Преступление - Томпсон Джим (читать книги полные TXT) 📗

Я обогнул стол и встал прямо перед миссис Тэлберт. Свесил руки наподобие кенгуру, опустил скорбно уголки рта и стал тереть веки. И это было очень на нее похоже, если можно так выразиться.

— Вот так вы выглядите, миссис Тэлберт, — сказал я. — А вот какие вы издаете звуки.

И я стал подвывать и верещать, перемежая стоны словами «правда», «действительно», «ну понимаете», «я не могу это выдержать» и все в таком духе. Она была в шоке, не зная, плакать ей или смеяться.

— Ну, знаете! — начала она. — Я...

— Вот пожалуйста, — усмехнулся я.

Она вдруг покраснела и внезапно рассмеялась. Тэлберт метнул на нее испуганный взгляд. Кажется, он не слышал ее смеха годами. Трудно представить, чтобы он отпустил какую-нибудь шутку — разве что под страхом смерти.

— Так-то лучше, — продолжил я. — И не стыдно вам, миссис Тэлберт? Молодая хорошенькая женщина мечется, словно безголовая курица. Кудахчет и бормочет про все, что знает, и вдесятеро больше про то, о чем не имеет понятия. Право, не будь вы такой славной, я бы вас перегнул через колено да и отшлепал.

Она вспыхнула и хихикнула:

— Ну, мистер Коссмейер! Это ужас, что вы...

— Ладно, ладно. Теперь вы будете хорошей девочкой. Никакой ни с кем трепотни. Никаких гадостей о ком бы то ни было. Нам надо завоевывать друзей, как можно больше, понятно? Мы должны действовать быстро и тайно. Если вам захочется поговорить — приходите ко мне. Мы дадим вашему супругу снотворное и займемся любовью.

Она жеманно запротестовала:

— Мистер Коссмейер, вы просто ужасный!

— Вот вы еще увидите, какой я ужасный, если станете мне мешать. Теперь скройтесь с глаз долой на время, пока я немножко поговорю с вашим мужем. Идите поболтайте с моей секретаршей. Скажите ей, что я приказал выдать вам самый большой стакан кока-колы, а не то я больше не стану сажать ее к себе на колени.

Она вышла, хихикая и краснея, и вправду вильнула мне задом. Я подтащил стул, на котором она сидела, поближе к Тэлберту.

— Так, ладно. Ей это было необходимо. Теперь шутки в сторону. Сколько вы можете добыть денег?

— Ну-у, — он заколебался, — а сколько вам требуется?

— Больше, чем я от вас могу получить. Так что просветите меня.

Он чувствовал себя неуютно — явно не привык так вести дела.

— Ну, не знаю, если в вы могли мне сказать...

— Вот что, мистер Тэлберт. Вы уже меня поставили в весьма невыгодное положение. Если бы вы не давали выход своим эмоциям и не теряли голову, а поступали правильно, вы бы не сидели тут, а ваш мальчик — там, где он сейчас.

— Я понимаю, — сказал он, — я не знаю, зачем я...

Я его прервал.

— Забудьте. Дело сделано, так что вернемся к нашему предмету. Все, что я прошу от своих клиентов, — это заплатить, сколько они могут. Вы мне называете сумму, и далее мы будем исходить из этого.

— Ну, так... скажем, тысяча долларов?

Я кивнул, твердо глядя на него:

— Хорошо, мистер Тэлберт. Теперь понятно, на что вы способны.

— А вы?.. — Он уставился в пол. — Мне бы не хотелось думать, что Боб не... что деньги...

— Они не важны, — отозвался я. — Я делаю за тысячу столько же, сколько сделал бы за десять тысяч. Или за сто. Я всегда стараюсь. И прошу того же от своих клиентов.

— У меня есть дом, — сказал он. — Довольно приличная недвижимость. Надеюсь, что...

— Мистер Тэлберт, у многих моих клиентов нет ничего, кроме костюма. А иным и позавтракать не на что.

— Я достану, сколько смогу. Все, что смогу, конечно, с радостью...

— Хорошо. Займитесь этим.

Он, казалось, несколько сник. Он, разумеется, ожидал благодарности! Я же обложил его со всех сторон и не был даже особенно обходителен. Я и хитрил с ним, и науськивал его в одно и то же время.

Вот так он все это и воспринимал, и кто бы мне объяснил, отчего меня это беспокоило, — ведь все мои клиенты воспринимали ситуацию совершенно так же. Довольно: они не осознают, что это такое. А просто — слишком много. То есть слишком много должны вам платить. И даже если не платят — все равно много. Вы же получаете бесплатную рекламу, так? А это стоило бы вам денежек. А я еще пытаюсь и из них что-то выжать!

— Ну вот, пока, кажется, все, — сказал я. — Если хотите двигаться дальше, займитесь финансами...

Он приподнялся, нахмурясь.

— Да, но что вы собираетесь предпринять, мистер Коссмейер?

Я пожал плечами:

— То, что потребуется, мистер Тэлберт.

— Ну, я... просто поинтересовался. Хотелось бы знать.

— Вот так. Все, что будет необходимо.

Я улыбнулся и кивнул ему. Он направился к двери в нерешительности. И потом задал этот старый-престарый вопрос, мямля и жуя слова, как это бывает почти всегда, все тот же древний вопрос. И я ответил:

— Мистер Тэлберт. Я думаю только об одном. Я не просто думаю, но и верю в это. Это мой профессиональный и моральный долг как юриста. Иначе я бы стал сообщником в лжесвидетельстве и оскорблении правосудия. У меня до сих пор не было виновных клиентов, мистер Тэлберт. По моему глубокому убеждению, они все не виновны.

Он смутился:

— Ну конечно, я не сомневался, что...

— Вот и не сомневайтесь дальше.

— Все будет хорошо, да? Он... его оправдают?

— Моих клиентов очень редко осуждают. Настоящие трудности возникают позже.

Он метнул на меня взгляд:

— Почему? Как же вы...

— Судьи не только в суде. Так что запасайтесь уверенностью. Ни в коем случае мальчику не показывайте, что вы в чем-то сомневаетесь.

— Все так запуталось-перепуталось, — пробормотал он рассеянно. — Я знаю, что он не мог такого сделать. Они его вынудили подписать признание. Ну, вы ведь тоже так считаете, мистер Коссмейер. Я понимаю, это может выглядеть смешно, но...

— Разумеется, вы совершенно правы, мистер Тэлберт.

Я пожал ему руку и выпроводил за дверь.

...Пару дней я переждал, прежде чем заглянуть к окружному прокурору. Хотел вначале позаботиться о некоторых других вещах, и заодно мне пришло в голову, что неплохо бы заставить его поволноваться. И, как оказалось, мой расчет оправдался: его беспокоило, что я не появляюсь. Я даже надеялся, что, может, он разволнуется настолько, что сам притащится ко мне. Но пока козыри были у него, и визита я не дождался.