Унесенные ветром - Митчелл Маргарет (список книг .txt) 📗
На Персиковой улице появилась закрытая карета, и Скарлетт стремительно шагнула к краю тротуара, чтобы взглянуть, кто едет, ибо до дома тети Питти все еще оставалось несколько кварталов. Карета поравнялась с ними, и они с Мамушкой уже наклонились вперед, а Скарлетт, изобразив на лице улыбку, готова была окликнуть возницу, как вдруг в окне показалась голова — огненно-рыжая голова в прелестной меховой шапочке. Обе женщины мгновенно узнали друг друга, и Скарлетт поспешно шагнула назад. Она успела заметить, как, раздув ноздри, презрительно фыркнула Красотка Уотлинг, прежде чем исчезнуть за занавесками. Любопытно, что первым знакомым лицом, которое увидела Скарлетт, было лицо Красотки.
— Это еще кто такая? — подозрительно спросила Мамушка. — Она вас знает, а не поклонилась. Вот уж отродясь не видела, чтоб у человека были такие волосы. Даже у Тарлтонов и то не такие. Похоже… ну, прямо будто крашеные!
— Они и есть крашеные, — отрезала Скарлетт и пошла быстрее.
— И вы знаетесь с крашеной женщиной? Да кто она такая, спрашиваю я вас.
— Падшая женщина, — коротко пояснила Скарлетт, — и я даю тебе слово, что не знакома с ней, так что перестань мне докучать.
— Господи Иисусе! — ахнула Мамушка и, разинув рот, с жадным любопытством уставилась вслед карете. Она не видела ни одной падшей женщины с тех пор, как уехала с Эллин из Саванны, — а было это более двадцати лет назад, — и сейчас очень жалела, что не пригляделась повнимательнее к Красотке.
— Ишь ведь как хорошо одета-то, и карета-то какая хорошая, и кучер есть, — пробормотала Мамушка. — О чем это господь-то наш думает: всякие дурные женщины живут себе припеваючи, а мы, люди праведные, ходим голодные да босые.
— Господь давно уже перестал о нас думать, — резко бросила Скарлетт. — И не смей говорить мне, что мама переворачивается от этих моих слов в гробу.
Скарлетт очень бы хотелось думать, что она и добродетельнее Красотки, и в других отношениях превосходит ее, но ничего не получалось. Ведь если ее затея увенчается успехом, она может оказаться в одном положении с Красоткой и на содержании у одного и того же человека. И хотя она ничуть не жалела о своем решении, однако была несколько обескуражена, ибо теперь оно предстало перед ней в истинном свете. «Сейчас не стану об этом думать», — сказала она себе и ускорила шаг.
Они прошли то место, где был раньше дом доктора Мида, — от него остались лишь две каменных ступеньки и дорожка, бегущая в никуда. Да и там, где прежде стоял дом Уайтингов, была лишь голая земля. Исчезли даже камни фундамента и кирпичные трубы, зато остались следы от колес фургонов, в которых все это увезли. А вот кирпичный дом Элсингов продолжал стоять — под новой крышей и с новым вторым этажом. Дом Боннеллов, неуклюже подлатанный, с дощатой крышей вместо черепичной, выглядел все же обитаемым, несмотря на свой жалкий вид. Но и в том и в другом — ни лица в окне, ни человека на крыльце, и Скарлетт даже обрадовалась этому. Ей сейчас ни с кем не хотелось говорить.
А вот показался и дом тети Питти с новой шиферной крышей и ярко-красными кирпичными стенами, и сердце Скарлетт забилось живее. Какое счастье, что господь не сровнял этот дом с землей — тогда его бы уже не отстроить. Со двора выходил дядюшка Питер с корзиной для покупок в руке, и, когда увидел Скарлетт с Мамушкой, спешивших по тротуару, широкая удивленная улыбка расползлась по его черному лицу.
«Так бы и расцеловала сейчас этого старого дурака — до чего же я рада его видеть», — подумала Скарлетт обрадовано и крикнула:
— Скорей беги искать тетину «обморочную бутылочку», Питер! Это и вправду я!
В тот вечер на ужин у тети Питти были неизбежная мамалыга и сушеный горох, и Скарлетт дала себе слово, что эти два блюда исчезнут с ее стола, лишь только у нее заведутся деньги. А деньги у нее будут, какой бы они ни достались ей ценой, — причем столько, чтобы их с лихвой хватало платить налоги за Тару. Так или иначе, рано или поздно, но у нее будет много денег — она добудет их, даже если придется пойти на убийство.
Сидя в столовой при желтом свете лампы, она осторожно принялась выспрашивать тетю Питти, как обстоят у нее дела с деньгами: а вдруг семья Чарлза сумеет одолжить ей нужную сумму. Выспрашивала она без околичностей, напрямик, но Питти, радуясь возможности поговорить с родным человеком, даже не замечала, что подвергается допросу. И со слезами, во всех подробностях рассказывала о своих бедах. Она просто понять не может, говорила тетя Питти, куда девались деньги и фермы, и участки в городе, но, так или иначе, все куда-то исчезло. Во всяком случае, так сказал ей братец Генри. Он не смог заплатить налог на землю, чем она владела, за исключением этого дома, — все пропало. А ведь дом-то этот — Питти все время об этом помнила — вовсе и не ее, он — собственность Мелани и Скарлетт. Братец Генри еле наскреб денег, чтобы заплатить за него налог. Он, правда, каждый месяц дает ей немного — этим она и живет, и хотя очень унизительно брать у него деньги, но ничего не поделаешь — приходится.
— Братец Генри говорит, что и сам не знает, как сведет концы с концами — такой он тащит воз, да и налоги такие высокие, но, конечно же, он привирает: у него куча денег, просто мне не хочет много давать.
Но Скарлетт знала, что дядя Генри не привирает. Те несколько писем, которые она получила от него по поводу собственности Чарлза, доказывали это. Старый юрист мужественно боролся за то, чтобы спасти хотя бы дом и участок, где раньше стоял склад, с тем, чтобы у Скарлетт и Уэйда хоть что-то осталось. Скарлетт понимала, что он ценой больших лишений платит за нее налог.
«Конечно, никаких денег у него нет, — мрачно раздумывала Скарлетт. — Значит, придется вычеркнуть его и тетушку Питти из моего списка. Остается один только Ретт. Придется мне на это пойти. Надо. Но сейчас не нужно об этом думать… Нужно завести с тетушкой разговор про Ретта и тогда как бы между прочим намекнуть, чтоб она пригласила его к себе на завтра».
Скарлетт улыбнулась и сжала в ладонях пухлые ручки тети Питти.
— Дорогая тетушка, — сказала она, — не будем больше говорить о таких огорчительных вещах, как деньги. Давайте забудем о них и поговорим о чем-нибудь более приятном. Расскажите-ка мне лучше о наших старых друзьях. Как поживает миссис Мерриуэзер и Мейбелл? Я слышала, ее креол благополучно вернулся домой. А как поживают Элсинги и доктор Мид с супругой?
Питтипэт сразу оживилась, детское личико ее разгладилось, слезы перестали капать из глаз. И она дала подробнейший отчет о своих бывших соседях: что они делают, что носят, что едят и что думают. С ужасом рассказала о том, как миссис Мерриуэзер и Мейбелл, чтобы свести концы с концами, — это до того, как Рене Пикар вернулся с войны, — пекли пироги и продавали их солдатам-янки. Подумать только! Случалось, что человек до двадцати стояло на заднем дворе у Мерриуэзеров, дожидаясь, пока испекутся пироги. А теперь, когда Рене вернулся домой, он каждый день ездит со своим старым фургоном в лагерь янки и продает солдатам кексы, пироги и воздушные бисквиты. Миссис Мерриуэзер говорит, что когда она немножко поднакопит денег, то откроет в городе булочную. Питти вовсе не осуждает ее, но вообще-то… Что до нее самой, сказала Питти, то она лучше умрет с голоду, чем станет продавать что-либо янки. Она взяла себе за правило презрительно смотреть на каждого солдата, которого встречает на улице, и с вызывающим видом переходить на другую сторону, хотя иной раз, добавила она, в дождливую погоду на другой тротуар не очень-то и перейдешь. Скарлетт поняла, что мисс Питтипэт ни перед какой жертвой не остановится и даже туфли готова в грязи выпачкать, лишь бы доказать свою преданность Конфедерации.
Что же до миссис Мид и доктора, то они лишились дома, когда янки подожгли город, и теперь у них нет ни сил, ни денег, чтобы отстроиться, тем более что Фил и Дарси — оба погибли. Миссис Мид так и сказала: не нужен ей дом, — к чему ей дом без детей и внуков? Остались они совсем одни и живут теперь с Элсингами, которые восстановили поврежденную часть своего дома. У мистера и миссис Уайтинг там тоже есть комната, да и миссис Боннелл поговаривает о том, чтобы туда переехать, если ей удастся сдать свой дом в аренду одному офицеру-янки с семьей.
