Тайфун (Собрание рассказов) - Ирецкий Виктор Яковлевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Я думаю, что в скором времени начнутся военные действия.
— Война? — с брезгливостью подхватил Свэн и даже привстал от изумления.
— Что вас так удивляет? — не без укора возразил Прэг. — Вы, изобретатель переатола, удивляетесь тому, что его хотят испытать на деле?
Свэн смущенно замигал глазами. По его горлу пробежала судорога, точно он проглотил несколько невысказанных слов.
— Да, да, конечно… — пробормотал он. — Но, как человек невоенный, я не так-то легко примиряюсь с тем, что приближается война.
— Нужно быть последовательным, — отчеканил Прэг и подумал: «От этой ученой размазни надо будет отделаться при первом удобном случае. Иначе у него, чего доброго, заговорят его штатские нервы».
Решительно поднявшись со стула, Прэг осторожности ради добавил:
— А может быть, я ошибаюсь. Пожалуй, что это только репетиция.
— Нет-нет! — взволнованно заговорил Свэн. — Теперь я сам вижу, что это так. Обратите внимание: «не ниже 5-го этажа». Удивительно, как военное дело ловко умеет использовать всякое открытие, всякое изобретение. Единственное, чего я не могу понять — это, почему надо запастись провиантом на 4 дня. Разве нам придется выдерживать осаду?
Прэг не высказал своих соображений по этому поводу, хотя мог бы. Он посмотрел на часы, попрощался со Свэном и отправился на табачную фабрику.
Грек Пополаки, заведующий табачной фабрикой, молча показал Прэгу только что полученную телеграмму. В ней было сказано:
«На днях получите большую партию табаку. Примите все меры к тому, чтобы через 20 дней было готово 6 миллионов рекламных папирос среднего размера и 200 тысяч сигар. Подробности следуют почтой».
Пополаки лукаво прищурил один глаз и, поскоблив плохо выбритую шею, тихо сказал:
— А где я буду хранить эту уйму? И, наконец, почему ничего не сказано насчет упаковки?
Прэг одобрительно кивнул головой и заявил:
— Да, это упущение. На мою ответственность: упаковывайте в коробки по 500 штук. Если не хватит места, я у вас половину заберу. Приступайте к работе сегодня же. Дня через три я к вам заеду со своим помощником.
— Вы мне так и не хотите дать номер своего телефона? — спросил Пополаки.
— Не имею права, — сказал Прэг. — Таков приказ генерального штаба. Да у меня и нет собственного телефона.
После этого краткого разговора Прэг отправился в гараж.
— Что нового? — спросил он у заведующего гаражом.
— Ремонт вчера закончен. Все в полной исправности, — сказал заведующий; в его осанке и в манере рубить слова чувствовался военный. — И как раз сегодня получен приказ. Прикажете показать?
— Покажите, — сказал Прэг. — Расшифровали?
— Так точно.
— Прочтите, — попросил Прэг.
Заведующий отчетливо прочел:
«Через 20 дней в гараже должно быть 30 автомобилей. Желательно, чтобы не все были новые. 28 шоферов прибудут за два дня до нужного срока. Проверьте их знакомство с улицами. Днем позже прибудут 28 седоков. Устройте пробную ночную поездку. Седоки должны иметь при себе хронометры. Доклад о пробной ночной поездке сделать Прэгу. Он же должен дать остальные указания».
— Как вы полагаете: это маневры или настоящее наступление? — вкрадчиво спросил заведующий гаражом.
— Ничего не знаю, — озабоченно сказал Прэг. — По-видимому, в штабе установилось решение до самого последнего момента никого ни во что не посвящать. Смею вас уверить, что я знаю столько же, сколько и вы.
Но это была неправда. Инженер-полковник Прэг был автором хитроумного плана овладения вражеской столицей и сам разработал все детали его. Генеральный Штаб решил, что лучше Прага никто не осуществит этого плана и предоставил ему полную свободу действий.
Прэг был честолюбив, но не тщеславен. Поэтому — до поры, до времени, — его нисколько не тяготила маска очень скромного исполнителя чужих поручений. А это ему нужно было для того, чтобы не наживать себе врагов и чтобы на все вопросы подчиненных отделываться своей неосведомленностью. И он настолько последовательно проводил это правило, так держался в тени, что никогда от своего имени не отдавал никаких распоряжений. Он предпочитал распоряжаться негласно. Так, например, даже те приказы, которые он читал у Свэна, у Пополаки и у заведующего гаражом — были написаны им самим.
Год назад химик Свэн придумал газ, названный им переатолом. Это название не совсем соответствовало его свойствам: переатол не все губил, он только уничтожал людей и всякую другую живущую тварь. В самом разжиженном состоянии пары этого газа мгновенно приостанавливали деятельность сердца.
Изготовление переатола, особенно в последней его стадии, не требовало никаких сложных приборов. Достаточно было любой кухни. В горячую воду опускали зелено-бурый порошок, похожий на сухой табак. Воду нагревали до кипения. Пар, выходивший из сосуда, и был переатол.
Кроме смертоносности, у этого газа было еще одно свойство, которому простодушный Свэн не только не придавал никакого значения, но, напротив, считал его отрицательным. Газ, в случае безветренной или недождливой погоды, держался над землей в течение 50 часов и не поднимался выше 22-х метров, что соответствовало примерно четырем этажам. Инженер-полковник Прэг как раз за эти свойства переатола и ухватился и именно на них построил свой план.
Темно-бурый порошок прибывал тюками во вражескую столицу под видом табака. Пополаки изготовлял газ, затем под сильным давлением превращал его в жидкость, которой наполнял маленькие стеклянные трубочки, имевшие вид папирос или сигар. Это и были те снаряды, которые имели своим назначением опустошить столицу.
В тот день, когда Прэг получил условную телеграмму от генерального Штаба, произошло следующее. (Прэг до мелочей обдумал свой план.)
В девять часов вечера незаметно выехало все посольство. В 11.30 ночи 28 автомобилей выскочили из гаража и, как жуки по воде, разбежались в разные стороны. В каждом автомобиле сидел переодетый саперный офицер и через отверстие в задней части кузова ритмически выбрасывал на улицу стеклянные папиросы — по две штуки на метр пути. Трубочка разбивалась и жидкость превращалась в газ, быстро распространявшийся в коридорах улиц. Но автомобиль двигался быстрее газа…
В то же самое время такие же саперные офицеры с пакетами таких же папирос находились на всех отбывавших из столицы поездах. Стоя на площадках последних вагонов, они сбрасывали на полотно смертоносные сигары. Надо ли объяснять, что таким способом саперные офицеры «отравляли» железнодорожную линию и отрезали столицу от всего государства?
Ровно в 12 ночи произошел взрыв табачной фабрики, переполненной переатолом, устремившимся к зданию главного почтамта и центральной телефонной станции. Это сделал Пополаки при посредстве адской машины с часовым механизмом. Сам он уже был далеко…
Пятнадцать минут спустя от такой же машины взорвался гараж, под сводами которого лежали пакеты папирос. Волны переатола хлынули прямо на находившееся поблизости здание полицейского управления.
А через три часа над столицей появилась эскадра воздушного флота.
Некоторые части города уже были погружены во тьму августовской ночи: на электрических станциях, на водокачке и на заводах, лишенных присмотра, взорвались котлы. На улицах погасли фонари. Но зато начались пожары. Они и стали маяками для аэропланов, нагруженных все тем же переатолом. И, покружившись над обезумевшей столицей, воздушная эскадра завершила работу Пополаки.
А куда девался инженер-полковник Прэг?
Наука оказалась на высоте. Через четверть часа после того, как о мостовую разбивалась стеклянная гильза, желтоватый газ поднимался до середины окон в четвертых этажах. Ночь была душная. Почти все окна в каменных громадах были открыты настежь. Газ быстро забирался в спальни и одним дуновением своим умерщвлял находившихся в кроватях. А внизу — на улицах, на тротуарах, на террасах кафе и ресторанов, в вагонах подземной дороги — уже громоздились жуткие груды трупов с изумленными лицами, с застывшими в воздухе руками, которые в последние мгновения, по-видимому, пытались за что-то ухватиться. У согнутых фонарей и трамвайных столбов вздыбились автомобили, точно обезумевшие от внезапно дарованной им свободы. В других местах они безрассудно застряли в витринах магазинов, засыпанные дамскими чулками, шляпами, галстуками или шоколадными конфетами.
