Жизнь и приключения Николаса Никльби - Диккенс Чарльз (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
Так как мужество, казалось, быстро ему изменяло и он играл пробкой с таким видом, что можно было опасаться возвращения бутылки на старое место, Ньюмен взял одну из рюмочек и раза два-три постучал ею о бутылку, деликатно напоминая, что ему еще не налили. С глубоким вздохом Артур Грайд медленно наполнил рюмку, хотя и не до краев, а потом налил себе.
— Постойте, постойте, не пейте еще, — сказал он, положив руку на руку Ньюмена. — Мне это подарили двадцать лет тому назад, и, когда я выпиваю глоточек, что бывает очень редко, я люблю раньше подумать и раззадорить себя. Мы за кого-нибудь выпьем. Давайте выпьем за кого-нибудь, мистер Ногс!
— А! — сказал Ньюмен, нетерпеливо посматривая на свою рюмочку. — Пошевеливайтесь. Податель ждет.
— Так вот что я вам скажу, — захихикал Артур. — Мы выпьем — хи-хи-хи! — мы выпьем за здоровье леди.
— Вообще всех леди? — осведомился Ньюмен.
— О нет, мистер Ногс! — ответил Грайд, удерживая его руку. — Одной леди. Вы удивляетесь, когда я говорю — одной леди? Знаю, что удивляетесь. Знаю. 3а здоровье маленькой Маделайн. Вот за кого, мистер Ногс. За маленькую Маделайн!
— За Маделайн! — сказал Ньюмен и мысленно добавил: «И да поможет ей бог!»
Быстрота и беспечность, с какою Ньюмен проглотил свою порцию золотой воды, произвели сильное впечатление на старика, который сидел, выпрямившись, на стуле и смотрел на него, разинув рот, словно от этого зрелища у него прервалось дыхание. Ничуть не смущаясь, Ньюмен оставил его допивать не спеша свою рюмку или, если ему угодно, вылить ее обратно в бутылку и удалился, нанеся сначала тяжкое оскорбление достоинству Пэг Слайдерскью, когда прошмыгнул мимо нее в коридоре без всяких извинений или приветствий.
Оставшись наедине, мистер Грайд и его экономка немедленно образовали комитет по изысканию путей и средств и приступили к обсуждению мер, какие следовало принять для встречи молодой жены. Как и в некоторых других комитетах, дебаты были чрезвычайно скучны и многословны, и потому мы в нашем повествовании можем отправиться по стопам Ньюмена Ногса, соединяя необходимое с полезным, ибо это было бы необходимо при любых обстоятельствах, а для необходимого не существует никаких законов, о чем известно всему миру.
— Вы очень замешкались, — сказал Ральф, когда Ньюмен вернулся.
— Это он мешкал, — возразил Ньюмен.
— Эх! — нетерпеливо воскликнул Ральф. — Дайте мне его записку, если он вам ее дал, а если нет, так передайте ответ на словах. И не уходите. Я хочу сказать вам два слова, сэр.
Ньюмен протянул записку и принял весьма добродетельный и невинный вид, пока Ральф распечатывал ее и просматривал.
— Он не преминет прийти, — пробормотал Ральф, разрывая записку на мелкие кусочки. — Разумеется, я знал, что он не преминет прийти. Зачем было это сообщать? Ногс! Послушай же, сэр, что это за человек, с которым я вас видел вчера вечером на улице?
— Не знаю, — ответил Ногс.
— Ну-ка освежите свою память, сэр! — грозно взглянув на него, сказал Ральф.
— Говорю же вам, что не знаю, — смело возразил Ньюмен. — Он приходил сюда два раза и спрашивал вас. И вас не было. Он пришел опять. Вы сами его прогнали. Он сказал, что его фамилия Брукер.
— Знаю, — заметил Ральф. — А потом что?
— А потом что? Потом он шнырял здесь вокруг и ходил за мной по пятам на улице. Он идет за мной следом каждый вечер и пристает, чтобы я ему устроил встречу с вами. По его словам, такая встреча один раз уже была, и не так давно. Ему нужно увидеть вас лицом к лицу, говорит он, и он ручается, что скоро вы согласитесь выслушать его до конца.
— А вы что на это говорите? — осведомился Ральф, зорко глядя на своего раба.
— Что это не мое дело и что я не хочу. Я ему посоветовал поймать вас на улице, если это все, что ему нужно. Так нет же, этого он не хочет! Он сказал, что на улице вы ни слова не пожелаете слушать. Он должен остаться с вами с глазу на глаз в комнате с запертой дверью, где может говорить без опаски, и тогда вы скоро измените тон и выслушаете его терпеливо.
— Наглец! — пробормотал Ральф.
— Вот все, что мне известно, — сказал Ньюмен. — Повторяю, я не знаю, что это за человек. Не думаю, чтобы он сам это знал. Вы его видели. Может быть, вы знаете.
— Думаю, что знаю, — ответил Ральф.
— Ну, так вот, — угрюмо продолжал Ньюмен, — не думайте, что я тоже его знаю. Теперь вы меня спросите, почему я вам раньше об этом не сообщил. А что бы вы сказали, если бы я передавал вам все, что о вас говорят? Как вы меня называете, если я иной раз это делаю? «Скотина! Осел!» И огрызаетесь, как дракон.
Это была правда. Что же касается вопроса, который предвосхитил Ньюмен, то он и в самом деле готов был сорваться с языка Ральфа.
— Это бездельник и мошенник! — сказал Ральф. — Бродяга, вернувшийся из-за океана, куда отправился за свои преступления; преступник, выпущенный на свободу, чтобы окончить жизнь в петле; негодяй, имевший дерзость испробовать свои плутни на мне, невзирая на то, что я его хорошо знаю. В следующий раз, когда он будет к вам приставать, передайте его в руки полиции за попытку вымогать деньги угрозами и ложью!.. Слышите?.. А остальное предоставьте мне. Пусть он посидит в тюрьме, и, ручаюсь, по выходе оттуда он поищет других людей, которых мог бы стричь. Вы слышите, что я говорю?
— Слышу, — подтвердил Ньюмен.
— Так и сделайте, — сказал Ральф, — а я вас награжу. Теперь можете идти.
Ньюмен охотно воспользовался этим разрешением, заперся в своей маленькой конторе и провел там весь день в очень серьезных размышлениях. Вечером, когда его отпустили, он отправился во всю прыть в Сити и занял прежний свой пост за насосом, чтобы подстеречь Николаса. Ибо Ньюмен Ногс был по-своему горд и в качестве друга Николаса не мог появиться перед братьями Чирибл таким оборванцем и в таком жалком состоянии, до какого его довели.
Он не провел на этом посту и нескольких минут, когда с радостью увидел приближавшегося Николаса и выскочил из своей засады ему навстречу. Николас, со своей стороны, был не менее обрадован появлению друга, которого последнее время не видел; поэтому встретились они сердечно.
— Я только что о вас думал, — сказал Николас.
— Это хорошо, — отозвался Ньюмен, — а я о вас. Сегодня я не мог не прийти. Слушайте: мне кажется, я на пути к какому-то открытию.
— Какое же это может быть открытие? — спросил Николас, улыбаясь такому странному сообщению.
— Не знаю какое, не знаю какое, — сказал Ньюмен. — Это какая-то тайна, в сохранении которой заинтересован ваш дядя, но что это такое, мне еще не удалось выяснить, хотя у меня есть серьезные подозрения. Сейчас не буду о них говорить, чтобы вам не пришлось разочароваться.
— Разочароваться мне? — воскликнул Николас. — Разве я в этом замешан?
— Думаю, что да, — ответил Ньюмен. — Мне запало в голову, что это именно так. Я нашел человека, который явно знает больше, чем хочет сказать. И он уже бросал мне такие намеки, которые поставили меня в тупик. Я говорю — поставили меня в тупик, — повторил Ньюмен, яростно растирая свой красный нос; при этом он изо всех сил таращил глаза на Николаса.
Недоумевая, что побудило его друга принять столь таинственный вид, Николас попытался выяснить причину с помощью ряда вопросов, но безуспешно. Из Ньюмена нельзя было вытянуть более вразумительного ответа, чем повторение туманных замечаний, уже брошенных им раньше, и запутанной речи на тему о том, что необходимо соблюдать величайшую осторожность, что зоркий Ральф уже видел его в обществе незнакомца и что он, Ньюмен, сбил с толку упомянутого Ральфа крайней своей сдержанностью и хитроумными ответами, ибо с самого начала подготовился к этому.
Вспомнив слабость своего собеседника, — о ней его нос, подобно маяку, постоянно извещал всех зрителей, — Николас увлек его в уединенную таверну. здесь они принялись обсуждать начало и развитие их знакомства; припоминая мелкие события, они добрались, наконец, до мисс Сесилии Бобстер.
