Фрегат «Паллада». - Гончаров Иван Александрович (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
На другой день рано утром отправлен был баркас и катера, с вооруженными людьми, к тому месту, где это случилось. Из деревни все выбрались вон с женами и с имуществом; остались только старики. Их-то и надо было. От них потребовали объяснения о случившемся. Старики, с поклонами, объяснили, что несколько негодяев смутили толпу и что они, старшие, не могли унять и просили, чтобы на них не взыскали, "отцы за детей не отвечают" и т. п. Они прибавили еще, что виновные ранены, и один даже будто бы смертельно – и уже тем наказаны. Делать с ними нечего, но положено отдать в первом месте, где мы остановимся, для отсылки в их столицу, бумагу о случившемся.
Сегодня, часу во втором пополудни, мы снялись с якоря и вот теперь покачиваемся легонько в море. Ночь лунная, но холодная, хоть бы и в России впору.
Я забыл сказать, что большой залив, который мы только что покинули, описав его подробно, назвали, в честь покойного адмирала Лазарева, его именем.
5 мая. Японское море; корейский берег.
Мы только что сегодня вступили в 41№ ‹северной› широты, и то двинул нас внезапно подувший попутный ветер. Идем всё подле берега; опись продолжается. Корея кончается в 43 градусе. Там начинается манчжурский берег. Сегодня, с кочующих по морю лодок, опять набралась на фрегат куча корейцев. Я не выходил; ко мне в каюту заглянули две-три косматые головы и смугло-желтые лица. Крику, шуму! Когда у нас все четыреста человек матросов в действии, наверху такого шуму нет. Один украл у Посьета серебряную ложку и спрятал в свои широкие панталоны. Ложку отняли, а вора за чуб вывели из каюты.
После обеда я смотрел на берега, мимо которых мы шли: крутые, обрывистые скалы, все из базальта, громадами теснятся одна над другой. Обрывисто, круто. Горе плавателям, которые разобьются тут: спасения нет. Если и достигнешь берега, влезть на него всё равно что на гладкую, отвесную стену. Нигде не видать ни жилья, ни леса. Бледная зелень кое-где покрывает крутые ребра гор. Берег вдруг заворотил к W, и мы держим вслед за изгибами. Скоро должна быть пограничная с Манчжуриею река Тамань, или Тюймэн, или Тай-мень, что-то такое.
Часа два назад, около полуночи, Крюднер вдруг позвал меня на ют послушать, как дышит кит. "Я, кроме скрипа снастей, ничего не слышу", – сказал я, послушавши немного. "Погодите, погодите… слышите?" – сказал он. "Право, нет; это манильские травяные снасти с музыкой…" Но в это время вдруг под самой кормой раздалось густое, тяжелое и продолжительное дыхание, как будто рядом с нами шел паровоз. "Что, слышите?" – сказал Крюднер. "Да; только неужели это кит?.." Вдруг опять вздох, еще сильнее, раздался внизу, прямо под нашими ногами. "Что это такое, не знаешь ли ты?" – спросил я моего фаворита, сигнальщика Феодорова, который стоял тут же. "Это не кит, – отвечал он, – это всё водяные: их тут много!.." – прибавил он, с пренебрежением махнул рукой на бездну и, повернувшись к ней спиной, сам вздохнул немного легче кита.
