По эту сторону рая - Фицджеральд Фрэнсис Скотт (книги бесплатно без TXT) 📗
— Уверяю тебя, — сказал он как-то Тому, — Бэрн — единственный из моих сверстников, чье умственное превосходство я безоговорочно признаю.
— Неудачное ты выбрал время для такого признания, многие склоняются к мнению, что у него не все дома.
— Он просто на голову выше их, а ты и сам говоришь с ним, как с недоумком, — боже мой, Том, ведь было время, когда ты умел противопоставить себя этим «многим». Успех окончательно тебя стандартизировал.
Том был явно раздосадован.
— Он что, святого из себя корчит?
— Нет! Он совсем особенный. Никакой мистики, никакого сектантства. В эту чепуху он не верит. И не верит, что все мировое зло можно исправить с помощью общедоступных бассейнов и доброго слова во благовремении. К тому же выпивает, когда придет охота.
— Куда-то не туда он заворачивает.
— Ты с ним в последнее время разговаривал?
— Нет.
— Ну так ты ровным счетом ничего о нем не знаешь.
Спор окончился ничем, но Эмори стало еще яснее, как сильно изменилось в университете отношение к Бэрну.
— Странно, — сказал он Тому через некоторое время, когда их беседы на эту тему стали более дружескими, — те, кто ополчается на Бэрна за радикализм, это самые что ни на есть фарисеи — то есть самые образованные люди в колледже: редакторы наших изданий, как ты и Ферренби, молодые преподаватели… Неграмотные спортсмены вроде Лангедюка считают его чудаком, но они просто говорят: «У нашего Бэрна появились завиральные идеи», — и проходят мимо. А уж фарисеи — те издеваются над ним немилосердно.
На следующее утро он встретил на улице Бэрна, спешившего куда-то с лекции.
— В какие края, государь?
— В редакцию «Принстонской», к Ферренби. — И помахал свежим номером газеты. — Он там написал передовую.
— И ты решил спустить с него шкуру?
— Нет, но он меня ошарашил. Либо я неверно судил о нем, либо он вдруг превратился в отъявленного радикала.
Бэрн умчался, и Эмори только через несколько дней узнал, какой разговор состоялся в редакции.
Бэрн вошел в редакторский кабинет, бодро потрясая газетой.
— Здорово, Джесси.
— Здорово, Савонарола.
— Только что прочел твою передовицу.
— Благодарю, не ожидал удостоиться такой чести.
— Джесси, ты меня удивил.
— Это чем же?
— Ты не боишься, что заработаешь нагоняй от начальства, если не перестанешь шутить с религией?
— Что?!
— А вот как сегодня.
— Какого черта, ведь передовая была о системе репетиторства.
— Да, но эта цитата…
— Какая цитата?
— Ну как же, «Кто не со мной, тот против меня».
— Ну и что?
Джесси был озадачен, но не встревожен.
— Вот тут ты говоришь… сейчас найду — Бэрн развернул газету и прочитал: — «Кто не со мной, тот против меня, как выразился некий джентльмен, заведомо способный только на грубые противопоставления и ничего не значащие трюизмы».
— Ну и что же? — на лице Ферренби отразилась тревога. — Ведь это, кажется, сказал Кромвелл? Или Вашингтон? Или кто-то из святых? Честное слово, забыл.
Бэрн покатился со смеху.
— Ах, Джесси! Милый, добрый Джесси!
— Да кто это сказал, черт возьми?
— Насколько мне известно, — отвечал Бэрн, овладев своим голосом, — святой Матфей приписывает эти слова Христу.
— Боже мой! — вскричал Джесси и, откинувшись назад, свалился в корзинку для мусора.
Недели проносились одна за другой. Эмори изредка удирал в Нью-Йорк в надежде найти что-нибудь новенькое, что могло бы своим дешевым блеском поднять его настроение. Один раз он забрел в театр, на возобновленную постановку, название которой показалось ему смутно знакомым. Раздвинулся занавес, на сцену вышла девушка, он почти не смотрел на нее, но какие-то реплики коснулись его слуха и слабо отдались в памяти. Где?.. Когда?..
Потом рядом с ним словно зашептал кто-то, очень тихо, но внятно: «Ой, я такая дурочка, вы мне всегда говорите, если я что делаю не так».
Блеснула разгадка, и ласковым воспоминанием на минуту возникла Изабелла.
Он нашел свободное место на программе и стал быстро писать:
— Привидения — глупый народ, — заявил Алек. — Просто тупицы. Я любое привидение могу перехитрить.
— Как именно? — осведомился Том.
— Это смотря по тому где. Возьмем, к примеру, спальню. Если действовать осмотрительно, в спальне привидение никогда тебя не настигнет.
— Ну, допустим, ты подозреваешь, что у тебя в спальне завелось привидение, какие ты принимаешь меры, когда поздно вечером возвращаешься домой? — заинтересованно спросил Эмори.
— Надо взять палку, — отвечал Алек наставительно и серьезно, — длиной примерно как ручка от половой щетки. Первым делом комнату необходимо обследовать. Для этого вбегают в нее с закрытыми глазами и зажигают все лампы, после чего с порога тщательно обшаривают палкой чулан, три или четыре раза. Затем, если ничего не случится, можно туда заглянуть. Но только в таком порядке: сначала основательно пройтись палкой, а затем уже заглянуть.
— Это, конечно, старинный кельтский рецепт, — без улыбки сказал Том.
— Да, только они обычно начинают с молитвы. Так или иначе, этот метод годится для поисков в чуланах, а также за дверями…
— И под кроватью, — подсказал Эмори.
— Что ты, Эмори, ни в коем случаев, — в ужасе вскричал Алек. — Кровать требует особой тактики. От кровати следует держаться подальше. Если в комнате есть привидение — а это бывает в одном случае из трех, — оно почти всегда прячется под кроватью.
— Ну, так значит… — начал Эмори, но Алек жестом заставил его замолчать.
— Смотреть туда нельзя. Нужно стать посреди комнаты, а потом сразу, не дав ему опомниться, одним прыжком перемахнуть в постель. Ни в коем случае не прохаживаться около постели. Для привидения твое самое уязвимое место — лодыжка. А там ты в безопасности, оно пусть лежит под кроватью хоть до утра, тебе уже ничто не грозит. А если все еще сомневаешься, накройся с головой одеялом.
— Все это чрезвычайно интересно, не правда ли, Том?
— Еще бы! — Алек горделиво усмехнулся. — И выдумано мною лично. Я сэр Оливер Лодж 13 в американском издании.
Эмори опять от души наслаждался жизнью в колледже. Вернулось ощущение, что он продвигается вперед по четкой прямой линии; молодость бурлила в нем и нащупывала новые возможности. Он даже накопил избыточной энергии, чтобы испробовать новую позу.
— Ты что это уставился в пространство? — спросил как-то Алек, видя, что Эмори застыл над книгой в нарочитой неподвижности. — Ради Христа, хоть при мне не разыгрывай мистика — Бэрна.
Эмори поднял на него невинный взгляд.
— В чем дело?
— В чем дело? — передразнил его Алек. — Ты что, хочешь довести себя до транса с помощью… а ну-ка, дай сюда книгу.
