Джура - Тушкан Георгий Павлович (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
– Что за проклятая судьба! Он был у меня в руках и убежал! Найти его во что бы то ни стало! Максимов ничего не пожалеет. Найди его, Зейнеб, прошу тебя!
И Кучак в отчаянии стрелял в темноту.
– Да кто он?
– Главный шпион. Это опасный враг.
– Почему стреляешь? Куда ты пропал? Ты, как проводник, должен быть все время при мне! – С этими словами из темноты вышел Муса. – Вот, – сказал Кучак, – мой друг Муса. Мы пришли вместе с отрядом переловить всех басмачей. А это Зейнеб, жена Джуры. Разгневанная Зейнеб замахнулась на Кучака, но не ударила. Если человек от горя, что бежал его враг, потерял голову и стреляет наугад в темноту, то такой и вместо слова «вдова» скажет «жена» и сам не заметит этого. «У-у-у, синий осел!» Увидев подошедшего Абдулло-Джона, Муса бросился к нему навстречу.
– Наконец-то! – воскликнул он. – Значит, мы выполнили приказ, раз встречаемся в указанном месте. Надо послать об этом донесение. – И очень прошу, сейчас же пошли бойцов искать только что убежавшего басмача. Очень опасный басмач. Он побежал через реку, туда! – И Кучак показал рукой направление.
Абдулло– Джон тотчас же приказал пяти бойцам из своего отряда «краснопалочников» отправиться в погоню. Ночь была безлунная, пасмурная, и разглядеть в темноте среди валунов человека было почти невозможно. Зейнеб распорядилась, чтобы одна из женщин взяла собак и сопровождала «краснопалочников», но собаки не понимали, чего от них хотят, и не хотели лезть в бурную реку. Все собрались в юрте слушать Кучака. Зейнеб села у стенки. -Я расскажу вам, – начал неторопливо Кучак, – почему не была взята крепость и что случилось. Налейте мне айрана, у меня першит в горле.
– Только говори правду, начальник, – насмешливо сказал Муса. Кучак помолчал.
– Джура всегда говорил, – начал он свой рассказ, – что я самый темный человек, а я видел таких темных, что и слов не подберешь. Ага-хан написал пирам, пиры сказали своим мюридам – исмаилитам, и те, как овцы, пришли к Тагаю и записались басмачами. Но ещё больше было простого, подневольного баям народа. Только и видели эти каратегинцы за всю свою жизнь что родной кишлак в горах. Только и ели они что тутовые ягоды, перемолотые в муку. Поэтому, когда им дали по ячменной лепешке, напоминающей подошву, они обрадовались, как будто попали в рай. В жизни не видел я более храбрых, чем эти горцы! Идут на крепость – кричат, как и все: «Чар– яр!»
– Да ты о деле говори, – сказал Абдулло-Джон, – а то и до утра не закончишь.
– Все по порядку слушай! – сказал ему Кучак сердито. – Максимов попросил меня, я сказал: «Хорошо» – и пошел в басмачи к Тагаю, в десяток Рыжебородого. Да, а перед этим я разогнал басмачей Шарафа, и, не будь меня, Горный кишлак был бы до сих пор у басмачей. Вы, наверно, об этом слышали, а о делах у крепости я вам сейчас расскажу.
Записался я в басмачи к Тагаю, получил винтовку и начал петь о Манасе. Пою, пою – и скажу несколько слов: «Кому служим? Что получаем? Далеко нашим курбаши до славы Манаса, а о Максимове и Козубае уже поют песни». Поговорю с одним, поговорю с другим. Я узнал, сколько бойцов, какое оружие, кто командует, и рассказал Максимову. «Ты, – говорит он, – пугай басмачей. Исмаилитам говори, что пришел новый фирман от Ага-хана, только курбаши его перехватили и прячут, а в том фирмане написано, чтобы все исмаилиты шли домой и чтобы все надели новый талисман». Дал он мне много пятиконечных звездочек, зашитых в треугольник из материи. Я их раздал исмаилитам против пуль. Они берут, на шею вешают. А с одним я пошел к Линезе. «Вот, говорю, какой я верный! К тебе пришел, чтобы сказать, что все каратегинцы носят такое, а в середине пятиконечная звезда. Недаром они слывут большевиками. У них тайный заговор против вас».
Линеза мне спасибо сказал. Ночью горцев обыскали. Отобрали винтовки у многих горцев. Они обиделись и домой хотят идти, а тут вмешался имам Балбак… чтоб он подох, проклятый! Начал расспрашивать у исмаилитов, кто им это дал да что говорил. Потом я начал так делать: сижу ночью с вновь принятыми басмачами и им знамения объясняю.
Плохие для басмачей знамения были: солнце в кровь садилось, вороны над нами летали, звезды падали. Расспрошу, кто бедняк, с тем поговорю. Целые дни по становищу хожу, с недавно принятыми басмачами шепчусь и все предсказываю. Меня даже бояться начали, уважать стали. Одного манасчи расспросил, кто он, откуда, как попал. Потом сказал ему: «Позови других саанчи, кто так, как ты, думает, – разговор будет». Сели мы в лощине и насвой сосем. Я и говорю: «Я вам, друзья, добра хочу. Плохие над нами знамения. Очень много звезд сыплется – много смертей будет. Давайте убежим и будем байский скот делить! Нехорошо, что один богатый, а другой бедный. Я, говорю, хорошо знаю, что сюда идет большое красное войско. Сам Шайтан Максимов впереди. Все пропадем! Давайте свою жизнь пожалеем, зачем нам защищать богатство богатых!» Многие испугались этих слов. Я думал, на другой вечер никто не придет и меня выдадут курбаши… В первый вечер было одиннадцать человек, а на второй целых сорок человек собрались. Несколько человек, что были в первый раз, не пришли; зато много новых пришло, а на третий уже пришли восемьдесят четыре, а на четвертый – сотни полторы.
Я говорю: «Мы бедные, простые люди, нас нетрудно и обмануть. Закон против нас. Давайте мы сами построим себе жизнь, сами выберем себе судей и сами напишем законы и все богатства себе возьмем. Каждый получит в собственность лошадей, баранов. Ячмень сеять будем. Что мы, бессловесные твари, рабы? Мы хотим быть уважаемыми людьми».
Много я говорил такого, а тут из толпы выходит мулла в зеленой чалме, а лицо у него платком обвязано – зубы болят. Потом уже все поняли, что кто-то нашептал Казиски, что мы потихоньку собираемся.
Очень ученый был мулла, он мне прямо по корану ответил. «Мечты, говорит, о будущем, как лучше жить – слепые и ненужные грезы. О них пророк сказал: „Грезы идут от дьявола“. Если кого-либо будут мучить эти грезы, пусть он плюнет налево, ищет у бога убежища против видения. Ты, говорит, говоришь об ужасе рабства, но сам пророк сказал: „Каждый из вас способен делать то, для чего он был сотворен“. Даже пророки неравны перед богом в своем достоинстве, а вы хотите сравнять всех людей. Умершие в битве перейдут в рай, а грешники, забывшие аллаха, падут в бездны ада и будут среди знойного ветра и кипящей воды. В тени от черного дыма не будет им ни прохлады, ни отрады. А вас, говорит, праведников, ожидают в раю неземные услады. Захотевший увидеть мучения своих неверных врагов сможет подойти к окну, в котором он увидит муки отверженных, и радость войдет при этом в его сердце. Такова участь тех, кто пойдет за знаменем пророка и наместников его. Покоритесь вере во имя бога милостивого и милосердного. Все это, говорит, написано в коране, и знающие подтвердят это». Некоторые кричали: «Правильно!», а я рассердился очень – я не люблю, когда мне перечат, – вскочил и говорю: «Зачем мне райская жизнь на небе после моей смерти? Ты дай мне райскую жизнь, пока я живу на земле! Посмотри: баи толстые от многих чаш кумыса, не один десяток баранов переварился у каждого в желудке, они сидят дома, ласкают жен и слушают манасчи, а нас, бедняков, послали на смерть. Эту войну придумали богатые, чтобы за них воевали бедные. Почему курбаши идут сзади всех, когда мы на крепость идем? Ведь они тоже попадут в рай, если их убьют? Отвечай!»
