Хлеб великанов - Кристи Агата (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
Он замолчал, мечтательно подавшись вперед.
— Послушай, а ты не свихнулся? — спросила Джо.
Она постаралась произнести это буднично, как бы между прочим, но на самом деле невольно оказалась захвачена его горячностью. А она-то всегда считала, что Вернон — этакий копуша, консервативный, полный предрассудков, лишенный воображения.
— Надо начинать учиться. Как можно скорее. О, это ужасно! Потеряно двадцать лет!
— Чушь, — сказала Джо. — Ты не мог заниматься музыкой в колыбели.
Он улыбнулся. Он постепенно выходил из транса.
— Думаешь, я свихнулся? Наверное, так может показаться. Но нет! О Джо, какое страшное облегчение! Как будто годами притворялся, а теперь притворяться не надо. Я ужасно боялся музыки. Всегда! А теперь…
Он распрямил плечи.
— Я буду работать — работать как негр! Изучу досконально — снаружи, изнутри — все инструменты. Кстати, в мире должно быть больше инструментов. Гораздо больше. Должны быть такие, которые могут выть и рыдать, я где-то слышал. Этих одних нужно штук десять-пятнадцать. И полсотни арф.
Он сидел, планируя и компонуя детали. Джо казалось это чистой ерундой, но ей было ясно, что Вернон все отчетливо видит внутренним зрением.
— Через десять минут ужин, — робко напомнила Джо.
— Да ну? Вот досада! Я хочу побыть один, подумать, послушать то, что у меня в голове. Скажи тете Этель, что у меня голова болит или что я захворал. Я в самом деле думаю, что заболеваю.
Это убедило Джо сильнее всего. Знакомая домашняя хитрость: если что-то тебя выбило из колеи, не важно, хорошее или плохое, то всегда хочется заболеть! Она сама такое частенько испытывала.
Она в нерешительности стояла в дверях. Какой странный у него вид! Совсем на себя не похож. Как будто… как будто… Джо нашла подходящее слово: как будто он вдруг ожил.
Она даже слегка испугалась.
Глава 2
Дом Майры назывался Кейри-Лодж. Он находился в восьми милях от Бирмингема.
Каждый раз, когда Вернон подъезжал к Кейри-Лоджу, он ощущал подавленность. Он терпеть не мог этот дом, его солидный комфорт, его толстые ярко-красные ковры, располагающий к праздности холл, старательно подобранные гравюры на спортивную тему в столовой, изобилие безделушек в гостиной. Но так ли уж важны вещи, которые он терпеть не может, по сравнению с тем, что за ними стоит?
Он задал себе вопрос и впервые попытался на него честно ответить. Разве не правда, что ему невыносимо оттого, что матери здесь хорошо? Вспоминая Эбботс-Пьюисентс, он воображал, будто мать, как и он сам, находится тут в изгнании.
Но это было не так! Эбботс-Пьюисентс был для нее словно чужое королевство — супруге короля. Там она чувствовала себя важной персоной и наслаждалась. Это было ново, это волновало — но это не был ее дом.
Как всегда, Майра приветствовала сына с нарочитой пылкостью. Лучше бы она итого не делала. Сейчас ему, как никогда, трудно было ей отвечать. В мечтах он рисовал себе собственную привязанность к матери. Но при встрече с ней эта иллюзия сразу исчезала.
Майра Дейр сильно изменилась со времен Эбботс-Пьюисентса. Она изрядно располнела, прекрасные золотые волосы тронула седина. Изменилось и выражение лица, оно стало мирным и удовлетворенным. В ней проявилось сильное сходство с братом Сидни.
— Хорошо провели время в Лондоне? Я так рада вам. Как замечательно, что мой прекрасный взрослый сын снова со мной, — я всем рассказываю, в каком я восторге. Матери — глупые создания, верно?
Вернон подумал, что верно, и устыдился этой мысли.
Джо сказала:
— Вы отлично выглядите, тетя Майра.
— Я неважно себя чувствую, дорогая. Доктор Грей не очень понимает, что со мной. Я слышала, появился новый врач, доктор Литлворт, он купил практику у доктора Армстронга. Говорят, удивительно умный. Я уверена, что это сердце, а не плохое пищеварение, как говорит доктор Грей.
Майра воодушевилась. Тема собственного здоровья всегда была для нее одной из самых любимых.
— А Мэри ушла — знаешь, горничная? Я совершенно разочаровалась в этой девушке.
Она говорила и говорила. Джо и Вернон слушали ее вполуха. Они были исполнены чувства превосходства. Слава создателю, они принадлежат к другому, просвещенному, поколению, они выше этих надоедливых деталей быта! Перед ними открыт новый, великолепный мир. Они глубоко и остро жалели всем довольное создание, которое сидело перед ними и трещало без умолку.
Джо думала: «Бедная, бедная тетя Майра! Одно слово — женщина. Кошмар! Конечно, дяде Уолтеру она надоедала. Это не ее вина. Дрянное образование, воспитана в вере, что дом — это все. И вот — сравнительно молодая, по крайней мере нестарая, женщина, а все, что она может, — это сидеть и болтать, думать о служанках, суетиться из-за своего здоровья. Если бы она родилась на двадцать лет позже, она могла бы стать свободной, счастливой и независимой».
И несмотря на острую жалость к ничего не подозревающей тетке, Джо отвечала ей ласково и делала вид, что ей интересно.
А Вернон думал: «Неужели мама всегда была такая? В Эбботс-Пьюисентс мне так не казалось. Может, я был слишком мал, чтобы что-то замечать? Скверно, что я критикую ее, когда она так хорошо ко мне относится. Но лучше бы она перестала держать меня за шестилетнего ребенка. Наверное, она ничего не может с собой поделать. Не думаю, что и когда-нибудь женюсь».
Неожиданно он дернулся, подстегнутый внутренней нервозностью.
— Послушай, мама. Я решил учиться музыке в Кембридже.
Вот и сказал!
Майра, прерванная на рассказе о поварихе Армстронгов, тупо возразила:
— Но, дорогой, ты же такой немузыкальный! Ты никогда не понимал музыки.
— Знаю, — отрезал Вернон. — Но люди меняются.
— Что ж, дорогой, я очень рада. В детстве я сама играла очень красивые пьески, но, когда выходишь замуж, такие вещи приходится забросить.
— Я вас понимаю. Но это просто безобразие! — горячо вмешалась Джо. — Я не собираюсь выходить замуж, но если бы вышла, то не бросила бы карьеру. Кстати, тетя Майра, я решила поехать учиться в Лондон, раз я собираюсь чего-то добиться в скульптуре.
— Мистер Брэдфорд…
— К черту мистера Брэдфорда! Простите, тетя Майра, но вы не понимаете. Я должна учиться — упорно учиться. И жить одна. Я могла бы делить жилье с какой-нибудь девушкой…
— Джо, дорогая, не глупи. — Майра засмеялась. — Моя маленькая Джо нужна мне здесь. Ты же знаешь, я всегда смотрела на тебя как на дочь, Джо, дорогая.
Джо передернуло.
— Тетя Майра, я серьезно. В этом вся моя жизнь.
Трагическая нота в ее голосе еще больше развеселила Майру.
— Девушки часто такое говорят. Давай не будем портить ссорой такой счастливый вечер.
— Но вы обдумаете это серьезно?
— Посмотрим, что скажет дядя Сидни.
— Это его не касается! Он мне не дядя. Если придется, я могу взять свои собственные деньги.
— Они не совсем твои, Джо. Твой отец посылает их мне на твое содержание — хотя я охотно взяла бы тебя и без этих денег, — и он уверен, что со мной тебе хорошо и что ты под присмотром.
— Тогда я напишу прямо папе.
Заявила она это храбро, но сердце ее упало. За десять лет она встречалась с отцом дважды, и былая враждебность между ними никуда не делась. Существующее положение, конечно, устраивало майора Уэйта — сбыть дочь с рук за несколько сот фунтов в год. Но своих денег у Джо не было, и она сильно сомневалась, сохранит ли отец ей хоть какое-то содержание, если она уйдет от тети Майры и станет жить самостоятельно.
Вернон буркнул:
— Джо, не будь так дьявольски нетерпелива. Подожди, когда мне исполнится двадцать один.
Это ее слегка приободрило. На Вернона всегда можно положиться.
Майра спросила Вернона про Левиных. Как астма миссис Левин? Правда ли, что они теперь постоянно живут в Лондоне?
— Не сказал бы. Конечно, зимой они в Дирфилдс не ездили, но всю осень провели там. Как прекрасно будет жить с ними бок о бок, когда мы вернемся в Эбботс-Пьюисентс, правда?
