Чудесный замок - Мид-Смит Элизабет Томазина (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
Примроз засмеялась.
– Смешная ты, наше солнышко, – сказала она. – Если никто твоего письма не увидит, зачем его писать?
– Я имею в виду, – уточнила Дэйзи, – что его не увидят ни ты, ни Джесмин, ни мисс Эгертон, ни мистер Ноэль. Оно будет написано одному человеку, но ты не должна быть любопытной, Примроз, и задавать мне вопросов. Это ужасно важное письмо, и, написав его, я сама отнесу его на почту. Мы с тобой выйдем вместе, но когда я буду опускать его в ящик, ты отвернешься. Это письмо принесет нам счастье. Я напишу его ради тебя и Джесмин. Я не хочу быть эгоисткой.
Примроз нежно поцеловала Дэйзи.
– Пиши свое письмо, Глазастик. Я постараюсь не быть слишком любопытной. Садись и пиши. У тебя будет целый час, пока Джесмин не вернется к чаю.
– Спасибо, Примроз, – ответила Дэйзи. – Только, пожалуйста, не разговаривай со мной, пока я пишу.
И Дэйзи принялась писать, сидя в своем углу, лицо ее покраснело, а пальцы перепачкались в чернилах. Она испортила несколько листков писчей бумаги и разорвала их потом на мелкие клочки. Наконец послание, над которым она вздыхала, дрожала и даже плакала, было окончено. Вот что она написала:
«Мой дорогой друг, мистер Дав!
Я всегда-всегда буду правдивой с Вами. Я не такая дурная девочка, которая может нарушить данное ею слово. Я всегда буду держать его, даже под пыткой. Знаете ли Вы, что такое инквизиция, мистер Дав? Возможно, лучше Вам не знать. Да, я всегда буду верна своему слову, как и обещала Вам, и никто никогда не узнает о нас с Вами и о леденцах. Но я не буду держать слова, которого я не давала. Помните, Вы хотели, чтобы я обещала, что ни я, ни Примроз, ни Джесмин никогда не уедем от Вас и не будем жить в Чудесном замке? Я уже почти обещала, потому что у Вас был такой свирепый вид, а глаза налились кровью и стали такими жестокими и страшными, что я чуть было не забыла, что Вы – мой истинный друг. Но я так рада, что не дала Вам второго обещания, потому что теперь я знаю – это было бы неправильно. Ко мне пришел Принц, мистер Дав, и сказал, что я – эгоистка, раз сама не хочу и сестрам не даю переехать в Чудесный замок. Он говорит, там стены оклеены Добротой, мебель расставлена Самоотречением, а окна вымыты Любовью. Он говорит, что здесь нет ни Любви, ни Доброты, и называет Ваши комнаты темницей. Он очень, очень сильный, Принц, и он убивает чудовищ, которые называют себя друзьями девочек.
Мистер Дав, я хочу сказать, что собираюсь уехать в Чудесный замок, а слово насчет леденцов буду держать всегда.
Затем Дэйзи запечатала письмо, написала на конверте: «Мистеру Даву, Эден-стрит, 10» и попросила у Примроз марку. Потом они вышли вместе, и Примроз отвернулась, пока Дэйзи опускала письмо в ближайший почтовый ящик.
Сделав это, Дэйзи подпрыгнула, крепко сжала руку Примроз и сказала взволнованно:
– Вот, я это сделала. Я не хочу быть эгоисткой, которая разбивает чьи-то сердца. Примроз, дорогая, давай поспешим в темницу, соберем вещи и сегодня же переедем в Чудесный замок.
Примроз, не посвященная в тайну Дэйзи и ничего не знающая о сказке Артура Ноэля, была поражена внезапной переменой настроения Дэйзи. Но она поняла, что хочет сказать сестренка, и была только рада немедленно исполнить ее желание.
В результате замечательные комнаты мисс Эгертон были в тот же вечер заняты, и впервые за много дней эта добрая леди отошла ко сну с легким и благодарным сердцем.
К счастью для Дэйзи, Дава не было дома, когда паковали вещи, и только миссис Дав, нахмурившись, смотрела, как девочки отбыли в наемной карете. Она не пожелала попрощаться с ними и только пробормотала что-то о неблагодарности некоторых людей, которая не знает границ.
– Послушай, Дав, – сказала она своему повелителю, когда он явился поздно ночью, – эти «прелестные юные леди», о которых ты так хорошо отзывался, то есть «чердаки», как их называла и буду называть я, – так вот, они уехали. Наняли карету и уехали вместе с багажом. Что до меня, то я не жалею. По крайней мере, чердак побелен и вычищен их собственными руками. Я теперь могу повысить квартирную плату. Ни эти «юные леди», ни я – мы не могли больше жить под одной крышей. Они неуважительные, высокомерные и недоверчивые – вот что я о них думаю. Сегодня утром я пришла одолжить у мисс Мэйнуеринг семь шиллингов шесть пенсов, а она мне говорит: «Извините, миссис Дав, я не могу дать вам денег». Такие «юные леди» мне не подходят, и я рада, что они съехали. Что это ты, Дав, глаза вытаращил? Вон письмо лежит на столе, тебя дожидается.
Дав взял письмо и прочел его внимательно раз и другой. Прочитав второй раз, он вложил его в конверт и повернулся к жене:
– Они уехали к мисс Эгертон, что живет за углом?
– Кто «они», Дав?
– Три юные леди, конечно.
– Я так и думала. Но мне на это наплевать. Знать их не желаю.
– Да ты послушай, голубка моя, – сказал муж, – я желаю их знать, и мне не наплевать, ни в коем случае. Прекрасно, если они переехали к мисс Эгертон. Я хорошо знаю этот дом. Там есть люки в крыше. А первый день квартала не за горами, моя голубка.
– Неужто, Дав?! Как вульгарно ты произносишь свои нежности, – ответила его жена.
Глава XXXI
«ПОСТОЯННЫЙ ЧТЕЦ»
Через несколько дней после того, как девочки с удобствами устроились на новой квартире, Примроз вышла из дома. К этому времени она уже хорошо знала улицы и кварталы Лондона. Аккуратно и просто одетая, с обычным, спокойным и светлым выражением красивого лица и с таким чувством собственного достоинства, которое никому на свете не позволило бы фамильярничать с нею, она шла, но не рисовать по фарфору, как обычно, а просто прогуляться по улицам.
Ей хотелось побыть одной – надо было обдумать одну проблему. Она была смущена и даже немного встревожена. Ее тревога не была вызвана состоянием Дэйзи – девочка выглядела совсем здоровой, как раньше. Но состояние финансов не внушало оптимизма молодой главе семьи. Самостоятельная жизнь, которую она так надеялась начать, откладывалась день за днем. Роспись по фарфору не приносила дохода. Мистер Джонс все «ждал», что появятся покупатели, но они не появлялись. Переводы от мистера Дэйнсфилда стали поменьше и уже не соответствовали расходам семьи, а теперь кое-что в поведении мисс Эгертон прибавило Примроз беспокойства. Ей показалось, что мисс Эгертон что-то скрывает. Она всегда была искренней и открытой с сестрами, но когда Примроз спросила ее о цене мебели и вскрыла ли она конверт мистера Дэйнсфилда, чтобы заплатить за нее, лицо доброй леди помрачнело, и она ответила: «Я так занята сегодня, Примроз, извините, но мне надо срочно уйти».
Однако когда день за днем она оказывалась слишком занята, чтобы ответить на этот вопрос, у Примроз возникло смутное подозрение, правда, она выругала себя, обвинив в излишней нервозности.
Она быстро шла по улицам и неожиданно для себя оказалась по соседству с Риджентс-парком, недалеко от «Пенелоп Мэншн». Она шла, глубоко задумавшись, как вдруг ее окликнул низкий и сердечный голос, полная рука легла на ее плечо, и она увидела возле себя миссис Дредж.
– О, дорогая, как поживаете, мисс Мэйнуеринг? Я так рада вас видеть. Вы ускользнули от нас вместе с вашими хорошенькими сестрами. По-моему, миссис Флинт была огорчена. Мы все спрашивали ее о вас, и я, и мисс Слоукум, и мисс Мортлок. Мы просили ее дать ваш адрес, мы так хотели повидать вас, потому что все мы весьма высокого мнения о вас. Но миссис Флинт только смотрела холодно, краснела и сжимала губы. Тогда миссис Мортлок сказала: «Очень жаль, что девочки уехали отсюда. Видимо, мы были им настолько неприятны, что они сделали это тайно и тихо. Жаль! Пожилым женщинам, вроде нас, иногда хочется пообщаться с молодыми и красивыми созданиями».
В ответ на это мисс Слоукум поджала губы, так как считает себя еще молодой, а миссис Мортлок посмеивается над ней. Ну да бог с ними, вы-то как, моя дорогая? Вы немного побледнели и похудели с тех пор, как уехали. Как поживает та ваша милая сестрица, что все хотела снять комнаты дешевые и такие чистые, чтобы можно было есть на полу?
