Возвышение Сайласа Лэфема - Хоуэллс Уильям Дин (книги бесплатно .txt) 📗
— Да, — призналась миссис Лэфем. — Как думаешь, Пэн, что мистер Кори этим хотел показать?
— Кто? Отец мистера Кори? А как считает полковник?
— Ох, уж этот полковник! — вскричала миссис Лэфем. И добавила взволнованно: — Может, он и прав. Мне показалось летом, будто она и впрямь ему нравится, и если он теперь пришел… — Она предоставила дочери самой разобраться в местоимениях и заключила: — Сперва я думала, что об этом и речи быть не может. Это в прошлом году я так думала; а теперь почему-то не думаю. Немного больше стала понимать; да и отец на этом помешался, я прямо дрожу за него. Он уверен, что его деньги все могут. Ничего не скажешь, многое они, конечно, могут. А главное, Рин — очень хорошая девочка; из себя так хороша, что любому годится; поведения скромного, а уж хозяйка! Может, нынче молодые люди не так это ценят. Но ведь редко найдешь девушку, которая пойдет на кухню и сделает такой заварной крем, как она вчера. А по дому как управляется! Кажется, стоит ей войти, и вещи сами по местам становятся. И если бы ей пришлось, шила бы себе платья куда лучше, чем портнихи, которым мы платим. Конечно, и он — молодой человек хоть куда. Но чего уж это я так.
— Что ж, мама, — сказала девушка, помолчав и словно несколько устав от этой темы, — тревожиться нечего. Если атому суждено быть, оно и сбудется; а если нет…
— Я и говорю отцу. А по себе сужу, до чего ему трудно себя сдерживать. Боюсь, как бы мы чего-нибудь такого не натворили, что потом будем каяться.
— Мэм, — сказала Пенелопа, — я ничего дурного делать не намерена; а если сделаю, обещаю не каяться; даже на это готова. И на вашем месте я бы не каялась заранее. Полковник пускай себе! Он любит что-то устраивать и вреда никому не причинит. А семья Кори сама о себе позаботится.
Она тихонько засмеялась, опустив уголки губ и наблюдая, как мать старается сбросить с себя бремя тревог…
— А ведь ты, пожалуй, права, Пэн. Всегда-то ты умеешь так на все взглянуть… Ладно! Пускай хоть каждый день возит его сюда.
— Что ж, мэм, — сказала Пэн. — Думаю, и Айрин за это высказалась бы. Ей ведь это совершенно безразлично.
Полковник плохо спал в ту ночь, и утром миссис Лэфем спустилась к завтраку одна.
— Отцу нездоровится, — сообщила она. — Бывают у него такие приступы.
— А я подумала, даже несколько сразу — так он топал. Что ж, и завтракать не выйдет?
— Не сейчас, — сказала мать. — Он уснул, и авось все пройдет, когда выспится. А вы, девочки, не шумите.
— Мы будем тихо-тихо, — заверила Пенелопа. — Я рада, что полковник не симулирует. А я было заподозрила… — Она засмеялась, сдержала смех и взглянула на сестру. — Ты не считаешь, что кое-кому следует приехать из конторы за распоряжениями, пока отец болеет, а, мама?
— Пэн! — закричала Айрин.
— К десятичасовому катеру выздоровеет, — сказала сердито мать.
— По-моему, папа все лето слишком много работал. Мама, почему ты не заставишь его отдохнуть? — спросила Айрин.
— Отдохнуть? Да он гнет спину с каждым годом все больше. Бывало, давал себе иногда отдых, а сейчас дышать не может без своей конторы. В этом году сказал, что уедет в Лэфем всего на несколько дней, фабрику проведать. Не знаю, что с ним и делать! Чем больше у него денег, тем больше он старается. Боюсь и подумать, что с ним станется, если разорится. Одно я знаю, — заключила миссис Лэфем, — сегодня он в контору не поедет.
— Значит, и на десятичасовом катере тоже, — напомнила Пэн.
— Да, тоже. Как кончите завтракать, девочки, поезжайте в отель дать телеграмму, что он нездоров и сегодня в конторе не будет. Не хочу, чтобы оттуда приехали его беспокоить.
— Какой удар! — сказала Пэн. — А то они, может быть, прислали бы… — Она с невозмутимым видом взглянула на сестру, — например, Денниса.
— Мама! — крикнула Айрин.
— В этой семье стало невозможно жить, — сказала Пенелопа.
— Ну, хватит, Пэн, — приказала мать. Но едва ли она действительно хотела, чтобы та перестала дразнить сестру. Это придавало приятную реальность ее мечте, делало ее не только возможной, но и вероятной.
Лэфем встал и бродил по дому, раздражаясь, когда очередной катер уходил без него; вечером он уже не на шутку сердился, несмотря на усилия семьи успокоить его, и ворчал, что его не пустили в город.
— Отлично мог бы поехать, — твердил он, пока жена не вышла из терпения.
— Хорошо, Сайлас, завтра поедешь, даже если придется нести тебя к катеру.
— Надо признать, — сказала Пенелопа, — что полковник никуда не годен, когда не в духе.
С шестичасовым катером прибыл Кори. Девушки были на веранде, и Айрин первая его увидела.
— Ой, Пэн! — шепнула она, и все отразилось у нее на лице; Пэн не успела со своими насмешками, а он уже входил.
— Надеюсь, полковник Лэфем здоров, — сказал он, и они услышали, как в комнатах мать заспорила с отцом.
— Ступай надень сюртук! Да! Мне все равно, как он тебя видит в конторе, хоть в одной рубашке. Здесь ты джентльмен или должен им быть. И ты не будешь встречать гостя в халате.
Пенелопа поспешила в комнату успокоить мать.
— Спасибо, ему гораздо лучше, — громко сказала Айрин, чтобы заглушить шумные препирательства.
— Я рад это слышать, — сказал Кори, и когда она провела его в комнаты, побежденный полковник встретил посетителя в двубортном сюртуке, который он поспешно застегивал. Сперва он был уверен, что Кори приехал из-за какого-то срочного дела, а когда выяснилось, что тот приехал из учтивости, к его удивлению присоединилось удовольствие от того, что он стал предметом заботы. В кругу знакомых Лэфема жаловались на болезни, но не было принято справляться о здоровье — это было как-то не по-мужски — и уж конечно не навещали больных, разве что в самых серьезных случаях. Он охотно рассказал бы подробно о своем недомогании, если бы ему дали; а после чая, которым угостили и Кори, он еще остался бы с ним, если бы жена не отправила его в постель. Она сама пошла с ним, чтобы он принял предписанное ею лекарство, но сперва зашла к Пенелопе и застала ее с книгой в руках. Но она не читала.
— Сойди-ка вниз, — сказала мать. — Мне надо к отцу, а Айрин там одна с мистером Кори. Ведь она сидит как на угольях, когда тебя нет рядом, чтобы его занимать.
— Пусть привыкает обходиться без меня, — сказала рассудительно Пенелопа. — Не могу же я всегда быть с ними.
— Тогда мне придется, — ответила миссис Лэфем. — То-то будет у нас там квакерское собрание.
— Рин найдет, что сказать, если предоставишь это ей. А нет — тогда он найдет. Пойди лучше ты к ним, я не хочу появляться, разве что под конец. Если он приезжает ради Айрин — а я не верю, чтобы из-за папы, — то ему хочется видеть ее, а не меня. Если она не может заинтересовать его, когда они наедине, лучше ему убедиться в этом теперь. Надо проделать этот опыт. Если он приедет опять, значит, опыт удался.
— Пожалуй, ты права, — сказала мать. — Пойду туда. Похоже, что у него и впрямь есть намерения.
Миссис Лэфем не торопилась к гостю. В дни ее девичества считалось, что если молодой человек приходит к девушке, то хочет быть с ней наедине; городская жизнь не изменила этих простых понятий. Она поступала в отношении дочери так, как ее мать поступала бы с нею.
Сидя с книгой, Пенелопа слышала смутные голоса внизу, а спустя долгое время услышала, что туда спустилась мать. Она не читала книгу, лежавшую у нее на коленях, хотя не отрывала глаз от страницы. Один раз она встала и закрыла дверь, и тогда голоса стали не слышны; потом опять широко распахнула ее, презрительно усмехнувшись, и вернулась к книге, хотя опять-таки не стала читать. Она просидела у себя до тех пор, пока Кори не пришло время отправляться на катер.
Когда они снова остались одни, Айрин притворно попеняла сестре, зачем оставила ее одну занимать мистера Кори.
— Но ведь все прошло удачно? — спросила Пенелопа.
Айрин обняла ее.
— Ах, чудесно прошло! Я и не думала, что у меня так хорошо получится. Мы почти все время говорили о тебе.
