Армадэль. Том 1 - Коллинз Уильям Уилки (книга жизни TXT) 📗

— Я спрашиваю себя, — отвечал Мидуинтер, возвращая ему монету, — есть ли на свете то, что называется случаем?

Через полчаса оба письма были отправлены на почту, Аллэн, которому надзор за ремонтом на яхте оставлял до сих пор мало свободного времени, предложил прогуляться в Кэстльтоуне. Даже Мидуинтер, несмотря на тревожное желание заслужить доверие мистера Брока, не мог сказать ничего против такого невинного намерения, и молодые люди отправились вместе посмотреть столицу острова Мэн.

Сомнительно, есть ли на земном шаре другой такой неинтересный город для приезжих, как Кэстльтоун. Там можно осмотреть внутреннюю пристань с раздвижным мостом для пропуска кораблей, наружную пристань, кончавшуюся крошечным маяком, откуда открывается вид на плоский берег и с правой, и с левой стороны. В центре города стоит покосившееся серое здание, называемое замком, и столб, посвященный какому-то губернатору Смельту, с плоской верхушкой для статуи, но статуи нет. Стоят также казармы, в которых размещается рота солдат. Господствующий цвет в городе бледно-серый. Немногие открытые лавки чередуются с другими лавками, запертыми и брошенными владельцами. Местные юноши молча курили, собравшись вместе под тенью стены. Оборванные дети просили машинально: «Подайте нам пенни!» И, прежде чем благотворительная рука успевала поискать в кармане, убегали со страхом и сомнением относительно человеколюбия господина, к которому они обращались. Кладбищенское безмолвие царило на улицах этого жалкого города. Только одно здание, вполне приличное на вид, утешало взор на этих унылых улицах. Посещаемое студентами из окрестной «Коллегии короля Вильгельма», это здание было занято кондитерской. Тут, по крайней мере, сквозь большое окно было на что посмотреть постороннему. В зале на высоких стульях сидели воспитанники коллегии, болтая ногами и медленно двигая челюстями и подчиняясь закону странного кэстльтоунского безмолвия, с важным видом насыщались пирожками в атмосфере полного молчания.

— Черт меня побери, если я в состоянии буду смотреть на этих мальчиков и на эти пирожки! — сказал Аллэн, оттащив своего друга от кондитерской. — Попробуем, не найдем ли мы чего-нибудь другого для развлечения на ближайшей улице.

Первый предмет для развлечения на ближайшей улице представился в виде лавки ваятеля и золотильщика, находящейся, видимо, в последней степени торгового упадка. На прилавке внутри ничего не выставлено, кроме склоненной головы мальчика, крепко спавшего в спокойном уединении этого места. В окне красовались три маленькие загаженные мухами рамы, небольшой лист бумаги, запыленный от продолжительного небрежения, объявлявший, что это помещение отдается внаймы, одна раскрашенная гравюра, представлявшая ужасы пьянства и призывающая к самому свирепому воздержанию. Сюжет, представлявший пустую бутылку джина, необыкновенно обширный чердак, чтеца в перпендикулярном положении и умирающее семейство в горизонтальном положении, обращался к благоволению публики под привлекательным названием «Рука смерти». Намерение Аллэна насильно выжать развлечение из Кзстльтоуна он долго пытался реализовать, но тут изменило ему. Он предложил попробовать прогуляться в каком-нибудь другом месте. Мидуинтер охотно согласился, и они отправились назад, в гостиницу собрать сведения о местных достопримечательностях. По милости своего характера Аллэн часто фамильярно обращался с незнакомыми людьми и задавал им самые непродуманные вопросы. Вот и в этот раз после его вопросов на приезжих посыпался град сведений, относившихся ко всевозможным предметам. Кроме того, который привел их в гостиницу. Они сделали для себя разнообразные и интересные открытия, относившиеся к законам и постановлениям острова Мэн и к нравам и к обычаям местных жителей. Аллэн с восхищением узнал, что обитатели острова Мэн говорили об Англии как о хорошо известном близлежащем острове, находящемся на некотором расстоянии от Дугласа — столицы острова Мэн. Оба англичанина узнали также, что этот островной народ пользовался своими собственными законами, публично провозглашаемыми раз в год губернатором и двумя главными судьями, стоящими на вершине старинного вала в фантастических костюмах, приличных этому случаю. Обладая этими завидными привилегиями, остров вдобавок пользовался еще правом иметь местный парламент, называемый Палатою Ключей. Это собрание далеко опередило парламент соседнего острова в том отношении, что его члены обходились без выборов народом и торжественно выбирали друг друга. С этими и многими другими местными обычаями познакомились самые разные посетители и служащие гостиницы, и вот так Аллэн убил время самым бестолковым образом, пока все разошлись и болтовня прекратилась сама собой. Мидуинтер, говоривший в это время с трактирщиком, спокойно напомнил Аллэну, зачем они пришли сюда. Самое лучшее место для прогулок на острове было на западном и южном берегу. В той стороне был рыбачий городок, называвшийся Порт Сент-Мэри, с гостиницей, в которой путешественники могли ночевать. Если Аллэн все еще был недоволен Кэстльтоуном и желал посмотреть что-нибудь другое, ему стоило только сказать, и тотчас будет готов экипаж. Аллэн ухватился за это предложение, и минут через десять он и Мидуинтер были на дороге к западным пустыням острова.

Таким образом, день отъезда мистера Брока прошел без всяких важных происшествий, и в эти часы даже тревожная заботливость Мидуинтера не могла найти никакого повода к опасению. Все было так до наступления вечера, который, по крайней мере, один из друзей должен был помнить до конца своей жизни.

Прежде чем путешественники успели отъехать на две мили, случилось несчастье: лошадь упала, и кучер сказал, что она больно ушиблась. Не оставалось ничего более, как послать за другим экипажем в Кэстльтоун или дойти до Порта Сент-Мэри пешком. Решившись на последнее, Мидуинтер и Аллэн отошли еще совсем недалеко, когда их догнал джентльмен, ехавший один в коляске. Он вежливо отрекомендовался врачом, живущим недалеко от Порта Сент-Мэри, и предложил молодым людям место в своей коляске. Всегда с радостью знакомившийся с новыми лицами, Аллэн тотчас принял это предложение. Он и доктор, которого звали Гаубери, сошлись и подружились в пять минут. Мидуинтер сидел позади них, храня осторожное молчание. Они расстались перед самым въездом в город, у дома мистера Гаубери. Аллэн шумно восхищался красивыми французскими окнами докторского домика, хорошеньким цветником и лугом и пожал доктору руку на прощание, как будто они знали друг друга с самого детства. В Порту Сент-Мэри оба друга очутились в другом Кэстльтоуне, только меньшего размера. Но местность, открытая, дикая, гористая, заслуживала внимания. Прогулка завершала этот день — бестолковый и праздный с начала до конца, до самого вечера. Постояв немного, чтобы полюбоваться солнцем, величественно закатывавшимся за вершины гор, и потолковав о мистере Броке и его обратном путешествии, молодые люди вернулись в гостиницу, заказав ужин пораньше. Ночь тем временем все приближалась, а вместе с ней и приключение, которое должно было случиться с друзьями, хотя все, что происходило с ними до сих пор, вызывало только их смех. Ужин был дурно приготовлен, служанка — непозволительно глупа, старомодная сонетка [8] в зале осталась в руках Аллэна и разбила вдребезги пастушку из китайского фарфора на камине. Только такие ничтожные происшествия и случились, когда стемнело и в комнату были принесены зажженные свечи.

Находя, что Мидуинтер, вдвойне уставший от бессонной ночи и беспокойного дня, не расположен к разговору, Аллэн оставил его отдыхать на диване и вышел в коридор с надеждой, не найдет ли там кого, с кем можно поговорить. Тут еще одно ничтожное происшествие опять свело Аллэна и Гаубери и укрепило — к счастью или нет, это объяснится впоследствии, — знакомство с обеих сторон.

Буфет в гостинице находился на конце коридора, и трактирщица приготовляла там рюмку ликера для доктора, который зашел в гостиницу поболтать. Когда Аллэн попросил позволения принять участие и в питье и в разговоре, мистер Гаубери вежливо подал ему рюмку, наполненную трактирщицей. Это был холодный грог. Заметная перемена в лице Аллэна, когда он вдруг отодвинулся назад и спросил виски, не укрылась от глаз врача.