Путь жизни - Толстой Лев Николаевич (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА НЕ ПРЕКРАЩАЕТСЯ СО СМЕРТЬЮ ЕГО ТЕЛА
Вся жизнь человеческая, от рождения и до смерти, похожа на один день жизни от пробуждения и до засыпания.
Вспомни, как после крепкого сна просыпаешься поутру, как сначала не узнаешь места, где ты, не понимаешь, кто стоит подле тебя, кто будит тебя, и тебе не хочется вставать, кажется, что сил нет. Но вот понемногу опоминаешься, начинаешь понимать, кто ты и где ты, разгуливаешься, начинают в голове ходить мысли, встаешь и берешься за дела. То же самое или совсем похожее на это бывает с человеком, когда он рождается и понемногу вступает в жизнь, входит в силу и разум и начинает работать.
Разница только в том, что когда человек спит и пробуждается, то все это делается накоротке и в одно утро, а когда человек рождается и возрастает, то это делается месяцами, годами.
Похожа и дальше жизнь одного дня на всю жизнь человеческую. Проснувшись, человек работает, хлопочет, и что дальше день, то он становится все бодрее и бодрее, но дойдет дело до полдня — и чувствует человек уже не такую бодрость, как с утра. А к вечеру и еще больше устает и хочется уже отдохнуть. Совсем то же и во всей жизни.
В молодости бодрится, весело живет человек, но в середине жизни уже нет той бодрости, а к старости уже чувствуется усталость и все больше и больше хочется отдыха. И как после дня приходит ночь, и ложится человек, и начинают в голове его мешаться мысли, и он, засыпая, уходит куда-то и не чует уже сам себя, — то же и с человеком, когда он умирает.
Так что пробуждение человека — это маленькое рождение, день от утра до ночи — маленькая жизнь, а сон — маленькая смерть.
Мы знаем, что когда гремит гром, то молния уже ударила, и потому гром не может убить, а все-таки мы всегда вздрагиваем от громового удара. То же и с смертью. Не разумеющему смысл жизни человеку кажется, что со смертью погибает все, и он так боится ее и прячется от нее, как глупый человек прячется от громового удара, тогда как удар этот уже никак не может убить его.
Оттого, что один человек тихо шел от того места, с которого я вижу, до того, где мне уж более не видно его, а другой прошел это место скоро, не стану же я думать, что тот, кто шел медленно, тот больше живет, чем тот, кто шел скоро. Я только одно знаю, — знаю то, что если я видел, как человек, скоро ли или тихо — все равно, прошел мимо окна, — я знаю, что и тот и другой были до того времени, когда я увидал их, и будут и после того. То же и с жизнью людей, короткую или длинную жизнь которых я знал перед их смертью.
Веру в бессмертие нельзя принять от кого-нибудь, нельзя себя заставить верить в бессмертие. Чтобы была вера в бессмертие, надо понимать свою жизнь в том, в чем она бессмертна.
Смерть — это изменение той оболочки, с которой соединен наш дух. Не надо смешивать оболочку с тем, что вложено в нее.
Помни, что ты не стоишь, а проходишь, что ты не в доме, а в поезде, который везет тебя к смерти. Помни, что тело твое только проживает или доживает, а только один дух в тебе живет.
Хотя я и не могу ясно доказать этого, я все-таки знаю, что то разумное и свободное, нетелесное начало, которое живет во мне, не может умереть.
Если бы я даже ошибался, полагая, что души бессмертны, я был бы счастлив и доволен своей ошибкой; и пока я живу, ни один человек не будет в силах отнять у меня эту уверенность. Уверенность эта дает мне спокойствие и полное удовлетворение.
Цицерон
