Адская бездна. Бог располагает - Дюма Александр (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
– Что ж, – пробормотала Гретхен. – Я увижу его. Я с ним поговорю. Но Боже мой, Боже мой, что мне ему сказать?
– Теперь, когда я ответила на ваши вопросы, – промолвила Фредерика, – пришел ваш черед отвечать на мои.
Гретхен замотала головой.
– Я верю в вашу привязанность ко мне, – продолжала Фредерика. – Вы мне доказали, что не безразличны к моей судьбе, а я сейчас доказала, что вам доверяю. Но в то же время я понятия не имею, кто вы, и вы даже не захотели назвать мне свое настоящее имя, хоть я и должна посылать вам письма в Гейдельберг до востребования.
– Мое имя ничего особенного вам не скажет, – последовал ответ. – Если вы хотите его знать, извольте: меня зовут Гретхен. Я пасу коз. От всего этого вам проку не много.
– Но кто вы? – настаивала Фредерика. – Вы сами всегда меня расспрашиваете, а на мои вопросы отвечать не хотите. Вы так обо мне заботитесь, как будто я ваша родная дочь, вы ежегодно проделываете огромный путь пешком, чтобы на несколько минут повидаться со мной, и то, что происходит со мной, волнует вас даже больше, чем меня. У вас на все это есть причина. И когда волей случая я оказываюсь вдали от города, в котором выросла, и попадаю в страну, где не надеюсь встретить ни одного знакомого лица, первой, кого я вижу, оказываетесь вы! Все это до крайности необычно. Между вашей и моей жизнью несомненно существует связь, но я не могу понять какая. О, я вас умоляю, скажите мне хотя бы одно это: вы знали мою мать?
– Не спрашивайте меня об этом, – отвечала Гретхен. – На этот счет уста мои запечатаны навек. Я лишь бедная женщина, давшая Господу и душам умерших клятву оберегать вас. Будьте покойны, этой клятве я не изменю, но не изменю и той, другой. Я поклялась молчать. Никто ничего не узнает: ни вы, ни даже граф фон Эбербах. Если я попробую заговорить, камни могил отверзнутся и мертвые выйдут, чтобы зажать мне рот своими ледяными руками. И вместе с тем как мне вас спасти, если я не скажу графу всю правду? Если не осветить перед ним мрак прошлого, как он увидит пропасть, что разверзлась у его ног? Вразуми меня, Боже, ибо я боюсь утратить рассудок, а сейчас помешаться было бы куда как не время! Мне недостанет разума, чтобы избавить это милое, нежное дитя от опасности, в которую ввергла его моя же собственная неосторожность.
Внезапно у юной графини вырвалось восклицание, которое заставило Гретхен оторваться от своих мрачных грез.
– Что с вами? – спросила пастушка.
Фредерика указала на зеркало.
– Какая странность, – проговорила она. – Сейчас, когда я случайно взглянула в него, мне почудилось, будто мое лицо двоится.
И тут она обернулась к стене, расположенной напротив зеркала.
– А, это портрет, – сказала она, всматриваясь в изображение сестры Христианы. – Однако я не так уж и ошиблась, мои глаза меня не подвели. Посмотрите, Гретхен, как этот портрет похож на меня.
– Ох, и правда! – воскликнула Гретхен. – Я раньше не замечала, но в самом деле: если не считать наряда, можно подумать, будто это вы.
Она вдруг осеклась. Фредерика устремила на нее испытующий взгляд.
– Как это все странно, что творится со мной, – протянула она. – Что это означает? Каким образом этот портрет может до такой степени походить на меня? Вы знаете, что это за портрет?
– Да, – прошептала Гретхен. – Это портрет сестры первой графини фон Эбербах.
– Это сестра госпожи Христианы? – побледнела Фредерика.
– Да, – кивнула Гретхен. – Но как вы побелели!
– Мне страшно, – сказала Фредерика. – Если господин Лотарио племянник госпожи Христианы, значит, это его мать. И вот я, извольте, так похожа на нее… Гретхен! Гретхен! Неужели мать господина Лотарио была и моей матерью тоже?
– О нет, успокойтесь, моя милая госпожа, вы не сестра господина Лотарио.
Фредерика с облегчением перевела дух.
– Вы в этом совершенно уверены? – на всякий случай переспросила она.
– Та, чье изображение вы перед собой видите, – отвечала Гретхен, – умерла за несколько лет до вашего рождения. Я присутствовала при ее кончине.
– Спасибо! – вскричала Фредерика. – Теперь я вижу, что вы мне в самом деле друг. О, спасибо!
– Хорошо! Если вы чувствуете, что я действительно люблю вас, позвольте мне вами руководить, потому что я одна – вы слышите? Одна в целом свете! – знаю, какие опасности вас подстерегают, и могу вас от них уберечь. И вместе с тем никогда не расспрашивайте меня, не пытайтесь выведать, что у вас за плечами, в вашем прошлом, какие тайны хранит ваша колыбель. Из уважения к тем, кого вы обязаны любить и почитать, не посягайте на секреты, которых вам знать не следует. До сей поры Провидение чудесным образом вело вас и спасало. Предоставьте же ему и мне действовать так и дальше.
– Мне бы ничего лучшего и не надо, Гретхен. Но не в моих силах спокойно относиться ко всему, что вы говорите. Вы сказали, что мне грозит опасность, но в чем она заключается, объяснить не хотите. А если я этого не знаю, кто же меня от нее защитит?
– Я. На этот раз вы мне твердо обещаете ничего не скрывать и вовремя извещать меня обо всем, что может с вами случиться?
– Даю вам слово.
– Не нарушайте же этого обещания во имя вашего собственного счастья и бессмертной души вашей матери. Как только граф фон Эбербах объявится в замке или из Парижа придет какое-либо, пусть самое незначительное известие, отправьте мне сообщение.
– Куда?
– Ваши слуги меня знают. Велите найти меня – им это не составит труда. Ну, а я уж сразу прибегу сюда. Стало быть, договорились?
– Договорились, – сказала Фредерика.
В это мгновение в дверь маленькой гостиной постучали. Послышался голос г-жи Трихтер:
– Кушать подано.
– Вы со мной поужинаете, моя добрая Гретхен? – спросила Фредерика.
– Нет, спасибо, – отвечала женщина, – это вроде как не в моих привычках. Я поужинала в Неккарштейнахе, и потом, мои козы нуждаются во мне. Я их поручила другой пастушке, но уж как они обрадуются, что я вернулась! Хочу порадовать их без промедления.
Она вместе с Фредерикой спустилась по лестнице, заставила ее еще раз повторить свое обещание извещать ее обо всем происходящем и, поцеловав ей руки, убежала.
После ужина, поднявшись в свою комнату, Фредерика, полная грусти и смутных мыслей, принялась задавать вопросы себе самой.
В этой неведомой стране, где она вдруг очутилась, в этом замке, полном зловещих воспоминаний, куда она явилась, чтобы изгнать из его стен память другой, и где к ее неведению здешних мест прибавлялась тайна ее рождения и судьбы, Фредерику преследовало какое-то странное чувство.
Откуда тот внезапный ужас, что овладел Гретхен, когда она проведала о замужестве Фредерики и графа фон Эбербаха? Почему Гретхен немного успокоилась лишь тогда, когда узнала, что граф остался для нее не более чем отцом?
Неизъяснимая тревога сжимала сердце Фредерики.
Совсем одна в огромном замке, населенном жуткими тенями былого (Лотарио рассказывал ей о самоубийстве Христианы), она смутно чувствовала вокруг себя запах беды, а может быть, и преступления. Рассказы Лотарио ожили в ее памяти и ужаснули ее не меньше, чем тайны, которые Гретхен не захотела ей открыть.
Среди этой обстановки – той, что она вчера еще в глаза не видала, этой кровати, которая не принадлежала ей, всех этих гобеленов и портретов, смотревших на нее так отчужденно, единственным дружественным предметом казался портрет матери Лотарио. Теперь, когда он ее больше не пугал, она всматривалась в него с любовью; уже не боясь, что это ее мать, она радовалась, что это была мать Лотарио.
Преклонив перед портретом колена, она обратилась к нему со всеми знаками нежности и почтения, веря, что она предназначает их матери своего возлюбленного.
Это сходство как бы еще более укрепляло узы, связывающие ее с Лотарио. Ей виделось в нем предвестие грядущего соединения. Они уже словно принадлежали к одной семье.
Теперь, когда ужас при мысли, что это родство может оказаться слишком близким, оставил ее, мысль о дальнем родстве согревала ее душу.
