Унесенные ветром - Митчелл Маргарет (список книг .txt) 📗
Прошло немало времени, и вот голос Мелани дрогнул — она осеклась и умолкла. Повернула голову к окну и уставилась в него, точно за стеклом вовсе не стоял солдат-янки и не смотрел на нее. Остальные, заметив ее напряженную позу, тоже подняли головы и тоже стали прислушиваться.
Послышался стук копыт и пение — приглушенное закрытыми окнами и дверьми и относимое ветром, но все же отчетливо слышное. Это была самая мерзкая и ненавистная из всех песен — песня про солдат Шермана «Шагая по Джорджии», и пел ее Ретт Батлер.
Не успел он допеть первый куплет, как два других пьяных голоса принялись подпевать — громко, по-дурацки, спотыкаясь на словах, сливая их вместе. У парадного входа раздалась команда капитана Джэффери и послышался быстрый топот ног. Но еще прежде, чем звуки команды долетели до гостиной, дамы в изумлении переглянулись. Ведь пьяные голоса, тянувшие песню вместе с Реттом, принадлежали Эшли и Хью Элсингу.
На дорожке у входа завязался громкий разговор; слышался отрывистый, вопрошающий голос капитана Джэффери, пронзительный, прерываемый дурацким хохотом голос Хью, густой, беззаботный бас Ретта и неестественный, странный голос Эшли, который все повторял:
— Какого черта! Какого черта!
«Нет, это не может быть Эшли! — вертелось в мозгу Скарлетт. — Он же никогда не напивается! А Ретт… Ретт, когда напьется, становится совсем, совсем тихим… он никогда так не шумит!»
Мелани поднялась с места, и вместе с ней поднялся Арчи. Раздался резкий возглас капитана: «Эти двое — арестованы». И Арчи схватился за рукоятку пистолета.
— Нет, — решительно шепнула Мелани. — Нет. Предоставь это мне.
И Скарлетт увидела на ее лице такое же выражение, как в тот день в Таре, когда Мелани стояла на площадке лестницы и, сжимая в слабом кулачке тяжелую саблю, глядела вниз на мертвого янки, — нежное, застенчивое существо, превращенное обстоятельствами в настороженную, разъяренную тигрицу. Мелани широко распахнула парадную дверь.
— Тащите его сюда, капитан Батлер, — крикнула она звонким, не лишенным яда голосом. — Вы, должно быть, опять напоили его до бесчувствия. Тащите же его сюда.
Со стороны темной дорожки, по которой гулял ветер, послышался голос капитана-янки:
— Извините, миссис Уилкс, но ваш муж и мистер Элсинг арестованы.
— Арестованы? За что? За то, что напились? Если бы в Атланте арестовывали за пьянство, то весь ваш гарнизон не вылезал бы из тюрьмы! Ну, тащите же его сюда, капитан Батлер, если, конечно, сами в состоянии идти.
Скарлетт соображала медленно, и сначала в голове у нее была полнейшая каша. Она же понимала, что ни Ретт, ни Эшли не пьяны, и понимала, что Мелани это понимает. И однако же, вот тут стоит Мелани, обычно такая мягкая и благовоспитанная, и кричит как мегера, да еще при янки, уверяя, что и Ретт и Эшли пьяны до бесчувствия — даже идти не могут.
Послышалось какое-то бормотание, краткие препирательства, пересыпаемые бранью, и чьи-то нетвердые шаги по ступенькам крыльца. В дверном проеме показался Эшли, белый как мел; голова у него болталась, светлые волосы были спутаны, и он от шеи до колен был закутан в черную накидку Ретта. Хью Элсинг и Ретт, оба тоже еле передвигая ноги, поддерживали его с двух сторон, и было ясно, что без их помощи Эшли тут же бы упал. Следом за ними шел капитан-янки — лицо его выражало недоверие, и в то же время все это явно его забавляло. Он остановился на пороге, из-за плеч его с любопытством выглядывали солдаты, а в дом ворвался холодный ветер.
Перепуганная, ошарашенная Скарлетт взглянула на Мелани, потом на повисшего на руках у друзей Эшли и только тут начала что-то понимать. Она хотела было крикнуть: «Но он же не пьяный!» — и прикусила язык. До нее вдруг дошло, что перед ней разыгрывается пьеса, пьеса отчаянно смелая, где от игры актеров зависит их жизнь. Скарлетт чувствовала, что ни она сама, ни тетя Питти в этой драме не участвуют, тогда как у остальных есть роли и они подают друг другу реплики, как актеры в хорошо отрепетированной пьесе. Она лишь наполовину понимала, что происходит, но все же достаточно, чтобы молчать.
— Да посадите же его в кресло! — возмущенно выкрикнула Мелани. — А вы, капитан Батлер, немедленно покиньте этот дом! Да как вы смеете показываться здесь после того, как снова довели его до такого состояния!
Мужчины опустили Эшли в кресло-качалку; Ретт пошатнулся и, схватившись за спинку стула, чтобы не упасть, обратился к капитану — в голосе его звучало искреннее огорчение:
— Хорошенькую благодарность я получил, а? Не дал полиции забрать его, привел домой, а она еще орет на меня и пытается драться!
— А уж вы, Хью, постыдились бы! Что скажет ваша бедная матушка? Напились, да еще шатаетесь по городу с… с этим подлипалой, с этим любимчиком янки, капитаном Батлером! Ах, мистер Уилкс, как вы могли дойти до такого?
— Мелли, я не так уж и пьян, — пробормотал Эшли и с этими словами упал лицом на стол и остался лежать, прикрыв руками голову.
— Арчи, отведи его в спальню и уложи в постель — как всегда, — приказала Мелани. — Тетя Питти, пожалуйста, пойдите постелите ему и… Боже мой, боже мой! — Она внезапно разразилась слезами. — Ну, как он мог? Ведь он же обещал!
Арчи уже просунул руку под мышку Эшли, а перепуганная Питти неуверенно поднялась на ноги, но тут вмешался капитан:
— Не смейте его трогать. Он арестован. Сержант!
Сержант вошел в комнату, волоча за собой ружье. Ретт, явно с трудом сохраняя равновесие, положил руку на плечо капитана и постарался сосредоточить на нем свой взгляд.
— Том, ну за что ты его арестуешь? Ведь не так уж он много и выпил. Я видел его более пьяным.
— Да при чем тут, пьяный он или нет, — воскликнул капитан. — Мне плевать, пусть бы он хоть в канаве валялся. Я же не полицейский. Они с мистером Элсингом арестованы за то, что участвовали в налете клана на Палаточный городок сегодня вечером. Убиты негр и белый, и мистер Уилкс был там главарем.
— Сегодня вечером? — расхохотался Ретт. Расхохотался так безудержно, что рухнул на диван и ткнулся головой в руки. — Нет, только не сегодня вечером, Том, — произнес он, обретя, наконец, дар речи. — Эти двое были сегодня вечером со мной — с восьми часов, а все думали, что они на собрании.
— С вами, Ретт? Но… — Капитан сдвинул брови и неуверенно посмотрел на храпящего Эшли и его плачущую жену. — Но… где же вы были?
— Вот этого мне не хотелось бы говорить. — И Ретт с пьяной ухмылкой стрельнул взглядом в Мелани.
— Нет уж, вы лучше скажите!
— Пойдем, выйдем на крыльцо, и я скажу тебе, где мы были.
— Скажите здесь.
— Неприятно мне говорить это при дамах. Если бы дамы вышли из комнаты…
— Никуда я не пойду, — воскликнула Мелани, яростно промокая платочком глаза. — Я имею право знать. Где был мой муж?
— В борделе у Красотки Уотлинг, — несколько смущенно пояснил Ретт. — И он там был, и Хью, и Фрэнк Кеннеди, и доктор Мид, и… и… словом, целая компания. Мы там кутнули. Превесело. Шампанское. Девочки…
— У… у Красотки Уотлинг?
Голос Мелани взвился и оборвался, исполненный такой боли, что все в испуге посмотрели на нее. Она схватилась за грудь и, прежде чем Арчи успел подхватить ее, лишилась чувств. Поднялась суматоха: Арчи подхватил Мелани под руки, Индия кинулась на кухню за водой, тетя Питти и Скарлетт обмахивали Мелани и хлопали ее по рукам, а Хью Элсинг громовым голосом снова и снова повторял:
— Вот, радуйтесь — натворили беды! Натворили!
— Ну, теперь весь город об этом узнает, — рассвирепев, сказал Ретт. — Надеюсь, ты доволен. Том. Завтра в Атланте ни одна жена не будет разговаривать с мужем.
— Ретт, я понятия не имел… — Капитан даже вспотел, хотя из распахнутой двери в спину ему дул холодный ветер. — Стойте-ка! А вы можете поклясться, что они были у… м-м… у этой Красотки?
— Черт побери, конечно, — буркнул Ретт. — Да пойди спроси Красотку, если мне не веришь. А теперь разреши-ка, я отнесу миссис Уилкс в спальню. Давай ее мне, Арчи. Да, конечно, я ее донесу. Мисс Питти, идите вперед с лампой. — Он легко взял из рук Арчи безжизненную Мелани. — А ты уложи-ка мистера Уилкса в постель, Арчи. Я после этой ночи не желаю ни видеть его, ни даже здороваться с ним.
