Куросиво - Рока Токутоми (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗

3

Вслед за хозяином, встретившим гостя у самой лестницы, в зал вошел старый Хигаси; оглядев собравшихся сквозь темные очки, он молча поклонился.

Все взгляды обратились на нового гостя. На нем были те же хакама и хаори, в которых он появился на концерте в Ююкан'е, только вместо стеганного на вате кимоно теперь на нем было легкое летнее, да вместо повязки, закрывавшей глаз, появились темные очки, еще резче оттенявшие седину волос и усов.

– О Хигаси-кун! Давненько не виделись! Я слыхал, вы были больны. В самом деле, вы как будто немного осунулись. Господа, позвольте представить вам Хигаси-кун! – граф Фудзисава, самовольно присвоив себе функции хозяина, взял на себя труд отрекомендовать гостя.

Старый Хигаси поклонился еще раз и сел на кожаную подушку, которую пододвинула ему одна из гейш. Общая беседа на короткое время прервалась; некоторые кланялись в ответ на поклон старика, другие ограничились тем, что внимательно его разглядывали. Виконт Хара и виконт Угаи, не обращая ни малейшего внимания на появление нового лица, по-прежнему не отрывали глаз от игральной доски.

– Вы – Хигаси-сан? Разрешите представиться – дурная башка по имени Нандзё… Прошу вашего снисхождения! – подошел к Хигаси граф Нандзё, бесцеремонно приветствуя гостя.

Барышня Кинуко подала старому Хигаси чашку чая.

– Кинуко, быстро, ужин для Хигаси-кун!

– Нет, Хияма-кун, не беспокойся, пожалуйста.

Я только-только после болезни, чувствую себя еще не совсем здоровым. По правде говоря, мне и выходить-то не следовало… Да не хотелось нарушать слово, вот я и заехал на минутку, хоть и с опозданием… Так что уж извини…

– Хигаси-кун, по одной-то выпить можно! – граф Фудзисава указал на чарку. Подошла гейша, чтобы налить сакэ.

Старый Хигаси отрицательно покачал головой.

– Прошу меня извинить. Врачи не разрешают мне пить.

– Да, как твое здоровье? Глаза как? – спросил Хияма, словно стараясь прийти на выручку гостю.

– Сказали определенно, что левый глаз спасти не удастся.

– Ай-ай-ай! Вот это плохо!

– Да, я очень удивился, когда увидел в клубе, что у Хигаси-кун перевязана голова! – вставил граф Нандзё. – Тэрадзима, помнишь? Он выглядел точь-в-точь, как артист в гриме мстителя!

Старый Хигаси промолчал, пристально разглядывая сквозь черные очки порозовевшее от вина лицо графа Нандзё.

– Ничего, Хигаси-кун, возможно ваша болезнь как раз сулит вам удачу. Недаром и Масамунэ Датэ [130] и Гамбетта были кривые на один глаз. Кто знает, может быть ваша болезнь поможет вам прославиться! – страсть графа Фудзисава к выдающимся личностям проявляется по малейшему поводу.

– Ну что же, Нандзё-сан? Что же пляска? Или представление уже окончено? – граф Кавабата, ненадолго покинувший комнату, вновь опускается на свое место, комкая в руках носовой платок.

– Пляска отложена по случаю прибытия почетного гостя…

Граф Фудзисава окликнул Кавабата, тот встал и пересел поближе к старому Хигаси.

– Разрешите представиться. Мы встречаемся впервые, но ваше имя я слышал еще двадцать лет назад. В год реставрации я служил по морскому ведомству и потому так и не имел чести скрестить с вами оружие, но мне передавали, как доблестно вы сражались в Коею… Об этом мне рассказывал Омура.

Сухопарое, долговязое тело старика задрожало так сильно, что это было заметно со стороны, и кровь бросилась ему в лицо, когда воскресли забытые треволнения далекого прошлого.

– Говорят, с тех пор вы безвыездно жили в Коею… – продолжал Кавабата. – Простите за нескромный вопрос, но сколько же вам сейчас лет?

– Хигаси-кун на девять лет старше меня, значит – ему пятьдесят семь… – отозвался барон Хияма, оглядываясь на старого Хигаси.

– Выглядит он значительно старше… – тихо проговорил граф Фудзисава.

– Наверное, это оттого, что приходилось питаться одной пшеничной похлебкой да бататом… – усмехнулся старый Хигаси. Перед ним только что поставили черный лакированный поднос с закусками.

– Ну, господа, давайте же выпьем! Ничего, ничего, сакэ можно пить здесь, а у Одани ограничимся прохладительным, вот весь хмель и пройдет… Виконт Угаи, виконт Хара! Что, если вы отложите ваш поединок? – призывает хозяин.

– Оставь их, ты же знаешь, когда люди так увлеклись, они глухи и слепы. Господа, давайте выпьем! Хигаси-кун, от одной чарки, пожалуй, беды не будет, а?

Снова пошли в ход чарки. Повеяло прохладой, на кончики бамбука, растущего под окнами, упали лучи вечернего солнца.

4

Беседа снова коснулась давнишних событий тысяча восемьсот шестьдесят восьмого года. Посыпались анекдоты, острые, как лезвие бритвы, рассказы о столкновениях и разногласиях, казавшихся теперь не заслуживающими даже улыбки ребенка, воспоминания о подвигах, признания в ошибках, все говорили, перебивая друг друга, и каждый спешил вставить свое слово. В зале царило всеобщее оживление.

Граф Фудзисава бросил на поднос звякнувшие стеклянные хаси, [131] с помощью которых он расправлялся с лежавшей перед ним на блюде рыбой, залпом осушил чарку сакэ, налитую гейшей, и, разгладив жидкие усы, окинул собравшихся торжествующим взглядом.

– Да, господа, в замечательное время мы живем!

Поистине, нам посчастливилось! Мне кажется, что даже великие мужи годов Гэнкн-Тэнсё и те были бы рады отдать все свое состояние, лишь бы жить в нынешнюю эпоху. В самом деле, попробуйте оглянуться назад, вспомните, что было в Японии сорок лет назад – право, кажется, будто видишь чудесный сон!

– Да, действительно похоже на сон. Но если уж зашла речь о снах, то, признаюсь, мне до сих пор снится, будто я делаю харакири в замке Горёкаку… – усмехнулся барон Хияма, разглаживая красивые усы.

– Было время, когда мы враждовали между собой, а теперь сидим под одной крышей и вместе поднимаем чарки с вином… Навряд ли среди нас найдется хоть один человек, чья жизнь в те дни не висела на волоске… Возьмите Нандзё-кун – ведь он едва спасся от меча Тэрадая… Или Киноснта, который, можно сказать, стоял уже одной ногой в могиле; а сейчас они здоровы, веселы и служат на благо императору и отчизне. Или взять Хияма и Сираи – сейчас они дружны, словно родные братья, а ведь когда-то стреляли друг в друга! Да и Хигаси-кун тоже, наверное, не мало удивился бы, скажи ему кто-нибудь в ту пору, что через двадцать лет он будет сидеть с нами за чаркою сакэ! – граф Фудзисава весело засмеялся и поднял чарку.

Старый Хигаси по-прежнему молча сидел в конце зала.

– Ничего, не скажешь, между старыми временами, когда страна была разделена на триста отдельных княжеств, и нынешней эпохой, когда уже подготовлена конституция и не сегодня-завтра соберется парламент, – гигантская пропасть! Пожалуй, даже на вращающейся сцене в театре Синтоми невозможны такие головокружительные перемены! – улыбнулся Сугимото, взглядывая на Отохая.

– Безусловно! И как прекрасно, что мы, заблуждавшиеся в ту пору, можем теперь наравне со всеми принимать участие в жизни… Вот почему я всегда стараюсь помнить о прошлом, о том времени, когда я находился в числе отверженных!

– Правильно, Отохая! Если бы люди помнили о прошлом, все нынешние ссоры и разногласия наполовину исчезли бы! – вставляет граф Сираи.

Граф Фудзисава тотчас же подхватывает его слова.

– Да, самое опасное – это раздоры, возникающие из-за несогласия во мнениях. Сколько людей погибло из-за этого во время реставрации, да и после! Недавно я перечитывал письма наших учителей – Окубо и Кидо, [132] и невольно прослезился. Многое из того, что удалось бы без труда уладить при искреннем, откровенном отношении друг к другу, привело к поистине прискорбным последствиям! Жаль, очень жаль!

Граф Нандзё молчал, одну за другой осушая чарки с сакэ.