Пятьдесят тысяч - Хемингуэй Эрнест Миллер (полные книги TXT) 📗

– До свидания, – сказал Джек.

Потом мы ужинали. За все время ужина Джек не сказал ни слова, кроме «передайте мне это», «передайте мне то». Оба клиента Хогана ели вместе с нами. Это были славные ребята. Поужинав, мы вышли на крыльцо. Теперь рано темнело.

– Погуляем, Джерри? – спросил Джек.

– Давай, – сказал я.

Мы надели пальто и вышли. До шоссе был порядочный кусок, а потом мы еще мили полторы прошли по шоссе. Нас обгоняли машины, и мы то и дело сходили с дороги, чтобы их пропустить. Джек молчал. Когда мы залезли в кусты, чтобы пропустить большую машину, Джек сказал:

– Ну ее к шутам, эту прогулку. Пойдем домой.

Мы пошли тропинкой, которая вела сперва через холм, а потом по полям, прямо к ферме. С холма видны были огни в доме. Мы обогнули дом и подошли к крыльцу; в дверях стоял Хоган.

– Хорошо погуляли? – спросил Хоган.

– Замечательно, – сказал Джек. – Послушай, Хоган. Есть у тебя виски?

– Есть, – сказал Хоган. – А что?

– Пришли-ка нам наверх. Я сегодня намерен спать.

– Ну, как знаешь, – сказал Хоган.

– Пойдем ко мне, Джерри, – сказал Джек.

Наверху Джек сел на кровать и сжал голову руками.

– Веселая жизнь, – сказал он.

Хоган принес кварту виски и два стакана.

– Принести вам имбирного пива? – спросил Хоган.

– Зачем? Чтоб меня потом тошнило?

– Я ведь только спросил, – сказал Хоган.

– Выпьешь с нами? – спросил Джек.

– Нет, спасибо, – сказал Хоган и вышел.

– А ты, Джерри?

– Стаканчик выпью, – сказал я.

Джек налил два стакана.

– Ну-с, – сказал он, – теперь займемся.

– Подлей воды, – сказал я.

– Да, – сказал Джек. – Пожалуй, так будет лучше.

Мы выпили молча. Джек хотел налить мне еще.

– Нет, – сказал я, – с меня довольно.

– Как хочешь, – сказал Джек. Он налил себе порядочную порцию и добавил воды. Он немного повеселел.

– Ну и компания, эти, что приезжали, – сказал он. – Наверняка хотят бить. Так, чтоб без риска.

Потом, немного погодя, он добавил:

– Что ж, они правы. Какой смысл рисковать? Выпей, Джерри, – сказал он. – Ну, выпей со мной.

– Мне это не нужно, Джек, – сказал я. – Мне и так хорошо.

– Только один, – сказал Джек. Его уже немного развезло.

– Ладно, – сказал я.

Джек налил немного в мой стакан, а в свой побольше.

– Люблю выпить, – сказал он. – Если б не бокс, я бы, наверно, здорово пил.

– Наверно.

– Знаешь, – сказал он, – я много упустил из-за бокса.

– Зато у тебя куча денег.

– Да, – сказал Джек. – Для этого я и стараюсь. А все-таки я много упустил.

– Ну что, например?

– Да вот, например, с женой. И дома мало приходится бывать. И для моих девочек это плохо. Спрашивает их какая-нибудь подружка – из таких, знаешь, светских барышень: «Кто твой отец?» – «Мой отец – Джек Бреннан». Это плохо для них.

– Э, – сказал я, – ничего это не значит. Были б только у них деньги.

– Да, – сказал Джек, – денег я для них припас.

Он налил себе еще. Бутылка была уже почти пуста.

– Подлей воды, – сказал я. Джек добавил воды.

– Ты не знаешь, – сказал он, – как я скучаю по жене.

– Знаю, – сказал я.

– Нет, ты не знаешь. Ты даже представить себе не можешь, каково это.

– В деревне все-таки лучше, чем в городе.

– А мне, – сказал Джек, – совершенно все равно. Ты даже представить себе не можешь, как я по ней скучаю.

– Выпей еще.

– Я пьян? Заговариваюсь?

– Есть немножко.

– Ты даже понять не можешь, каково мне. Никто не может понять.

– Кроме жены, – сказал я.

– Она знает, – сказал Джек. – Она-то знает. Уж она знает, будь покоен. Она знает.

– Подлей воды, – сказали.

– Джерри, – сказал Джек, – ты даже понять не можешь, каково мне бывает.

Он был пьян вдребезги. Он пристально смотрел на меня. Взгляд у него был какой-то слишком пристальный.

– Сегодня ты будешь спать, – сказал я.

– Слушай, Джерри, – сказал Джек. – Хочешь заработать? Поставь на Уолкотта.

– Вот как?

– Слушай, Джерри. – Джек отставил стакан. – Смотри. Я сейчас пьян. Знаешь, сколько я на него ставлю? Пятьдесят тысяч.

– Это большие деньги.

– Пятьдесят тысяч. Два против одного. Получу двадцать пять чистых. Поставь на него, Джерри.

– Выгодное дело, – сказал я.

– Все равно мне его не побить, – сказал Джек. – Тут нет никакого жульничества. Я ведь все равно не могу его побить. Почему же не заработать на этом?

– Подлей воды, – сказал я.

– После этого боя уйду с ринга, – сказал Джек. – Брошу все к чертям. Все равно он меня побьет. Почему же не заработать?

– Ясно.

– Целую неделю не спал, – сказал Джек. – Всю ночь лежу и мучаюсь. Не могу спать, Джерри. Ты даже понять не можешь, каково это, когда не спишь.

– Плохо.

– Не могу спать. Не могу, и кончено. Сколько ни тренируйся, а какой толк, если не можешь спать, верно?

– Верно.

– Ты даже понять не можешь, Джерри, каково это, когда не спишь.

– Подлей воды, – сказал я.

Часам к одиннадцати Джек был готов, и я уложил его в постель. Он засыпал стоя. Я помог ему раздеться и лечь.

– Теперь ты будешь спать, Джек, – сказал я.

– Да, – сказал Джек, – теперь я засну.

– Спокойной ночи, Джек, – сказал я.

– Спокойной ночи, Джерри, – сказал Джек. – Один у меня есть друг – это ты.

– Да ну тебя, – сказал я.

– Один только друг, – сказал Джек. – Один-единственный.

– Спи, – сказал я.

– Сплю, – сказал Джек.

Внизу, в конторе, Хоган сидел за столом и читал газеты. Он посмотрел на меня.

– Ну, уложил своего дружка? – спросил он.

– Готов.

– Лучше так, чем совсем не спать, – сказал он.

– Да.

– А вот поди объясни это газетным писакам.

– Ну, я тоже пошел спать, – сказал я.

– Спокойной ночи, – сказал Хоган.

Утром, часов в восемь, я сошел вниз и позавтракал. Хоган работал со своими клиентами в сарае. Я пошел туда и стал смотреть на них.

– Раз! Два! Три! Четыре! – считал Хоган. – Хэлло, Джерри, – сказал он. – Джек встал?

– Нет. Еще спит.

Я пошел к себе в комнату и уложил вещи. В полдесятого я услышал, как Джек ворочается за стеной. Когда я услышал, что он спускается по лестнице, я тоже пошел вниз. Джек сидел за завтраком. Хоган тоже был там, он стоял у стола.

– Как себя чувствуешь, Джек? – спросил я.

– Ничего.

– Хорошо спал? – спросил Хоган.

– Спал на славу, – сказал Джек. – Во рту скверно, но голова не болит.

– Вот видишь, – сказал Хоган. – Это потому, что виски хорошее.

– Припиши к счету, – сказал Джек.

– Когда вы едете? – спросил Хоган.

– После завтрака. Одиннадцатичасовым.

– Сядь, Джерри, – сказал Джек. Хоган ушел. Я сел к столу. Джек ел грейпфрут. Когда ему попадалась косточка, он выплевывал ее в ложку и сбрасывал на блюдце.

– Я вчера здорово накачался, – начал он.

– Да, выпил немножко.

– Наболтал, наверно, всякого вздору.

– Да нет, ничего особенного.

– Где Хоган? – спросил он. Он доедал грейпфрут.

– В контору ушел.

– Что я там говорил насчет ставок? – спросил Джек. Он держал ложку и тыкал ею в грейпфрут.

Вошла горничная, поставила на стол яичницу с ветчиной и убрала грейпфрут.

– Дайте мне еще стакан молока, – сказал ей Джек. Она вышла.

– Ты сказал, что ставишь пятьдесят тысяч на Уолкотта, – сказал я.

– Это верно, – сказал Джек.

– Это большие деньги.

– Не нравится мне это, – сказал Джек.

– Может еще и по-другому обернуться.

– Нет, – сказал Джек. – Он до смерти хочет стать чемпионом. Эти жулики на нем не промахнутся.

– Ничего нельзя знать наперед.

– Нет. Ему нужно звание. Для него это важней денег.

– Пятьдесят тысяч большие деньги, – сказал я.

– Это простой расчет, – сказал Джек. – Я не могу победить. Ты же знаешь, что я не могу победить.

– Пока ты на ринге, всегда есть шанс.