Новая Магдалина - Коллинз Уильям Уилки (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Неужели ты ожидаешь, что я приму эту женщину? — спросила она с холодным удивлением.
— Я надеюсь, что вы не откажетесь принять ее, — спокойно ответил Джулиан. — Меня не было дома, когда она была у меня. Я должен выслушать, что она хочет сказать мне. Предпочитаю выслушать это в вашем присутствии. Когда я выслушал ваш ответ на мое письмо, позволяющее мне представить ее вам, я написал ей тотчас, назначив ей свидание.
Леди Джэнет подняла свои блестящие черные глаза с немым упреком на резные купидоны и гирлянды на потолке в столовой.
— Когда эта дама сделает мне честь своим визитом? — спросила она с иронией.
— Сегодня, — ответил ей племянник с невозмутимым видом.
— В котором часу?
Джулиан спокойно посмотрел на свои часы.
— Она опоздала на десять минут, — сказал он и опять положил часы в карман.
В эту самую минуту вошел слуга и подал Джулиану на маленьком серебряном подносе визитную карточку.
— Вас желает видеть дама, сэр.
Джулиан взял карточку и, поклонившись, подал ее тетке.
— Вот она и пришла, — сказал он так же спокойно, как и прежде.
Леди Джэнет взглянула на карточку и с негодованием швырнула ее племяннику.
— Мисс Розбери! — воскликнула она. — Напечатано, просто напечатано на ее карточке! Джулиан, даже мое терпение имеет свои границы. Я не хочу видеть ее!
Слуга все ждал не как человеческое существо, интересовавшееся тем, что происходило, но (как приличествовало вполне выдержанному лакею) как мебель, искусно сделанная, для того чтобы приходить и уходить по приказанию. Джулиан спросил, назвав удивительно сделанного автомата Джэмсом:
— Где теперь эта дама?
— В чайной комнате, сэр.
— Пожалуйста, оставьте ее там и ждите за дверью, пока не услышите звонок.
Ноги мебели-лакея пришли в движение и тихо вывели его из комнаты. Джулиан повернулся к тетке.
— Простите мне, — сказал он, — что я осмелился дать этому человеку приказание в вашем присутствии. Я очень беспокоился, чтоб вы не решили опрометчиво. Конечно, мы должны выслушать, что скажет эта женщина.
Орас не соглашался с мнением своего друга.
— Слушать, что она будет говорить, — оскорбительно для Грэс, — перебил он его горячо.
Леди Джэнет с полным одобрением кивнула головой.
— Я тоже это думаю, — сказала ее сиятельство, решительно скрестив на груди свои прекрасные старые руки.
Джулиан прежде всего поспешил ответить Орасу.
— Простите меня, — сказал он, — я не имею намерения обижать мисс Розбери и даже вовсе не желаю вводить ее в это дело. Консул в письме своем, — продолжал он, обращаясь к тетке, — упоминает, если вы помните, что мнение мангеймских врачей разделилось относительно болезни их пациентки. Некоторые, и в числе их был главный доктор, думают, что рассудок не вернется с выздоровлением тела.
— Другими словами, — заметила леди Джэнет, — в моем доме находится сумасшедшая и хотят, чтобы я приняла ее!
— Не будем преувеличивать, — спокойно сказал Джулиан, — в этом серьезном деле преувеличение не приведет ни к чему. Консул уверяет нас, основываясь на словах доктора, что она спокойна и совершенно безвредна. Если эта бедная женщина действительно жертва умственного расстройства, то она заслуживает сострадания и ее следует поместить под надлежащий надзор. Спросите ваше доброе сердце, милая тетушка, не жестоко ли будет выгнать эту одинокую женщину на все четыре стороны, не наведя прежде справок?
Леди Джэнет, по врожденному чувству справедливости, согласилась — не весьма охотно — с рассудительностью и человеколюбием этих слов.
— Это отчасти правда, Джулиан, — сказала она, тревожно повертываясь на кресле и смотря на Ораса. — И вы тоже это думаете? — прибавила она.
— Не могу этого сказать, — ответил Орас твердым голосом человека, упорство которого не поддается никаким убеждениям.
Терпение Джулиана могло сравниться в твердости с упорством Ораса.
— Во всяком случае, — продолжал он все с той же веселостью, — мы все трое равно заинтересованы тем, чтоб разобрать это дело. Спрашиваю вас, леди Джэнет, не благоприятствует ли нам в эту счастливую минуту тот самый удобный случай, который нам нужен? Мисс Розбери не только нет в этой комнате, ее нет даже в доме. Если мы пропустим этот случай, кто знает, какая неловкая случайность может ждать нас через несколько дней?
— Пусть войдет эта женщина! — вскричала леди Джэнет, решившись вдруг с своим обычным нетерпением ко всякой медлительности. — Сейчас, Джулиан, прежде чем Грэс вернется. Позвонишь ты в колокольчик на этот раз?
На этот раз Джулиан позвонил.
— Могу я дать этому человеку приказания? — почтительно осведомился он у тетки.
— Отдавай ему что хочешь и чтоб, наконец, был конец всему этому! — закричала раздраженно старушка, вскочив на ноги и прохаживаясь по комнате, чтоб успокоиться.
Слуга ушел с приказанием привести гостью.
В то же время Орас прошел через комнату, очевидно, с намерением выйти в дверь на ее противоположном конце.
— Вы уходите? — воскликнула леди Джэнет.
— Я не вижу, для чего мне оставаться здесь, — ответил Орас не очень любезно.
— В таком случае, — возразила леди Джэнет, — останьтесь здесь для того, что я этого желаю.
— Конечно — если вы этого желаете. Только помните, — прибавил он упорнее прежнего, — что я совершенно несогласен с мнением Джулиана. По моему мнению, эта женщина не имеет никаких прав на нас.
Мимолетная тень раздражения мелькнула на лице у Джулиана в первый раз.
— Не будьте жестоки, Орас, — сказал он резко, — всякая женщина имеет на нас права.
В пылу этого маленького спора они бессознательно сошлись вместе, спиною к двери библиотеки. При последних словах упрека, сделанного Джулианом Орасу, внимание их было привлечено легким стуком отворившейся двери. Как бы по взаимному согласию все трое повернулись и посмотрели в том направлении, откуда раздался этот звук.
Глава XI
ВОСКРЕСШАЯ ПОКОЙНИЦА
В дверях появилась фигурка маленькой женщины в простом и бедном черном платье. Она молча приподняла свою черную тюлевую вуаль, и все увидели печальное, бледное, изнуренное, усталое лицо. Лоб был низок и широк, глаза необыкновенно далеки один от другого, ниже черты лица мелки и нежны. Здоровая (как заметил мангеймский консул), эта женщина должна была обладать если не замечательной красотой, то по крайней мере редкой привлекательностью, одной ей свойственной. Теперь же страдание — угрюмое, безмолвное, сдержанное страдание — испортило красоту ее лица. Внимание и даже любопытство оно могло еще вызывать, восторг или интерес вызвать уже не могло.
Маленькая, худощавая черная фигурка неподвижно стояла в дверях. Печальное, изнуренное, бледное лицо молча смотрело на трех лиц, находившихся в комнате.
Три лица, находившиеся в комнате, со своей стороны оставались с минуту неподвижны и молча смотрели на незнакомку, стоявшую на пороге. Что-то, или в самой женщине, или в внезапном, неслышном появлении ее в комнате, леденило, как бы прикосновением невидимой холодной руки, сочувствие всех троих. Привыкшие к свету, обыкновенно чувствовавшие себя свободно во всяком не предвиденном в жизни случае, они теперь, возможно, в первый раз почувствовали серьезное смущение, которого не испытывали с детства, в присутствии посторонней.
Не возбудило ли в их душе появление настоящей Грэс Розбери подозрение к женщине, укравшей ее имя и занявшей ее место в этом доме?
Ни малейшей тени подозрения к Мерси не таилось в том странном тревожном ощущении, которое теперь отняло от них обычную вежливость и обычное присутствие духа. Каждому из этих трех лиц так же практически было невозможно сомневаться в личности приемной дочери леди Джэнет, как для вас, читающих эти строки, невозможно сомневаться в личности самого близкого и дорогого на свете вашего родственника. Обстоятельства укрепили за Мерси самое сильное из всех человеческих прав — право первого владения. Обстоятельства вооружили ее самой непреодолимой из всех природных сил — силою первых отношений и первой привычки. Ни на волос не поколебало положение ложной Грэс Розбери первое появление настоящей Грэс Розбери в дверях Мэбльторнского дома. Леди Джэнет вдруг почувствовала отвращение, сама не зная почему. Джулиан и Орас — почувствовали отвращение, сами не зная почему. Если б их попросили описать свои ощущения в эту минуту, они с отчаянием покачали бы головой и ответили бы в следующих словах: смутное предчувствие какого-то несчастья вошло в комнату вместе с этой женщиной в черном платье. Но оно двигалось невидимо и говорило, как говорят все предчувствия, на неизвестном языке.
