего лишь прихоть чувственности и что Мими поступает подобно тем женщинам, которые вдруг воспламеняются любовью к мужу только потому, что мечтают получить кашемировую шаль или новое платье, или просто потому, что любовник на время уехал, — и в таком случае оправдывается поговорка: «Раз нет белого хлеба, то и серый хорош». Словом, Родольф готов был все простить любовнице, кроме равнодушия. Итак, он принял окончательное решение и объявил мадемуазель Мими, чтобы она подыскала себе нового сожителя. Мими расхохоталась и стала держать себя вызывающе. Но в конце концов она убедилась, что Родольф стоит на своем и совершенно спокойно встречает ее даже после того, как она пропадает по суткам, и его непривычная твердость стала тревожить ее. Поэтому два-три дня она была очаровательна. Однако любовник не изменял своего решения и не раз спрашивал, не подыскала ли она себе кого-нибудь другого. — А я и не искала, — отвечала она. В действительности же она искала, и даже прежде, чем ей это посоветовал Родольф. За две недели она сделала две попытки. Приятельница пришла ей на помощь и познакомила с неким юнцом, который соблазнил Мими кашемировыми шалями и мебелью палисандрового дерева. Но вскоре Мими на опыте убедилась, что если этот школяр и силен в алгебре, то не слишком сведущ в делах любви. А так как Мими не желала заниматься воспитанием, она тут же бросила влюбленного новичка, отказавшись от кашемировых шалей, которые еще бродили на тибетских пастбищах, и от палисандрового дерева, еще шелестевшего листвой в лесах Нового Света.
Школяра быстро сменил бретонский дворянин. Мими в него молниеносно влюбилась, и ей удалось без особого труда стать графиней.
Как ни клялась Мими в верности, Родольф проведал о последней ее измене. Ему захотелось узнать истинную правду, и однажды, после того как Мими не вернулась на ночь домой, он утром отправился туда, где она, по его предположениям, должна была находиться. Тут он получил самое убедительное доказательство, и оно насквозь пронзило его сердце. Он увидел, как Мими выходит из особняка, где ее возвели в графское достоинство, глаза ее еще были подернуты влажной дымкой, она шла под руку с новым властелином, который, по правде сказать, далеко не так гордился своей новой победой, как Парис, греческий красавец пастух, после похищения прекрасной Елены.
