Киппс - Уэллс Герберт Джордж (книги онлайн бесплатно txt) 📗
Киппс-старший взял банджо, а его племянник снова подхватил саквояж.
Распахнулась дверь столовой, открыв взору Киппса тщательно сервированный ужин, и на пороге появилась миссис Киппс.
— Да неужто Арти приехал! — воскликнула она. — Какими судьбами?
— Здравствуйте, тетя, — сказал Арти. — Это я. У меня новости. Мне повезло.
Нет, он не выложит им все прямо с ходу. Пошатываясь под тяжестью саквояжа, он обогнул прилавок, мимоходом задел вставленные друг в друга детские жестяные ведерки, так что вся пирамида закачалась и задребезжала, и прошел в гостиную. Приткнул свой багаж в угол за стоячими часами и обернулся к дяде с тетей. Тетушка глядела на него подозрительно. Желтый свет маленькой настольной лампы пробивался над верхним краем абажура и освещал ее лоб и кончик носа. Сейчас они успокоятся. Но только он не выложит им все прямо с ходу. Киппс-старший стоял в дверях лавки с банджо в руках и шумно отдувался.
— Так вот, тетя, мне повезло.
— Может, ты стал играть на бегах, Арти? — со страхом спросила она.
— Еще чего!
— В лотерею он выиграл — вон что, — провозгласил Киппс-старший, все еще не отдышавшись после столкновения с саквояжем. — Будь она неладна, эта лотерея! Знаешь что, Молли. Он выиграл эту дрянь, банджо это, и взял да и бросил свое место; вот что он сделал. И ходит радуется, дурень. Все очертя голову, не подумавши. Ну в точности бедняжка Фими. Прет напролом, а остановить ее и думать не смей!
— Неужто ты бросил место, Арти? — спросила миссис Киппс.
Киппс не упустил столь прекрасной возможности.
— Бросил, — ответил он. — Именно, что бросил.
— Это почему же? — спросил Киппс-старший.
— Стану учиться играть на банджо!
— Господи помилуй! — воскликнул Киппс-старший в ужасе, что оказался прав.
— Буду ходить по берегу и играть на банджо, — сказал Киппс-младший, хихикнув. — Вымажу лицо ваксой и буду петь. Буду веселиться за милую душу и загребать деньги лопатой — понимаете, тетя? И этаким манером живо заработаю двадцать шесть тысяч фунтов!
— Послушай, — сказала мужу миссис Киппс, — да он выпивши!
Лица у супругов вытянулись, и оба они через накрытый к ужину стол уставились на племянника. Киппс-младший расхохотался во все горло, а когда тетушка скорбно покачала головой, закатился еще пуще. И вдруг сразу посерьезнел. Хватит, хорошенького понемножку.
— Да это не беда, тетя. Вот ей-ей. Не спятил я и не напился. Я получил наследство. Двадцать шесть тысяч фунтов.
Молчание.
— И ты бросил место? — спросил Киппс-старший.
— Ну да, — ответил Киппс, — ясно!
— И купил это самое банджо, напялил новые брюки и заявился сюда?
— Ну и ну! — сказала миссис Киппс. — Что только делается!..
— Это не новые мои брюки, тетя, — с огорчением возразил Киппс. — Мои новые брюки еще не готовы.
— Даже от тебя не ожидал такой дурости, даже от тебя, — сказал Киппс-старший.
Молчание.
— Да ведь это правда, — сказал Киппс, несколько смущенный их мрачной недоверчивостью. — Право слово… вот ей-ей. Двадцать шесть тыщ фунтов. Да еще дом.
Киппс-старший поджал губы и покачал головой.
— Дом на самой набережной. Я мог туда пойти. Да не пошел. Не захотел. Не знал, чего там делать и как говорить. Я хотел сперва рассказать вам.
— А откуда ты знаешь про дом?
— Мне сказали.
— Так вот. — Киппс-старший зловеще мотнул головой в сторону племянника, и уголки губ у него опустились (это тоже не предвещало ничего хорошего). — Простофиля ты!
— Вот уж не ждала от тебя, Арти! — сказала миссис Киппс.
— Да чего это вы? — едва слышно спросил Киппс, растерянно переводя взгляд с дяди на тетку.
Киппс-старший прикрыл дверь в лавку.
— Это с тобой шутки шутили, — мрачно, вполголоса проговорил он. — Так-то. Вздумали посмеяться над простофилей — что, мол, он станет делать.
— Тут беспременно молодой Куодлинг приложил руку, — сказала миссис Киппс. — Он ведь такой.
(Юный отпрыск Куодлингов, ходивший некогда в школу с ранцем зеленого сукна, вырос настоящим головорезом и теперь держал в страхе весь Нью-Ромней.)
— Это, небось, подстроил кто-то, кто метит на твое место, — сказал Киппс-старший.
Киппс перевел взгляд с одного недоверчивого, осуждающего лица на другое, оглядел знакомую убогую комнатку — знакомый дешевый саквояж на залатанном сиденье стула, среди накрытого к ужину стола — банджо, свидетельство его непоправимой глупости. Да разбогател ли он в самом деле? Правда ли все это? Или кто-то попросту зло над ним посмеялся?
Но стой… а как же тогда сто фунтов?
— Да нет же, — сказал он, — ей-богу, дядя, это все взаправду. Не верите?.. Я получил письмо…
— Знаем мы эти письма! — ответил Киппс-старший.
— Так ведь я ответил и в контору ходил.
На мгновение уверенность Киппса-старшего пошатнулась, но он тут же глубокомысленно покачал головой. Зато Киппс-младший, вспомнив про Бина и Уотсона, вновь обрел почву под ногами.
— Я разговаривал с одним старым джентльменом, дядя. Он самый настоящий джентльмен. И он мне все растолковал. Очень почтенный джентльмен. Бин и Уотсон, стало быть, то есть сам-то он Бин. Он сказал, — Киппс торопливо полез во внутренний карман пиджака, — сказал: наследство мне оставил мой дед…
Старики так и подскочили.
Киппс-старший вскрикнул и кинулся к камину, над которым с выцветшего дагерротипа улыбалась всему свету его давно умершая младшая сестра.
— Его звали Уодди, — сказал Киппс, все еще роясь в кармане. — А его сын мне отец.
— Уодди! — вымолвил Киппс-старший.
— Уодди! — повторила миссис Киппс.
— Она ни слова нам не сказала, — молвил Киппс-старший.
Все долго молчали.
Киппс нащупал наконец письмо, скомканное объявление и три банковых билета. Он не знал, что же лучше предъявить в доказательство.
— Послушай! А помнишь, приходил парнишка и все расспрашивал?.. — вдруг сказал Киппс-старший и озадаченно поглядел на жену.
— Вот оно что, — сказала миссис Киппс.
— Вот оно что, — сказал Киппс-старший.
— Джеймс, — понизив голос, с трепетом сказала миссис Киппс, — а вдруг… Может, и вправду?
— Сколько, сынок? — спросил Киппс-старший. — Сколько, говоришь, он тебе отказал?
Да, это были волнующие минуты, хотя Киппс в своем воображении рисовал их немного по-иному.
— Тыщу двести фунтов, — кротко ответил он через стол, на котором дожидался скудный ужин, и в руках у него был документ, подтверждающий его слова. — Примерно тыщу двести фунтов в год, так тот джентльмен сказал. Дед написал завещание перед самой смертью. С месяц назад, что ли. Когда он стал помирать, он вроде как переменился — так сказал мистер Бин. Прежде он нипочем не хотел простить сына, нипочем… пока не стал помирать. А его сын помер в Австралии, давным-давно, и даже тогда он сына не простил. Того самого, который мне отец. Ну, а когда старик занемог и стал помирать, он вроде забеспокоился, и ему захотелось, чтоб про него вспоминала какая-никакая родная душа. И он признался мистеру Бину, что это он помешал сыну жениться. Так он думал. Вот как оно получилось…
Наконец, освещая себе путь неверным светом свечи, Киппс поднялся по узкой, ничем не застеленной лестнице в крохотную мансарду, которая в дни детства и юности служила ему кровом и убежищем. Голова у него шла кругом. Ему советовали, его остерегали, ублажали, поздравляли, угощали виски с горячей водой, лимоном и сахаром, пили за его здоровье. Ужин у него тоже был совсем необычный — два гренка с сыром. Дядя полагал, что ему следует идти в парламент, тетю же снедала тревога, как бы он не взял себе жену из простых.
— Тебе следует где-нибудь поохотиться, — наставлял Киппс-старший.
— Смотри, Арти, беспременно найди себе жену из благородных.
— Найдется сколько угодно повес из этих благородных, которые живо сядут тебе на шею, — вещал Киппс-старший. — Попомни мои слова. И будут тянуть из тебя деньги. А дашь им взаймы — поминай как звали.
