Столкновение в проливе Актив-Пасс - Конецкий Виктор Викторович (электронные книги бесплатно .txt) 📗
В субботу на яхте Боба Энебола — основателя компании «Феско Пасифик Интернейшнл Фрейтлайнерз», миллионера, настоящего канадца по происхождению, они вышли из Ванкувера в Актив Пасс. Официальной целью поездки был объявлен обыкновенный отдых от дел. Попутно предполагалось посетить автора фотографий столкновения Аллана Остина, жившего на острове Галиано в своем коттедже.
Погода была ветреная, немного покачивало. Шли под мотором.
Вблизи остров Галиано выглядел сплошным цветником. Отдельные коттеджи и частные дома отдыха. Цветы, мир, покой.
Смит молчал. Стивс болтал. Ему нравилось быть циничным. Он отлично знал книгу Элвина Москоу «Столкновение в океане». Больше всего ему нравилось высказывание Москоу о подоплеке капитанского благородства и самопожертвования.
— Скажите, капитан, в чем смысл того риска, который сопутствует традиции покидания судна капитаном в последнюю очередь? Вы думали об этом?
— Нет, — сказал Хаустов. — О таких традициях, мне кажется, не следует задумываться. Их следует знать, помнить и исполнять. И пускай тогда в них ищут и находят смысл другие.
— Браво! — сказал Смит.
— Во все времена фактической подоплекой традиции, согласно которой капитаны не покидали своих тонувших судов до самого последнего момента, являлась боязнь утраты прав на судно, — назидательно сказал Стивс. — Судно без экипажа и капитана, согласно международному морскому праву, является призом первого, кто поднимется на его борт. Вот страх перед этим первым и есть основа эффективного капитанского мужества.
— Мне кажется, присутствие капитана на судне вынуждает экипаж бороться за живучесть судна до последнего. Не так уж много моряков на свете, которые с легкой душой бросают капитана в полном одиночестве на мостике гибнущего корабля, — сказал Хаустов.
— Вы намекаете на поведение Ван Сикла? — спросил Смит.
Капитан не собирался намекать. Просто тема разговора оказалась слишком щекотливой.
— В нашем случае ирония и насмешка над традиционными принципами старинного мореплавания — я имею в виду знаменитое: «Спасайте женщин и детей!» — достигла апогея. Именно ребенок и две женщины оказались жертвами. Бог выбрал из семисот человек именно их. Если когда-нибудь сочтут нужным поставить памятник жертвам современных морских катастроф, на постаменте следовало бы изобразить именно женщину и ребенка. Сегодня суда редко погибают от стихийных сил. Если «Титаник» столкнулся с айсбергом, а «Дориа» и «Стокгольм» столкнулись в тумане, то ваш случай вообще свободен от действия стихийных сил природы. Главная угроза для человека в море — другой человек. Главная угроза для судна — другое судно. Помните мертвую женщину на носу «Стокгольма»? Какой-то отчаянный моряк добрался к ней по искореженному железу. Они же не знали, что она мертва. Сидит женщина среди металлического хаоса, среди обломков стали. И весь нос судна вместе с ней готов вот-вот обрушиться в волны… Смелый моряк пробирается к женщине и хватает ее за руку. И ее рука отделяется от тела. И он швыряет ее руку в волны и хватает женщину за волосы. И волосы остаются в его руке. Он дико орет и выбирается обратно, а нос судна вместе с телом женщины рушится в волны. Вот такую женскую фигуру — без волос и без руки — я вырубил бы из белого мрамора и поставил на куче металла, если бы был скульптором и делал памятник всем погибшим в морских столкновениях…
— Сегодня реализм не в моде, — сказал Смит. — Если вспоминать случай с «Дориа» и «Стокгольмом», я отметил бы страх капитана Каламаи перед пассажирами, перед толпой, перед паникой. Он так и не набрался смелости информировать людей о происходящем. Он предпочел погрузить людей в пучину безвестности, он лишил людей информации о происходящем, считая, что таким путем он меньше рискует вызвать панику. Жестокое решение. Самое интересное, что капитан Поллок полностью повторил в этом вопросе капитана Каламаи. Самое интересное в современном мире — страх перед необходимостью сообщать людям правду. Ложь молчанием — вот заповедь века.
Стивс засмеялся.
— Позволю себе вернуться к женщинам, — сказал он. — С психологической стороны меня заинтересовало поведение обнаженных леди на «Дориа». Я, черт побери, много лет вел дела об изнасилованиях. Защищал мужчин, обвиняемых в этом преступлении. Нельзя сказать, чтобы мой опыт подтвердил мнение о женщинах, как о стыдливых существах. Наоборот, стыд, по моим наблюдениям, этим существам совсем не свойствен, если есть шанс получить десять тысяч долларов с насильника. Они готовы привести и продемонстрировать любые доказательства и вспомнить любые подробности. Но вот что забавно. На «Дориа», после столкновения, в забитых людьми коридорах, на подламывающихся трапах, часто в темноте, перемазанные в мазуте, женщины вдруг вспоминали, что они выскакивали из кровати обнаженными, возвращались обратно в каюты, дико отбивались от мужчин, которые стремились вытащить их на палубу гибнущего судна, накидывали на себя халатик или даже полностью одевались и только тогда бросались к выходам! Я восхищен этими леди! Они отказывались бороться за жизнь в голом виде. Они готовы были погибнуть, запутавшись в паутине правил поведения, придуманных людьми. А три наши жертвы пали в результате нарушения правил, установленных людьми для предупреждения столкновения судов в море.
— Вы запутались, Стивс, — сказал Смит. — Как только дело касается женщин, так ваша блистательная логика тускнеет. Мне не понятно, к чему вы клоните?
— Мистер Хаустов! — обратился Стивс к капитану. — Вы помните мой старый английский совет?
— Да, — сказал капитан. — «Чтобы вы ни сказали, это может обернуться против вас, поэтому — молчите, молчите и еще раз молчите!» И вы сейчас, мистер Стивс, нарушили ваш собственный принцип.
В такой болтовне прошло около часа. И яхта ошвартовалась у маленького причала на острове Галиано.
Нарциссы росли у самой воды. Дорожка к коттеджу Аллана Остина была посыпана ярким песком. Пахло нагретой солнцем травой. По проливу Актив Пасс игриво бежали мелкие волны. В легкой дымке синели на противоположной стороне пролива берега острова Мэйн, маяк на мысе Элен и темные строения индейского поселка. Ничто здесь не напоминало о недавнем прошлом. Вода не хранит следов катастроф.
Остина они застали на веранде. Он писал натюрморт: георгины в черном эмалированном ведре.
— Привет, Аллан! — сказал Стивс в своей свободной манере. — Мы на десять минут. Надо посмотреть место, с которого вы фотографировали. Ваши фото чертовски хороши! Цвет! Глубина перспективы! Сразу ясно, что вы художник!
Остин поставил свой натюрморт лицом к стене, позвал жену, представил ее и предложил пиво. Он держался с достоинством и производил впечатление человека, который рад служить истине, кому бы она ни была выгодна.
— 3 -
19 сентября около восьми часов утра на судно приехал Маслов. Это был первый день суда, и он должен был лично присутствовать.
Георгий Александрович был оживлен и полон задора. Чтобы отвлечь капитана, не давать ему раньше времени расходовать мозговую энергию, председатель Совинфлота вспоминал детские годы в Англии, сыпал английскими поговорками и американскими анекдотами, о судебных делах не говорил.
В банкетном зале при капитанской каюте собрались оба адвоката, агент, переводчик. Говорили о главной задаче сегодняшнего человечества: выбить из человека романтику, выбить ее, подлую, во что бы то ни стало для его же, человека, пользы. И не детскую, юношескую, книжную, дурацкую романтику выбивать надо из людей, а и мужскую, взрослую, подспудную, профессиональную, чтобы моряка не моряком можно было бы называть, а специалистом по мокрым делам.
Уже встали, чтобы идти к машинам, когда выяснилось, что у главного действующего лица нет портфеля для документов. Переводчик смотался в контору за своим портфелем-чемоданчиком. Пока он ездил, Стивс успел изложить теорию канадского профессора Маклюэна о природе эксплуатации человека человеком; о том, что вынужденное подчинение одних людей другим объясняется просто-напросто разным уровнем информированности классов и социальных групп, а по мере того, как развитие средств массовой информации, происходящее помимо воли любых начальников, даст людям возможность все обо всем знать, они, люди, беспрерывно совершенствуются, приобщаются ко всему человечеству и обретут в конце концов полнейшую свободу внутреннего выбора. Стивс издевался над своим соотечественником Маклюэном, ибо вся жизнь Стивса как раз и проходила в стремлении получить нужную его клиентам информацию и утаить от всего мира ту информацию, которая клиентам не нравилась.
