Сочинитель - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Он уселся за стол и посмотрел на машинку. В нее был вставлен чистый лист. Он попытался вспомнить, над чем работал, когда вставил сюда этот лист. Он не мог вспомнить. Рассердившись, выдернул лист из машинки, смял и выбросил в ведро для бумаг. Не вставая со стула, он наклонился и взял коробку, в которой держал рукопись романа. Открыв коробку, он уставился на заглавный лист.
И НЕ ПРЕСЛЕДОВАТЬ ЗВЕЗДУ...
роман Джозефа Крауна
Он быстро пересчитал страницы. На сорока двух страницах были заметки, и только десять содержали начало самого романа. Он смотрел на них с отвращением. Всего лишь десять страниц, и он даже не закончил первую главу о птичьем рынке. С тех пор, как он написал это, прошло восемь месяцев. За это время он сделал два сценария. Он снова посмотрел на рукопись. Это было дерьмо. В конце концов сценарии писать приятнее. Ты можешь работать вместе с кем-то, заводить новые знакомства и шататься по городу. Писать роман — одинокая работа. Только ты и печатная машинка. Все, что ты получаешь, — ты получаешь из написанных тобою же страниц. Это та же мастурбация, которая приносит сомнительное удовлетворение. И тут еще Лаура со своими предложениями.
— Senor? — раздался из-за двери голос Розы.
Он повернулся к ней. Она держала поднос с кофейником, чашкой на блюдце, сладкой булочкой на тарелке, сахарницей и ложкой. Он жестом указал ей на стол.
— О’кей.
Наклонившись над столом, она поставила перед ним поднос. Ткань ее мягкого хлопчатобумажного платья отстала от тела, и через вырез у шеи он мог видеть ее маленькие, похожие на яблочки, груди и плоский живот вплоть до волосков лобка. Она распрямилась, только наполнив его чашку, затем взглянула на него.
— Esta bien?
Он отхлебнул из чашки.
— Хорошо, — сказал он Она повернулась, чтобы уйти, но он остановил ее вопросом: — Ты показывала сеньоре следы помады на моих трусах?
Он знал, что она понимает, о чем он говорит.
— Нет, senor.
— В таком случае как она об этом узнала? — спросил он.
— Sefiora каждый день проверяет гора lavada.
— Всегда?
— Todo, — сказала она.
Не отвечая, он снова отпил из своей чашки. Он закурил еще одну сигарету и, хмуро смотря на нее, выпустил клуб дыма из ноздрей.
— Вы сердитесь на меня, senor? — спросила она.
Он отрицательно покачал головой.
— Не на тебя. На себя, — он опустил голову и посмотрел на машинку.
Ничего не получается. Он знал, что книга там, внутри него, но он не мог заставить себя выплеснуть ее из себя. Может быть, здесь, в Голливуде, ему слишком легко жилось. За те три с половиной года, что он провел здесь, он сделал больше денег и меньшее количество работы, чем он мог себе когда-либо представить в Нью-Йорке. Все было легче. Девушки были красивее и доступнее. Секс для них был образом жизни. Только трахаясь с писателями, продюсерами и режиссерами, можно было сняться в фильме. Маленькая роль или большая — не имело значения, главное — попасть на экран. Здесь даже климат был мягче. Иногда шел дождь, но никогда не было по-настоящему холодно, не бывало того пронзительного холода, к которому он привык в Нью-Йорке.
Даже Мотти говорила, что здесь живется легче. Единственная проблема, с ее точки зрения, заключалась в том, что здесь было совершенно нечего делать. Поэтому она и пошла работать через полгода после рождения ребенка. Уже через несколько месяцев она стала заместителем главы отдела рекламы. Она, смеясь, говорила, что калифорнийские продавщицы никогда бы не смогли работать в Нью-Йорке, потому что единственной вещью, которую они в совершенстве изучали в школе, был теннис.
Он оторвал взгляд от машинки. Роза все еще стояла в дверях. Он был в замешательстве — он забыл, что она не ушла. Ее тело, освещенное сзади, просвечивало сквозь платье. Он почувствовал, что у него начинает вставать.
— Почему ты не носишь белья? — сердито спросил он.
— У меня только одна смена, — сказала она. — Днем обычно никого не бывает дома, поэтому я ношу его, только когда выхожу гулять с малышкой. Я стираю его каждый вечер.
— Сколько стоит белье? — спросил он.
— Лифчик, трусы и комбинация — dos dolares, — ответила она.
Он выдвинул тот ящик стола, в котором всегда у него лежали какие-нибудь мелкие деньги. Там было несколько купюр — три по одному доллару и пять одной бумажкой. Он вытащил деньги из ящика и протянул ей.
— Вот, возьми, — сказал он. — Купи себе белье.
Она медленно подошла и взяла деньги.
— Muchas gracias, senor.
— Por nada, — ответил он.
Она опустила глаза.
— Вы грустите, serior, — низким голосом сказала она. — Может Роза вам помочь?
Сначала он не понял, что она имеет в виду, потом осознал, что она все это время смотрела на вздымающуюся ширинку пижамных штанов.
— Откуда ты знаешь о таких вещах? — спросил он.
— У меня пять братьев и отец, — ответила она. — У нас на casa я помогаю им всем.
Он в изумлении уставился на нее.
— Сколько тебе лет, Роза?
Она все еще не поднимала глаз.
— Tendo шестнадцать, serior.
— Дерьмо, — выругался он. — Ты со всеми с ними трахаешься?
— Нет, senor, — сказала она. — Solamente, — она сжала руку в кулак, как будто обхватив что-то пальцами, и поводила им вверх-вниз перед собой.
Он улыбнулся.
— Это не обязательно, Роза, — мягко сказал он. — Но в любом случае, спасибо тебе.
Она серьезно кивнула и вышла из комнаты. Он смотрел, как она идет, виляя бедрами. Это для нее ничего не значит, думал он. Она просто так живет.
Он затушил сигарету в пепельнице и откусил кусочек сладкой булочки. Она была действительно сладкой, не то что булочки в Нью-Норке. Здесь их покрывали сахарной глазурью. Он запил ее кофе.
Он снова бросил взгляд на машинку.
— Ну как насчет этого? — спросил он. — Как насчет того, чтобы написать роман?
Чистая белая страница немо смотрела на него. Зазвонил телефон, он поднял трубку.
— Алло.
— Доброе утро, — сказала Кэти. Как ему и говорила ее сестра, Кэти работала на студии одной из секретарш Эй Джей. — Что ты сегодня делаешь?
— Я сейчас без работы, — ответил он — Сегодня регистрируюсь в бюро по безработице.
— Сделай это утром, — сказала она — Эй Джей хочет видеть тебя в три часа.
